Раймонд Фейст - Слуга Империи

• Название: Слуга Империи
• Автор: Раймонд Фейст
• Издательство: Азбука
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-7684-0561-5

Козни Минванаби не дают Маре ни минуты передышки. Но теперь она борется не только за род Акома, но и за мир во всей Империи.

---

— Мой брат остался по ту сторону Бездны, и теперь считается, что мне предстоит унаследовать титул отца.

Мара кивнула, безошибочно угадывая его душевную боль от внезапной утраты Касами, с которым он вместе воспитывался и которого привык считать братом. Однако, преодолев нахлынувшую печаль, Хокану улыбнулся:

— Когда я впервые увидел тебя… признаюсь, госпожа, в тот раз я был крайне огорчен.

Столь неожиданное признание рассмешило Мару:

— Какой у тебя странный способ говорить комплименты, Хокану.

Его улыбка стала шире, и глаза загорелись от удовольствия при виде румянца, вспыхнувшего у нее на щеках.

— Мне следовало бы выразить это иначе, прекрасная госпожа. Тебе станет понятно мое огорчение, если я напомню, что впервые увидел тебя в день твоего бракосочетания.

Воспоминание заставило Мару помрачнеть.

— С этим бракосочетанием связано много огорчений, Хокану.

И снова она вздрогнула: неведомо откуда взявшаяся уверенность подсказала ей, что он и это понимает без всяких объяснений.

— Мара, — произнес он так мягко, что слово могло показаться лаской. — У каждого из нас есть долг перед предками. С раннего отрочества я уже знал, что мой жребий — способствовать расширению дружественных связей нашей династии с другими знатными семействами и что самый верный путь для этого — политически выгодный брак. И я всегда предполагал, что невесту для меня выберет отец. Но теперь…

Мара договорила за него:

— Теперь ты наследник властителя прославленного рода.

Облегчение, испытанное Хокану, было почти осязаемым.

— Приходится принимать в расчет и другие соображения.

Вспышка надежды в душе Мары смешалась с болезненным разочарованием: получалось, что она все-таки неверно истолковала его побуждения. Да, она была ему не безразлична, и вот теперь, зная, как действует на нее его присутствие, он щадил ее чувства, проявляя доброту и заботливость. Чтобы облегчить его задачу, Мара поспешила сделать ответный ход:

— Я понимаю, что политические соображения могут идти наперекор влечениям твоего сердца.

— Мара, в прежние времена я лелеял надежду, что ты, может быть, сочтешь меня приемлемым консортом для Акомы и обратишься с таким предложением к моему отцу. — Выговорив эти слова, он как будто отбросил колебания и глаза у него загорелись лукавым блеском. — Неравенство наших общественных ролей — правящая госпожа и второй сын Шиндзаваи — вынуждало меня к молчанию. Но теперь, став наследником, я могу предложить другое решение.

Улыбка Мары угасла. Он, оказывается, вовсе не намеревался вежливо уведомить ее, что его новый ранг не позволяет ему ответить согласием на ее сватовство. Наоборот, он явно собирался сделать ей предложение! Застигнутая врасплох этим открытием, поставленная перед необходимостью немедленно определить, как же быть с Кевином, она постаралась взять себя в руки и спросила:

— К чему ты клонишь?

Хокану колебался, что было ему отнюдь не свойственно. Он чувствовал ее растерянность и пытался угадать причину. Необходимо было тщательно взвешивать каждое слово. Он крепко вцепился пальцами в край стола и начал так:

— Я обращаюсь к тебе без протокольных церемоний, ибо в случае неудачи не хочу получить отказ, который станет достоянием гласности. Но если ты не отвергнешь меня, я отправлю первого советника отца с визитом к твоей первой советнице, чтобы они занялись подготовкой к нашей официальной встрече… — Он был на волосок от того, чтобы засмеяться; его сильная, прямая натура взяла верх. — Я несу околесицу. Стань моей женой, Мара. Наступит день, когда Айяки станет властителем Акомы, а твой второй сын — наш сын — сможет возложить на себя мантию Шиндзаваи. Больше всего мне хотелось бы видеть рядом с собою тебя, полноправную властительницу, и знать, что во главе двух древних домов в один прекрасный день встанут братья!

От неожиданности Мара зажмурилась. Хотя ей был доподлинно известен характер Хокану и его обаяние никогда не оставляло ее равнодушной — предложение брачного союза повергло ее в полнейшее замешательство. Она чувствовала неизбежность этого момента, но до последней минуты поддерживала в себе иллюзию, что ей не придется круто ломать собственную жизнь: ведь возвышение Хокану до ранга наследника накладывало на него новые обязанности… в том числе и обязанность подыскать для себя более завидную супругу. Мара ни в коей мере не была готова к тому, что сейчас услышала.

Даже с закрытыми глазами она ощущала его взгляд и понимала, что ему очевидна ее душевная смута. И с безошибочным так-том он пришел к ней на выручку.

— Я вижу, ты удивлена, — почти извиняющимся тоном произнес он. — Не тревожься. Позволь мне удалиться и предоставить тебе время для размышления.

— Он встал, сохраняя горделивую осанку высокородного воина и не отводя взгляда от Мары. — Госпожа, какое бы решение ты ни приняла, не опасайся задеть мои чувства. Я люблю тебя, окруженную славой и почестями, но люблю и ради тебя самой. Если ты тяготишься моим обществом, я не стану отнимать у тебя ни одной лишней минуты. Ищи свое счастье, властительница Мара. Я мужчина и найду в себе достаточно сил, чтобы жить дальше.

Когда притихшая Мара, крепко стиснув руки, подняла глаза, Хокану уже с ней не было. Она не слышала его шагов, когда он уходил. Ей пришлось дважды оглядеться по сторонам, дабы убедиться, что гостиная пуста. Дрожащей рукой она взяла свой кубок с вином и осушила его до дна, а потом уставилась на пустой бокал и нетронутые тарелки с легкими угощениями. В памяти Мары лицо Кевина всплывало и меркло, соединяясь с образом Хокану, пока она наконец не почувствовала, что готова взвыть во весь голос.

Не могло быть и речи о каком-то выборе между ними, об этом и думать не приходилось, и борьба между любовью и высшими политическими интересами разрывала ее сердце.

— Всесильные боги, как же быть?.. — прошептала Мара и лишь спустя какое-то время поняла, что она уже не одна.

Хокану лишний раз доказал, что умеет быть по-настоящему заботливым, прислав к ней советницу, которая смогла бы утешить госпожу и помогла бы ей обрести душевное равновесие.

Все еще слабая после болезни, Накойя покачала головой, давая Маре понять, что сейчас лучше помолчать.

— Знаешь что, — без церемоний обратилась к госпоже старая наперсница, — давай-ка перейдем в твои личные покои и избавим тебя от этой парадной амуниции. Когда устроишься поудобней и переведешь дух, можно будет и потолковать.

С помощью служанок Мара поднялась и пошла за Накойей, как слепой за поводырем.

— Кто-нибудь позаботился о свите Хокану? — спросила она нетвердым голосом.

— Сарик взял это на себя. Люджан займется устройством состязаний между воинами.

Накойя распахнула дверь, ведущую на хозяйскую половину, и сразу же принялась раздавать распоряжения полудюжине горничных и слуг.

— Воду для ванны, — бросила она. — И что-нибудь легкое и удобное из одежды, чтобы госпожа набросила после купания.

Пока служанки расстегивали многочисленные пряжки тяжелого парадного платья, Мара стояла, вытянув одеревеневшие руки, и только время от времени слабо протестовала:

— Это невозможно! Совсем не время для…

Накойя прищелкнула языком:

— Шиндзаваи — древняя и славная семья, но их роль в провале мирных переговоров…

Столь крутой переход к высокой политике слегка отрезвил Мару. Сбросив громоздкий наряд, она забралась в прохладную ванну; две девушки сразу же схватились за губки и начали растирать ей спину.

— Что же со мной происходит? — вырвалось у Мары. — Почему я не могу просто сказать ему «нет» и выкинуть все это из головы?

Накойя уклонилась от прямого ответа.

— Дочка, не существует верных средств, для того чтобы управлять собственным сердцем.

— Мое сердце тут ни при чем! — подозрительно бурно возмутилась Мара. — Что для меня Хокану, если не средство достижения цели?

Первая советница уселась на подушку, обхватив руками колени. Она молчала все время, пока Мара принимала ванну, которая не принесла ни удовольствия, ни облегчения. Наконец властительница вышла из воды и с хмурым видом вытерпела процедуру обтирания полотенцами.

Одна из горничных принесла длинный домашний халат, и только тогда Накойя нарушила молчание:

— Госпожа, не только на моей памяти, но и на памяти моего отца семейство Шиндзаваи неизменно пользовалось всеобщим уважением. Прежний властитель, Шатаи, отец Камацу, был полководцем клана Каназаваи в те годы, когда трон Имперского Стратега занимал властитель Кеды. Никто и никогда не слыхал, чтобы Шиндзаваи нарушили слово или предали союзника. Их честь не вызывает сомнений.

Мара все это знала. Когда горничная застегнула на ней халат, она почти с нескрываемым раздражением ответила своей бывшей няньке:

— Но сейчас их положение вызывает серьезные сомнения.