Андрей Круз - Эпоха мертвых. Начало

• Название: Эпоха мертвых. Начало
• Автор: Андрей Круз
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9922-0379-0

Любопытство и безответственность ученых, злая воля «сильных мира сего», неспособность властей отразить новую, невиданную раньше угрозу – все это привело к коллапсу власти и общества и гибели мира в том виде, в каком мы его знали. И лишь те, кто нашел в себе силы драться за себя и за других, выживают среди хаоса и кошмара, которые принесла с собой пришедшая в наш мир Смерть.

---

Сейчас Пасечнику было делать нечего, он ждал результатов. Дергать своих людей постоянными указаниями только для того, чтобы показать, что «начальство бдит», он тоже не любил. Поэтому стоял у окна, куря и наслаждаясь задуваемым с улицы холодным весенним ветром. Неожиданно он услышал звуки, которые не спутаешь ни с чем, – вспышку автоматной стрельбы. Очереди то становились интенсивней, то реже, но стрельба не замолкала. Двое охранников, охранявших пролом, выскочили на улицу и стали что-то высматривать, показывая друг другу руками на что-то справа, то, чего Пасечнику не было видно из окна. Он не выдержал, высунулся наружу чуть не по пояс.

Вдалеке, в зарослях кустов на пустыре, что-то происходило. Там виднелись фигурки омоновцев в городском камуфляже, какие-то тела кучами тряпья лежали на земле. Чуть дальше грязную поверхность пустыря пересекала серая полоска дороги, и по ней, не торопясь, от места боя уезжал серый джип на высоких колесах. «Правильно, мужик, беги отсюда подальше», – мысленно сказал Пасечник водителю серого вездехода, даже не подозревая, что обращается как раз к разыскиваемому Крамцову.

Мария Журавлева, мать двоих детей 20 марта, вторник, утро

Маша Журавлева была матерью двоих детей, восьмилетнего Саши и четырехлетней Лики, рыжей, восхитительно хорошенькой женщиной тридцати лет, с ни капли не испорченной родами фигурой, с красиво удлиненными к вискам зелеными глазами и очень белой кожей. Она собирала детей, собираясь вести Лику в детский сад, а Сашу в школу. Потом она поедет на работу в банк «МосФинанс», где с прошлого года возглавляет отдел, чем без меры счастлива.

После случайной и трагической гибели мужа почти три года назад растить детей одной было тяжело. Еще не оправилась от родов, и тут на нее сваливается такое горе. Повезло хоть в том, что при жизни Павел, ее муж, неплохо зарабатывал и успел купить трехкомнатную квартиру в новом каркасном доме возле метро «Проспект Вернадского» и оставил машину, совсем новую «Рено Меган».

Не имея возможности догулять «декрет», Маша досрочно вышла на работу в тот самый банк, в котором работала до гибели Павла. Работа помогла ей отвлечься от своего горя, да и дети скучать не давали. Вся ее совсем не высокая зарплата уходила на еду, детскую одежду и оплату няни – самой ей почти ничего не оставалось. В течение года она даже журналы не покупала, настолько экономно жила. К счастью, управляющий филиалом, пожилой дядек маленького роста, но с большим сердцем, Борис Львович Герцман, порекомендовал ее повысить до начальника отдела, искренне пытаясь помочь молодой одинокой матери. И помог. На нынешней должности ей платили чуть не в три раза больше, не считая всевозможных бонусов, и жить стало не в пример легче. Но и работать приходилось много, так что спуску детям она с утра не давала, и все они всегда были одеты для выхода абсолютно своевременно.

Они спустились на лифте, вышли в огороженный двор, где был припаркован их небольшой и симпатичный автомобиль. По крайней мере, он всем им нравился. Машина мигнула фарами, открывая двери по сигналу с брелка, дети полезли на заднее сиденье, а мама села за руль. Мотор тихо заурчал, как просыпающийся кот, и машина выехала на улицу. До детского сада было всего пять минут езды, а оттуда до школы – еще десять. На работу Маша обычно приезжала за четверть часа до начала рабочего дня. Ежедневные поездки были похожи друг на друга как две капли воды, и время она могла прогнозировать с точностью до минуты. Однако сегодня что-то пошло не так. И машин было меньше на улице, и людей, и вообще – словно в воздухе что-то носилось нехорошее. Уже на подъезде к детскому саду она увидела две милицейские машины. Ближе ее не пропустили, подъездная дорожка была ими перекрыта.

Приказав детям сидеть в машине, Маша подошла к одному из милиционеров, немолодому, с погонами капитана, и спросила, что случилось. Тот обернулся с явно заметным выражением лица в стиле: «Проходите, не толпитесь», но, увидев красивую женщину, смягчился и сказал:

– Какие-то психи забрались ночью в детский сад, напали на одну из воспитательниц. Можете ехать домой, сегодня уже они работать не будут. И если по-хорошему, то езжайте вообще домой, не выходите на улицу. Все как с ума сошли, всю ночь вызовы. Пятна на солнце, что ли? У всех психов обострение.

Маша поблагодарила и вернулась к своей машине, чувствуя себя совершенно озадаченной. Можно сейчас отвезти Сашу в школу, но Лику девать некуда, нужно договариваться с няней, вовремя на работу она все равно не успевает. Надо звонить Борису Львовичу. Она извлекла из сумочки мобильный телефон и набрала своего начальника. Герцман наверняка был уже на работе, он приходил невероятно рано, часа за два до открытия. Немолодой убежденный холостяк, он все свое время проводил в обществе финансовых отчетов и лишь наедине с ними чувствовал себя по-настоящему счастливым. Ответил он сразу:

– Герцман.

– Борис Львович, это Мария Журавлева, – затараторила Маша. – У меня возникли некоторые затруднения, и я могу опоздать. Дело в том, что неожиданно закрыли детский сад, причем закрыла милиция, и я не могу…

– Машенька, подождите, – перебил ее начальник. – Что там происходит в городе, скажите мне? Уже половина сотрудников позвонила, и все рассказывают какие-то странные вещи. Лена Вартанян из операционного зала даже сказала, что у нее в подъезде стреляли, и там полно милиции, и кто-то погиб. И милиция их не выпускает из квартир, пока кого-то не поймает.

– Борис Львович, мне милиционер сказал, что какое-то массовое помешательство у всех психов сегодня началось. Он еще сказал, что… – Закончить фразу она не успела, потому что в том месте, где стояли два милицейских «форда», вдруг громко и часто захлопало, раздались отчаянные крики, как будто кто-то от кого-то требовал, чтобы тот ложился.

– Ой! – крикнула Маша прямо в трубку и заскочила в машину, поближе к детям. – Борис Львович, они стреляют в кого-то! Милиция стреляет! У меня же дети в машине, как они могут!

– Машенька, берите детей и немедленно езжайте домой, – закричал в трубку Герцман. – Все, к черту, я не открою сегодня филиал. Закрыто по техническим причинам, руководству скажу, что сбой системы. Будем сидеть здесь с охраной. Что же случилось в этом городе?

Маша плюхнулась за руль, включила заднюю передачу и быстро выехала на дорогу, причем так решительно, что какая-то «девятка» еле увернулась от нее и разразилась отчаянным бибиканьем. Стрельба было смолкла, но вдруг разразилась с новой силой. Маша решила не дожидаться развязки и рванул а домой. По пути она догадалась включить радио, городскую новостную станцию. В эфире шел разговор в прямом эфире, ведущий говорил с кем-то позвонившим по телефону, обладателем старческого голоса:

«… – И вы это сами видели?

– Я вижу это прямо сейчас. Они стреляли в этих людей, те падали, а потом снова вставали. Кто-то был ранен.

– Это была милиция?

– Они похожи на ОМОН, такие же пятнистые костюмы у них. А те, в кого стреляли, одеты по-разному, как все.

– Почему милиция в них стреляла?

– Я не знаю, но они не убегали от милиции, наоборот! Те стреляют, а эти идут прямо на них!

– Сколько их было?

– Несколько милиционеров, пять или шесть, и трое тех, убитых. Один милиционер ранен, кажется. Один из нападавших успел его схватить, но я не видел, как он его ранил».

– Мам, о чем они говорят? – спросил Саша.

– Я, Сашка, пока сама не пойму, – растерянно ответила Маша. – Что-то происходит в городе.

– Это про тех, которые сейчас стреляли, говорили?

– Нет, непохоже…

Маша пультом подняла шлагбаум на въезде во двор, припарковала машину на свое место. Вывела детей, схватила их за руки и быстро повела в дом, в безопасность. Как будто в воздухе уже носилось предчувствие большой беды.

Сергей Крамцов 20 марта, вторник, утро

Проезжая через город, я еще в двух местах заметил непонятную суету и присутствие милицейских машин. Кое-где видел людей, собравшихся группками, но для начала рабочего дня их было маловато. И машин на дороге. Все же город что-то чувствует, замечает. В воздухе повисло как будто предчувствие грозы. Серое мартовское утро, низкие тяжелые облака, грязь у тротуаров, оставшаяся после схода снега и еще не убранная, все это как гнет на душе.

По радио тоже начали говорить о непонятных происшествиях, начавшихся этой ночью и все больше и больше распространяющихся по городской карте. По слухам, уже первые сообщения о непонятных происшествиях поступили даже из Санкт-Петербурга. Вот что значит всего сорок минут полета. Инфицированный не успел бы даже почувствовать себя плохо, особенно если это была жертва укуса крысы, или что-то в этом духе, без серьезных повреждений. И уже в городе на Неве он бы обратился и понес разносить эпидемию дальше. Или кто-то успел заразиться в Москве, а в Питере попал под машину. Погиб и воскрес. Надо бежать как можно дальше от Москвы. Чем больше людей, тем в страшнейший кошмар превратится это место вскоре.