Моше Даян - Жить с Библией

• Название: Жить с Библией
• Автор: Моше Даян
• Жанр: История

---

Давид благополучно бежал и решил никогда больше не возвращаться в дом Саула. Он отправился в Раму к Самуилу, рассказал ему обо всем, что сделал ему Саул, и попросил благословить его. Самуил выполнил его просьбу и пошел с ним в Найот к своим людям, к сонму пророков. Давид не пожелал остаться в Найоте. Слуги Саула гнались за ним по пятам, и был он мужем брани, а не священником. Ему нужны были меч и убежище, чтобы дать отпор своим преследователям. Он бежал в жреческий город Нов, где пребывал священник Ахимелех. В храме нашел он то, что искал. 'Нет ли здесь у тебя под рукою копья или меча?' -- спросил он Ахимелеха. Священник ответил: 'Вот меч Голиафа Филистимлянина, которого ты поразил в долине Эла, завернутый в одежду, позади эфода. Если хочешь, возьми его; другого, кроме этого, здесь нет'. Меч Голиафа! Не перст ли это Божий? 'Нет ему подобного, -- сказал Давид, -- дай мне его'. Железный меч, большой и тяжелый, крепкий и острый, как бритва. Рука его потянулась к рукоятке меча, и он вспомнил, как держал его в долине Эла, когда обезглавил им Голиафа.

Давид расстался с Ахимелехом и снова отправился в путь. Он уносил с собой благословение Самуила, семь хлебов лежали в его суме и меч Голиафа был с ним. Сначала он пошел на юг, в землю филистимскую, к Ахишу, царю Гатскому. Он просил дать ему убежище, но филистимляне узнали его и хотели убить. Давид прикинулся безумным, и ему удалось бежать из города. Теперь он повернул на восток, в Иудею, землю, где он родился. Здесь он собрал отряд воинов и стал их начальником. Он жил в Иудейской пустыне, не выпуская меч из рук, и никто не мог одолеть его: ни амалекитяне, обитавшие в Негеве, ни филистимляне, жившие в низменности, ни Саул, владычествовавший в горной стране.

Весть о том, что Давид, сын Ишая, впал в немилость у Сзула и бежал в Иудейскую пустыню, распространилась по всей стране от Дана до Беер-Шевы. 'И собрались к нему все притесненные, все должники и все огорченные душою... и было с ним около четырехсот человек'. Давид поселился в пещере Адуллам. Его братья и вся его семья покинули Бет-Лехем и пришли к нему. Братьев своих он отослал домой, но престарелых родителей поселил в надежном месте. Как некогда Элимелех, Давид отправился в Моав и сказал царю: 'Пусть отец мой и мать моя побудут у вас, доколе я узнаю, что сделает со мною Бог'. Царь согласился, и Давид привел своих родителей в Мицпе, что в Моаве, а сам вернулся к своему отряду в пещеру Адуллам.

Пещера Адуллам лежит на подступах к низменности, у подножья гор, на полпути между Бет-Лехемом и Гатом. Давид и часть его людей поселились в пещере, остальные жили в шатрах, глиняных лачугах и других пещерах, что были в окрестностях. Я недавно видел домашнюю утварь в одной из этих пещер, сохранившуюся точно в таком виде, в каком она была оставлена людьми, жившими там около трех тысяч лет тому назад. Касем Мансур привел меня туда.

Однажды, лет пять или шесть назад, Гиора Зайд позвонил мне и сказал, что Касем обнаружил какие-то большие кувшины в пещере у Хирбет-Адуллам ( Руины Адуллама ). Мы договорились, что они оба приедут ко мне домой в Цахалу в субботу, и мы втроем отправимся на место. Нас оказалось больше чем трое. Гиора привел дочь свою Ахиноам, прелестную девушку, черноволосую и миловидную, мать ее была йеменской еврейкой, и Карла Зингера, нашего старого общего друга, который служил сержантом полиции в Нахалале вместе с Ахмедом Джабером. Касем Мансур пришел без сопровождающих.

Гиора -- мой друг детства. Мы учились в одном классе в Нахалале. Впоследствии семья Зайдов -- отец, стражник Александр, его жена Циппора и четверо их детей: Кохевет, Гиора, Ифтах и Иоханан -- поселились у подножья Кармела. Они построили дом и конюшни на холме Шейх-Абрек, и оттуда Александр Зайд выезжал для несения сторожевой службы: в то время он охранял земли Еврейского национального фонда в Изреэльской долине. В 1938 году он был убит при исполнении служебных обязанностей арабами, устроившими засаду. Семья его осталась в Шейх-Абреке. Гиора, его старший сын, пошел по стопам отца. Он тоже стал стражником и часто встречался с нашими арабскими и друзскими соседями. Наша дружба не прерывалась. Даже когда я оставил Нахалал и переехал в Иерусалим, затем на юг и, наконец, в Тель-Авив, мы продолжали встречаться и беседовать, иногда в компании друзов и черкесов.

С Касемом Мансуром я тоже познакомился благодаря Гиоре. Он был друзом из Далият эль-Кармел, одной из двух друзских деревень, расположенных на горе Кармел. Его дом стоял на северном краю деревни. Он был не очень большим, но достаточно вместительным, чтобы в нем жили он со своими двенадцатью детьми. Источником существования для Касема служила охота на дикобразов. В деревне он был известен под прозвищем 'Охотник'. В прошлом он промышлял также охотой на кабанов и ловлей куропаток, но кабанов осталось мало, а ловля куропаток запрещена. Летом он приумножает свой доход, собирая ароматные травы, в частности, мяту, которые растут на Кармеле, и соты диких пчел. Лесной мед и травы для приправ котируются очень высоко на рынке, но они редко встречаются. Поэтому главным источником дохода для него остается охота на дикобразов. Их красное и нежное мясо сладковато на вкус и ценится гурманами. Своими успехами Касем обязан не только прирожденному инстинкту охотника, но и строению своего тела. Он худощав и низкоросл. Когда он обнаруживает нору дикобразов, он может проползти в их подземное жилище по ходам, которые они прорыли. Где может пролезть дикобраз, может пролезть и Касем.

...Мы поехали в Хирбет-Адуллам. Оставив свои машины на обочине дороги, мы стали карабкаться на холм вслед за Касемом. Около гребня горы он остановился и указал на небольшой холмик земли. 'Здесь, -- сказал он. -Здесь их нора'. На дикобразов, объяснил он, охотятся вдвоем. Сначала заваливают все выходы, кроме двух, затем один ползет по одному ходу, а его напарник ожидает с дубинкой в руках у другого. Когда Касем добирается до середины норы, дикобразы начинают метаться. Дикобраз и его детеныши пытаются спастись бегством, тычутся в заваленные выходы, пока, наконец, они не находят открытый выход и не выбираются наружу. Там напарник убивает их ударом дубинки по голове и складывает в мешок. По словам Касема, во время своей последней охоты на дикобразов он видел большие кувшины в центре их логова. Он сказал, что спустится туда и, когда доползет до кувшинов, подаст нам знак стуком в потолок норы. Мы должны внимательно прислушиваться, и тогда сможем установить точное местонахождение кувшинов.

Касем разделся, оставшись в чем мать родила. Он вполз в нору и исчез из виду. Через несколько минут мы отчетливо услышали глухие удары. Мы сделали отметку на этом месте и начали очищать его от колючего кустарника, камней и земли. Вскоре наши заступы ударили о скалу. Действительно, здесь некогда была пещера. В течение многих лет она оставалась заваленной камнями и засыпанной землей. Мы расчистили скальную породу и обнаружили два заложенных камнями выхода. Это были вытяжные трубы, ведущие в пещеру. Потребовалось несколько часов напряженного труда, чтобы мы смогли спуститься в логово дикобразов по одному из ходов. Я протиснулся в пещеру сверху, а Касем вновь вполз по подземному ходу.

У западной стены пещеры виднелись три больших коричневых кувшина характерной ханаанской формы. Я снял грязь с верхней части двух сосудов. У одного из них было четыре ручки, а другой покрыт чем-то вроде миски.

Пришло время возвращаться. Гиоре и Касему предстояла еще долгая дорога. Мы не засыпали раскоп. Мы надеялись, что никто не потрудится влезть в пещеру.

Я вернулся на это место через несколько недель. Было трудно без посторонней помощи убрать обломки породы из пещеры. Единственное, что было в моих силах, -- это перенести землю и камни с одного места в другое, очистить какой-нибудь участок и осмотреть то, что находилось там.

Большие кувшины стояли у стены пещеры на каменном уступе над полом. Это были сосуды из зернохранилища, и в них несомненно держали в свое время зерно, бобы или горох. В стороне от них на земле лежал тонкий базальтовый камень со слегка вогнутой поверхностью, а на нем цилиндрический пестик, тоже из базальта. Ими толкли хлебные зерна, готовя муку. В большой нише, выдолбленной в стене напротив, стояли два кувшина среднего размера и два маленьких. В больших, наверное, хранилось масло, которое отливалось в меньшие для повседневных нужд. Там было также пять мисок. Нижняя -- большая, а на ней -- четыре меньших. Они напоминали те миски, в которых мама подавала нам суп в нашем доме в Нахалале.

В другой нише, выдолбленной в скале, над кувшинами, стояли две масляные лампы и курильница. Возможно, курильница имела ритуальное назначение. Мне, однако, кажется, что на нее ставили лампы, когда их зажигали. На полу, в центре пещеры, были нагромождены в беспорядке черепки кухонных горшков, амфор и крупных мисок. Камни, падавшие через вытяжные трубы в пещеру, превратили в груду черепков сосуды, которые стояли внизу. Целым осталось лишь одно каменное изделие, большая, массивная тарелка с тремя выступами на нижней стороне, служащими ножками, держащими ее над землей.