Виктор Точинов - Сказки летучего мыша

• Название: Сказки летучего мыша
• Автор: Виктор Точинов
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-289-02149-3

УЖАС, много лет таящийся в мирной Спасовке, продолжается. Погребенная в глубинах ТВАРЬ рвется на волю. Близкие люди оказываются вдруг врагами, а враги – не совсем людьми. Писатель Кравцов, негаданно ставший персонажем собственного романа ужасов, пытается поставить точку в чужой беспощадной игре. Но цена слишком велика – собственная смерть. И смерть тех, кто ему дорог… Смерть, после которой не исчезаешь, а становишься чем-то странным.

Удастся ли преломить ПРЕДНАЧЕРТАНИЕ? Удастся ли остаться ЧЕЛОВЕКОМ?

---

Алекс на секунду задумался: разбинтовать ли рожу? С марлевым шаром вместо головы он смахивает на мумию из того фильма… И даже издалека – если кто встретится в коридорах – под врача закосить не сможет.

С другой стороны, если оставить бинты – мочалка потом не опознает.

Тут в голове у него зазвучал голос – давненько себя не проявлявший. Разродился короткой фразой на незнакомом языке. Алекс тем не менее понял. В его вольном переводе фраза звучала так: «Можно и по-другому – чтобы не опознала».

Можно, можно… Но для начала нельзя, чтобы сбежала, пока он будет возиться с бинтами. Алекс, паскудно ухмыляясь, быстро-быстро покрутил скальпель между пальцами – трюк, хорошо освоенный на перочинных ножах. Скомандовал:

– Лицом к стене! Не шевелиться! Не оборачиваться!

Все выполнила… Молодец, понятливая… Та-ак, что тут еще… Ага, эти ножницы подойдут… Чик-чик справа, чик-чик слева, черт, к затылку присохло…

Голова освободилась от марлевого кокона. Теперь шпалер… Да и шмотьем стоит прибарахлиться… Не больно-то в жилу бегать, когда причиндалы по ляжкам шлепают…

Алекс, прежде чем отойти к другой стене, опасливо посмотрел на мочалку. Да нет, запугана на совесть, не дернется…

Пистолет у покойного Димона оказался небольшой, неизвестной Алексу системы. Но он сунул его в карман халата, уверенный: уж разберется как-нибудь, за что там дернуть и на что потом нажать… Зато со шмотками облом получился. Этот засранец Димон – в прямом смысле засранец – успел перед смертью обделаться. С рубашкой трупа расстроенный Алекс не захотел возиться. Второй же мертвец заметно уступал Алексу габаритами…

Ладно, ловить тут больше нечего. Пора рвать когти… Мочалка покажет дорогу.

Не тратя слов, он развернул девку лицом к себе.

– Где шмотье держат? Тех, кого в больницу привозят?

То ли мочалка не поняла, то ли у нее с перепугу горло перехватило… А может, не знала, – и боялась в том признаться.

В общем, промолчала.

Разводить антимонии было некогда. Алекс надавил ей на затылок, пригнув голову к груди. И пробороздил кончиком скальпеля пухлый живот. Девка вскрикнула тонко, жалобно. Но в голос не заорала. Глубокая царапина набухала кровью. Алекс повторил свой вопрос – слово в слово.

Заговорила как миленькая…

Одежда Алекса, по словам мочалки, лежала в полуподвальном этаже, в запертой по ночному времени камере хранения. Ключи от камеры хранились у дежурной по корпусу, некоей Марьи Павловны.

– Веди, – скомандовал он. – К дежурной.

4

Старший группы, известный под позывным «Дрозд», – выглядел почти как живой. Почти – потому что у живых людей не так уж часто намокают на груди обширные кровавые пятна и тянутся из угла рта опять же кровавые, начинающие подсыхать струйки. Но на фоне повреждений, полученных его коллегами, это смотрелось мелочами, недостойными внимания.

Второй труп, лежавший ближе всего к лазу в пещеру, лишился головы… Тоже «почти» – отрубленная часть тела болталась на коже и на остатках не до конца рассеченных мышц.

Третий боец, похоже, сначала потерял руку, – вместе с зажатым в ней пистолетом-пулеметом «Ингрэм». Судя по обнаруженным гильзам, несколько выстрелов он успел сделать… Потом его добили, дважды – крест-накрест – рубанув по животу. Добили неудачно – оставался жив дольше всех, бесцельно полз куда-то, оставляя на камнях кровь и выпадающие кишки. Уполз недалеко и умер.

Больше всех досталось овчарке Лайме. Сашок рубил и рубил ее тело, наверняка уже мертвое, неподвижное, – нанес несколько десятков ударов, превратив в кровавое месиво… Седоголовый заподозрил, что сука успела-таки запустить зубы во врага.

Панорама недавней бойни, выхваченная мощными лучами фонарей, как театральными прожекторами, не шокировала Чагина – навидался всякого. Но нарастало давешнее чувство обреченности, неизбежности провала… Противник все чаще казался чем-то нематериальным: тенью на стене, отражением на воде… Стреляешь – но попадаешь в стену, хватаешь – но вода уходит между пальцев.

Факты, впрочем, свидетельствовали об обратном.

Призраки и тени следов не оставляют, по крайней мере доступных служебно-розыскным собакам.

Выходной след с места трагедии оказался ясным, четким, – но, увы, недолгим. Через сотню метров пес беспомощно заскулил на берегу, залаял на воду… Бедолага Лайма напомнила Сашку о существовании ищеек, и он воспользовался самым древним и немудреным способом сбить их со следа.

Теоретически, при наличии потребного количества собак, стоило послать четыре группы: по обоим берегам, вверх и вниз по течению, – и поискать, где беглец вылез из воды. Но собак было всего две… К тому же, судя по карте, поблизости в Тосну впадало немало ручьев-притоков – Сашок мог подняться вброд по течению любого из них. А мог и не подняться.

И вдоль реки двинулась лишь одна поисковая группа, по самому вероятному направлению: по этому берегу, вверх по течению. Но Чагин уже не верил в теорию вероятностей: вопреки ей, у противника монета постоянно ложилась орлом, а кубик шестеркой…

Второй пес работал по входному следу – ведомые им люди медленно пробиралась сквозь лабиринт туннелей и залов. Если у Сашка здесь действительно берлога, приспособленная для длительного жилья, – уничтожить ее надлежит немедленно. Без надежного тыла воевать куда труднее.

Первыми успеха добились оперативники, двигавшиеся вдоль берега Тосны. След обнаружился! Впрочем, успех был относительный: объект вышел из реки, поднялся к шоссе в районе деревня Пустынька – и уехал. Вероятно, на попутке – автобусной остановки поблизости не оказалось.

Опять эфир наполнился короткими кодированными приказами – мобильные группы, только-только завершившие развертывание в районе отдаленных выходов из пещер, переориентировались на новую задачу: поиск и перехват любого удаляющегося от Пустыньки транспорта… Шансов на успех у них было немного.

Затем пришла весть из пещер: нашли берлогу! Седоголовый отправился туда.

– Неплохо устроился… – констатировал он после получаса ходьбы под землей.

Оценка апартаментов казалась несколько завышенной. Роскошью закуток площадью около десяти квадратных метров не блистал. Да и залезать сюда пришлось чуть ли не ползком – через узкий лаз, совершенно незаметный снаружи под нависшей глыбой…

Но все необходимое для жизни наличествовало. Мебель состояла из спартанского вида ложа (однако застеленного вполне цивильным бельем) да из бионужника на одно посадочное место. Ни шкафов, ни стола, ни стульев… Даже простенькая тумбочка отсутствовала. Свои запасы Сашок предпочитал хранить в плотных полотняных мешках защитного цвета. Оказалось их, запасов, не так уж много: небогатый гардероб, две смены постельного белья, еда – в основном консервы…

И – ничего свидетельствующего о том, что здешний обитатель практиковал на досуге хоть какие-то развлечения… Ни единой книжки, ни единого журнала с кроссвордами.

Чагин представил, как можно сидеть в каменной могиле три года, месяц за месяцем – не делая ничего, лишь любовно шлифуя планы мести… Представил – и ему стало не по себе.

Хотя, наверное, одно развлечение у Сашка таки имелось – точить до бритвенной остроты оружие и отрабатывать приемы владения им в соседнем, куда большем зале. Кстати, оружие…

– Оружие нашли? – спросил седоголовый.

– Нет, – доложил один из подчиненных. – Или все носит с собой, или прячет в другом месте. Здесь только ножик кухонный – вон, на плите лежит.

– Что за плита? – удивился Чагин. Он считал, что добровольно заключивший себя в эту темницу человек питался всухомятку, консервами.

Как тут же выяснилось, сооружение, условно названное оперативником «плитой», затаилось в дальнем, напоминающем альков закутке, куда не попадал свет многочисленных фонарей, – и потому избегла внимания седоголового.

«Плита» Чагина попросту изумила. Представляла она из себя внушительный каменный обломок, верхняя часть которого была грубо обтесана – так, что получилась приблизительно горизонтальная плоскость. С одной стороны на «плите» стояла скудная утварь, а с другой…

С другой в камень была врезана «конфорка» – именно она заставила на мгновение онеметь Чагина. Единственное, что приходило в голову при ее виде: Сашок выдолбил в камне желобок в виде правильного пятиугольника – и залил расплавленным металлом, свинцом или оловом. Причем залил непосредственно перед тем, как покинуть пещеру – от «конфорки» ощутимо тянуло теплом. Чагин задумчиво послюнил палец, осторожно коснулся блестящего металла – и тут же отдернул руку. Раздалось еле слышное шипение…

Только сейчас он сообразил, что в каморке Сашка тепло. За полчаса ходьбы по лабиринту Чагин успел озябнуть – после жаркого летнего вечера. А здесь… Не Африка, конечно, но градусов двенадцать-пятнадцать, не меньше. Воздух нагревала «плита».