Андрей Воронин - Тест на прочность

• Название: Тест на прочность
• Автор: Андрей Воронин
• Издательство: Издательство: "СОВРЕМЕННЫЙ ЛИТЕРАТОР"
• Жанр: Боевик
• Год: 2005
• ISBN: ISBN: 985-14-0724-0

Волна вооруженного бандитизма прокатилась про югу России в самом жестком, беспредельном проявлении — похищение людей с целью выкупа, пожалуй, самое обыденное дело, грабежы, разбойные нападения, кровавые расправы над неподчинившимися, на фоне продажных чиновников, пьющих и жирующих на глазах у простых людей Как выжить там, где действует закон волчьей стаи? Герой романа, Юрий Терпухин, не становится на колени перед обстоятельствами, даже если на карту поставлена его жизнь, — либо в банду, грабить и убивать, либо умереть Выбранный Атаманом, он обращается к истокам, к корням своего народа Русский казак — воин и труженик, а не бандит с большой дороги.

---

— Почему поезд стоит? — спросил он у куратора. — Ни станции вроде нет, ни платформы.

— Может, пропускает встречный, два зараз обычно не въезжают на мост, морщась от тошноты, ответил капитан. — Но вообще далековато встал, километра за три.

Мост был явно свободен. В чем тогда дело?

Тут «вертушка» неожиданно угодила в сильный воздушный поток. Борт тряхнуло как следует…

Глава 40 СИНХРОННЫЙ ПРЫЖОК

В это время суток товарняки шли один за другим, с небольшими интервалами. Поезд, увиденный с вертолета, остановил не кто иной, как Гоблин. Ехал внизу, вдоль края насыпи, держался наравне с тепловозом. Выстрелил из винтовки дагестанца один раз, другой.

Машинист с помощником пригнулись, решив, что кто-то придуривается с дробовиком. Или дозу принял, или по жизни такой дурак. А может, охота не сложилась и он теперь нашел подходящую цель, по которой мазануть трудно?

Резко прибавив скорости, Гоблин вырвался вперед, перескочил через рельсы перед самым носом накатывающейся махины и снова выстрелил, теперь уже с другой стороны. На железнодорожников посыпались осколки стекла, одновременно долетел отчетливый крик:

— Тормози! Никому ничего не будет!

— Контейнер грабануть хочет, — уверенно предположил помощник машиниста.

— А мы здесь не обязаны за чужой товар рисковать, — возмутился старший. — Нам за это никто не доплачивает. Пусть бы отправители позаботились об охране. Ни фига, решили сэкономить.

Еще две пули гулко ударили в обшивку. Машинист продолжал лихорадочно взвешивать «за» и «против». «Головы не поднять, ни красного, ни зеленого не разглядишь. Сейчас влетим куда-нибудь — от тепловоза рожки да ножки останутся».

Он точно знал одно: лично с него взять нечего, с помощника тоже. Надо тормозить, пускай потрошат любой контейнер. Вылезет потом фирма с претензиями — можно будет предъявить им отверстия в обшивке тепловоза. Вон пуля вообще влетела в кабину и засела в потолке — доказательство весомой угрозы.

Экстренного торможения машинист применять не стал, выводил рукоять потихоньку. Крикнул, не высовываясь:

— Через час пойдет поезд! Управляйтесь как-нибудь живей!

Тяжелый состав прополз последние метры, и колеса неохотно замерли. Казалось, равновесие их неустойчиво — сейчас поезд покатит своим ходом вперед или назад.

Прежний голос Спросил насчет пустых вагонов.

— Два с головы, еще один в середке, — запинаясь, ответил машинист.

Не влезая в кабину, человек предупредил железнодорожников:

— Тридцать кэмэ отмахать без остановки.

Тормозить начнете — подорву.

Такого дерьма машинист не ожидал. Уже ругал себя, что испугался выстрелов. Теперь делать нечего, назад не отыграешь.

Гоблин тем временем сдвинул вбок незапломбированную дверь вагона, осмотрелся внутри. В самом деле пусто, даже мусора нет.

Спустившись с насыпи, заломал средних размеров елку. Саблей перерубил последние древесные жилы, которые все еще соединяли ствол с жалким остатком у корневища. Обкорнал большую часть веток и потянул бревно к вагону. Закинул одним концом внутрь, второй оставил на насыпи.

Завел мотоцикл и с первой попытки лихо, как по сходням, влетел в вагон. Сразу резко притормозил, иначе вышиб бы стенку изнутри. Развернулся, скинул ногой бревно.

Сверху раздался клекот вертолета. Ото, какая честь!

— Трогай! — крикнул Гоблин в сторону тепловоза, задвигая на место массивную дверь.

Важно было проскочить мост, только и всего — дальше он вырывался на простор.

* * *

Ограждение моста взмывало вверх шестью дугами, по три с каждой стороны. Центральные дуги повыше, крайние пониже. Атаман вовсе не был уверен, что противник каким-то образом появится на мосту. Но в скором появлении людей в бронежилетах был уверен на все сто.

Прополз по клепаной стальной дуге наверх.

Достаточно широкая, она надежно прикрывала от тех, кто мог бы появиться внизу. При ясной погоде перемещения Терпухина, возможно, разглядели бы с соседнего автомобильного моста.

Но снегопад не ослабевал, и не только человеческий глаз — любая оптика была против него бессильна.

Внизу в самом деле послышались шаги, голоса. Старший в группе быстро распределял, кому куда стать.

— Сейчас пойдет состав. Все внимание на платформы.

— Тормознуть да проверить.

— Тормознут чуть дальше, на мосту нельзя.

Ему уже лет пятьдесят, на ладан дышит. Наше дело — стрелять при малейшем подозрении.

Товарняк приближался на приличной скорости, просвечивая себе дорогу горящим глазом тепловоза — совсем не лишним в такой непроглядный, занавешенный снегопадом полдень. Боковой поток воздуха взвихрил белые занавеси, но Терпухин успел углядеть то, что прошляпили другие.

Отставной армейский спецназовец заткнул за пояс сразу пять действующих спецназовцев из МВД. Никто из них не уделил должного внимания тепловозу, а вот Юрий отметил для себя отбитый кусок бокового стекла кабины.

В холодную пору машинист не выйдет так в рейс. Стреляли, пытались остановить? Удалось или нет?

В Гоблине часто просыпается звериная хитрость. Если он залез сюда, наверняка позаботился о маскировке. Втиснулся со своим мотоциклом между контейнерами?

Здесь ничего. И здесь. Нужно решать — проскакивают последние вагоны…

Стук колес заглушил приземление на крышу.

Но ближний из пятерки на мосту все-таки успел засечь в воздухе неясную тень.

— Прыгнул, мать его, прыгнул!

Полоснул очередью вслед. Товарищи не разобрались, откуда и куда прыгнул, но поняли однозначно: Гоблин! Огонь открыли из всех стволов, отстреляли каждый по рожку.

— Вон отсюда прыгнул, сверху! — торопясь, сообщил спецназовец, когда пальба по уносящемуся поезду потеряла всякий смысл.

— Уверен? Выходит, бросил мотоцикл?

Двое сбегали посмотреть, не зацепила ли Гоблина пуля, не грохнулся ли он с крыши на ближайшей после моста сотне метров. Старший схватился за рацию, но продолжал напоследок уточнять, что все-таки видел боец.

Слова его заглушил металлический клекот низко летящего вертолета. Машина двигалась медленно, рывками, будто автомобиль, буксующий на бездорожье. Винт вращался в наклонной плоскости, опасно приближенной к дугам ограждений.

— В сторону, в сторону! — крикнул старший. — Не хватало, чтобы они нам сейчас на голову грохнулись!

* * *

Атаман перепрыгивал с одной вагонной крыши на другую. Потом бежал уже по крышам контейнеров. Дальше снова вагоны, пять штук.

Последние от хвоста и первые, если считать с головы.

Что если Гоблин в самом тепловозе? Сидит на полу, привалившись спиной к стенке кабины, и держит машиниста под прицелом. Нет, он не оставит «Харлей», а в кабину мотоцикл не впихнешь никак.

«Харлей», конечно, рядом. Иначе может сложиться так, что лишних секунд не останется на возвращение к мотоциклу. Скорей всего Гоблин устроился в ближайшем к тепловозу вагоне. Не рядом с машинистом, но достаточно близко, чтобы держать его в страхе.

Терпухин решил ползти едва слышно, чтобы не быть обнаруженным. Но события развивались стремительно. Еще не добравшись до первого с головы вагона, Юрий уже расслышал в его чреве знакомое ворчание движка. Судя по гулкому звуку, вагон идет порожняком.

На что Гоблин рассчитывает? Окончательно спятил?

В любом случае нельзя спешить и прыгать на крышу. Спуститься, стать ногами на сцепку, ходящую ходуном. Оттуда уже забраться наверх с максимальной осторожностью…

Вот он здесь, мотоцикл. Если б крыша вдруг чудом раздвинулась, Терпухин упал бы точно на него. «Харлей» — то здесь, а где сам Гоблин? Сидит в седле? Ага, открыл на ходу вагонную дверь.

Совсем оборзел. Хочет взять разгон с самого дальнего конца вагона, чтобы вылететь наружу на скорости. Не брякнуться камнем вниз, а взрезать колесами насыпь и там попытаться в движении удержать равновесие.

И ведь удержит, как это невероятно ни звучит! Такие ублюдки в воде не тонут, в огне не горят и башку себе так просто не разбивают. Чтобы с ним разделаться, придется пропотеть кровавым потом.

«Харлей» тронулся с места, и Атаман мгновенно принял решение. Пробежал по крыше несколько шагов и прыгнул вниз еще до того, как мотоцикл вылетел из открытого проема.

Терпухин понимал, что теперь уж они оба разобьются почти наверняка. Его контакт с мотоциклистом собьет тому весь расчет, укоротит траекторию. Еще в воздухе «Харлей» даст крен вправо или влево, клюнет носом или, наоборот, завалится задним колесом.

Наклон в любую сторону угробит мотоцикл: приземление на одну точку разнесет его на части и расшвыряет противников. На насыпи останутся куча железа да два мешка с костями.

Но вера в необходимость немедленной кары была так велика, что Атаман ни секунды не сомневался. Он угадал с прыжком — успел вцепиться в летящего Гоблина обеими руками. Правой — в косматую гриву, левой — в кожаную безрукавку.