Татьяна Полякова - Список донжуанов

• Название: Список донжуанов
• Автор: Татьяна Полякова
• Жанр: Криминальный детектив

Меня зовут Симона. Мой муж не дает мне развода и грозится убить. Похоже, он не шутит. Иначе как объяснить ночной визит двух молодчиков, которые связали меня и оставили на произвол судьбы в пустой квартире? Как объяснить, что меня столкнули с моста в реку? А мчащаяся прямо на меня машина? А незнакомец с пистолетом в руке? Да я бы давно погибла, если бы не моя слегка чокнутая подружка Марья, да парочка странных типов, которых я зову «Георгий плюс морячок». Но когда убивают моего мужа, а вся эта чертовщина продолжается, тут уж становится не до шуток. Кто же так страстно желает моей смерти? В конце концов, это даже неприлично, тем более у меня совсем другие планы…

---

Выслушав ее рассказ, я вздохнула с облегчением, потому что была убеждена: всерьез муж убивать меня не собирается, а то, что орал «убью», так это просто эмоции, утихнет и развод даст, никуда не денется.

С легким сердцем я накормила Марью кашей, взглянула на часы и напомнила ей о работе – не своей, ее.

– Разве вам не надо в ваш офис?

Тут выяснилось, что она в отпуске, а отправилась в отпуск с одной целью: спасти меня, а так как отпуск внеплановый, а значит, без содержания, денег у нее нет, и она считает, что ей лучше всего жить у меня в целях моей безопасности и ее экономии. Данной идее я воспротивилась, твердо заявив, что в охране не нуждаюсь, а прокормить кого-либо не в силах, потому что у самой денег нет. Тут я, конечно, грешила против истины, но видеть в своей квартире сумасшедшую упорно не желала.

В конце концов мне удалось-таки проводить ее до двери. Она оставила мне номер своего телефона со словами: «Звоните, если что», а я посоветовала ей вернуться на работу – вдруг мой гад опять позвонит. Она нахмурилась, кивнула и наконец-то ушла. Я стала звонить Эльке с жалобами.

– Сумасшедший дом, – вздохнула она, выслушав. – А вдруг он правда чего замышляет? Может, тебе стоит переехать к маме? – Вопрос я оставила без ответа и села за работу.

День прошел незаметно, я и думать забыла о Марье и ее предостережении, то есть я ее вспомнила, укладываясь спать, но со смешком, и даже головой покачала: мол, надо же, совершенно чокнутая девица. Оказалось, не такая уж она сумасшедшая. А вот муж у меня точно псих, в этом я смогла убедиться буквально через несколько часов.

Взгляд мой упал на прикроватную тумбочку и натолкнулся на тетрадь. Сама я ее даже в руки не брала и удивилась: в какой же момент ушлая девица успела прошмыгнуть в спальню. Интересно, что она еще успела? Да, с такими следует держать ухо востро. Перекрестившись на всякий случай, я выключила свет и закрыла глаза.

Снились мне кошмары: муж с топором, Марья в рогатой шапке с носом клоуна грозила пальцем и грозно выла: «Забыла ты бога, оттого и наказана», мимо пробегали старушки в черном и смотрели недобро, но все эти кошмары были сущей ерундой по сравнению с моим пробуждением.

Проснулась я оттого, что не имела возможности повернуться и рука затекла от неудобной позы, открыла глаза и в первый момент решила, что все еще сплю, а ночной кошмар становится еще кошмарней. На моей постели сидели два дюжих молодца, один держал меня за руки и пакостно ухмылялся, а второй что-то проделывал с моими ногами. Через секунду я поняла: он их связывает, мне стало больно, а до меня наконец дошло, что это вовсе не сон, все это в реальности: и парни, и свет настольной лампы, и связанные руки. Я вмиг похолодела, вытаращила глаза, но нашла в себе силы спросить:

– Вы кто?

Ответом мне было гробовое молчание. Впрочем, тут я слегка преувеличила, парни не молчали, оба хмыкнули, а один так даже хохотнул, но ни словечка не произнесли и ясности в то, что происходит, не внесли.

– Кто вы? – жалобно повторила я.

Тут второй парень, тот, что привязывал мои ноги к ножкам кровати, выпрямился. В его руках я увидела скотч, которым он и заклеил мой рот. После этого ничего произнести я уже не могла и лишь глазами вращала в ожидании самого худшего, причем и худшее виделось мне расплывчато.

Оба мерзавца поднялись, сделали мне ручкой и выключили лампу. Я напряглась в напрасном усилии порвать путы и тут услышала шаги: неизвестные покинули спальню. Затем хлопнула входная дверь, и я вздохнула с облегчением, но длилось оно недолго. Невозможно предположить, что эти двое ворвались в мою квартиру лишь для того, чтобы привязать меня к кровати, – следовательно, мерзавцы задумали какую-то пакость и мои испытания еще впереди. Пожар? Я начала принюхиваться. А может, газ открыли? Потом скажут, что покончила жизнь самоубийством. Какое самоубийство, если я связана по рукам и ногам. Тогда что? Так я лежала и пугала себя, увлекаясь все больше и больше, чему способствовала тьма кромешная (у меня на окнах плотные шторы) и прямо-таки могильная тишина.

Время шло, в комнате светлело, с улицы начали доноситься привычные звуки: трамвай прошел, дворник поливает клумбу, за стеной заработало радио. Ночь я пережила, а мерзавцы в самом деле ушли, не нанеся мне телесных повреждений.

Но эта мысль недолго радовала мне душу. То, что я жива и здорова, хорошо, но дальше-то что? Я ерзала и так и эдак, пытаясь избавиться от пут, безрезультатно. Закричать «на помощь!» нет возможности. А в туалет уже хочется. Телефон у меня в прихожей, и толку от него нет. Сколько же мне так лежать?

Допустим, мама забеспокоится и позвонит, может быть, даже приедет… Но пройдет несколько дней, прежде чем она забьет тревогу и выломает дверь (не сама, конечно, а по ее просьбе). У мамы были ключи от этой квартиры, но я свои потеряла и взяла у нее, а дубликат сделать не потрудилась. И вот итог.

Картины одна страшнее другой являлись моему воображению: я умираю от голода и жажды… руки и ноги у меня немеют, распухают, и их ампутируют… В этом месте я так перепугалась, что лишилась сознания, а когда оно вернулось, вновь попыталась освободиться. Не тут-то было.

Зазвонил телефон, потом еще раз и еще. Потом телефоны звонили непрерывно: то домашний, то мобильный. Надежда вернулась ко мне: кому-то я очень понадобилась, значит, есть шанс. Затем звонки стихли, квартира погрузилась в тишину, а я – в глубокую скорбь. Позвонили, и что?

Я принялась оплакивать свою судьбу, слезы текли по моим щекам, я еще пыталась освободиться, но как-то вяло, и тут хлопнула входная дверь, я навострила уши, однако радоваться не спешила: либо враги, покидая жилище, не потрудились запереть дверь, либо это те же враги, которые бог знает каким образом смогли проникнуть в квартиру. Более ничего в голову мне не приходило, раз ключи лишь у меня, но надежды я не теряла: вдруг действительно дверь не заперли?

Послышались осторожные шаги, затем дверь спальни приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулась Марья Лукина. С минуту она смотрела на меня, вытаращив глаза, затем челюсть ее отпала, и она замерла с выражением ужаса на лице.

Я замычала, пытаясь дать ей понять тем самым, что не худо бы мне помочь, а не стоять столбом с глупым видом. Марья отчетливо произнесла «ой», после чего бросилась ко мне. Но сразу освободиться не удалось: она безуспешно пробовала развязать ремни, я отчаянно мычала, потому что теперь, когда мысль о смерти от голода и жажды убралась восвояси, я начала злиться на чужую бестолковость. Марья вторично ойкнула и сорвала скотч с моего рта, тут уж я взвыла, не помня себя, и Марья вместе со мной – должно быть, за компанию.

– Нож на кухне, – прохрипела я, первой придя в сознание.

Она сбегала за ножом и даже разрезала путы на моих руках, после чего обняла меня и громогласно провозгласила:

– Слава тебе, господи. Жива. – Я бессильно обвисла и согласно кивнула. – Что случилось-то? – спросила Марья, заглядывая мне в глаза.

– Проснулась, здесь двое типов, связали меня и ушли.

– И ничего не сделали? – подивилась она.

– Как ничего? Связали. И вообще, напугали до смерти.

– А сказали-то что? – не унималась Марья.

– Ничего они не говорили. Только ухмылялись.

– Чудеса, – нараспев произнесла она, а мне вдруг стало обидно: история выходила не впечатляющая. Но тут я вспомнила о ночных визитерах и покрылась гусиной кожей.

– Все ясно, – уставившись куда-то в пол, изрекла Марья. – Страшную кару замыслил аспид. Я кино видела с Бредом Питтом, дядьку одного тоже к кровати прикрутили, и он превратился в мумию. Год лежал, пока ему в глаза фонариком не посветили…

– Глупость какая, за год он раз двести бы умер.

– А этот гад его витаминами колол. Ага. Чтоб жил. Вот подлость людская. Говорю, Серега страшное дело задумал.

– С какой стати мне год лежать, – возразила я скорее из вредности, потому что тоже вспомнила фильм. – У меня мама есть. – Тут я нахмурилась и спросила: – Ты-то как вошла, дверь была открыта?

– Ага, – вяло отозвалась Марья.

– Вот видишь, никто меня мумифицировать не собирался. Дверь специально незапертой оставили, чтобы я не умерла. Конечно, муж у меня сумасшедший и даром ему это не пройдет, но…

Марья вдруг поднялась, сложила ручки на груди и низко поклонилась, после чего заунывно начала:

– Прости ты меня, ради Христа…

Я сидела на постели все еще со связанными ногами и пыталась сообразить, куда она клонит.

– За что? – поинтересовалась я.

– Соврала я тебе, а это грех. – Она горько зарыдала, а я растерянно заметила:

– Да ладно, соврала и соврала. А чего соврала-то?

– Дверь была заперта, – перешла она на трагический шепот.

– Как же ты вошла? – поразмышляв немного, вновь спросила я.

– Прости ты меня, ради Христа! – взвыла деваха так отчаянно, что у меня заложило уши и я замахала руками.

– Простила, все. Хватит вопить.

– Ага, – вздохнула Марья, переминаясь с ноги на ногу. – Я у тебя вчера ключи свистнула, – сообщила она застенчиво.