Маргарет Мюр - Ева, моя Ева...

• Название: Ева, моя Ева...
• Автор: Маргарет Мюр
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-7024-2293-7

Ева и Алан встретились в трудный для обоих момент. Алан только что испытал страшное поражение и потерял все, в том числе надежду… Ева тоже потеряла то, что было для нее дороже всего. Но она – упорно, отчаянно и отважно – стремится на поиски. Помогая Еве, Алан неожиданно обретает то, на что уже не надеялся…

---

Ева захлопнула за собой дверь и быстро заперла ее. Затем вставила ножку стула в ручку двери, огляделась – больше ничего ей не сдвинуть с места. Подойдя к двери, ведущей в холл, она удостоверилась, что та заперта.

Боже мой, он сумасшедший! Этот человек безумен! Почему Генри Милтон не предупредил ее об этом? Что делать? Нужно позвонить кому-нибудь!

Она не видела телефона, но где-то он должен быть, ведь Алан же звонил. Но где? И кому звонить?

Ее глаза остановились на двери с вставленным в нее стулом. Что он сейчас делает?

Она знала, что он скоро придет в себя, взломает дверь и тогда…

Если бы можно было добраться до машины… Ее глаза остановились на окне. Кажется, это единственный выход из комнаты, кроме двери.

Двигаясь по возможности бесшумно, она всматривалась в темноту за стеклом и ничего не могла рассмотреть. Да, окно довольно высоко. Если она сломает себе ногу, тогда ей вообще не выбраться отсюда.

Ева посмотрела на дверь в ванную. Тишина. Что он делает?

Она слышала только собственное прерывистое дыхание, больше ничего. Но он все еще там! Она знала, он там – поджидает ее!

Подняв бритву, все еще зажатую между пальцами, Ева не сводила с нее взгляда.

Это ее единственное оружие. Сможет ли она воспользоваться им? Ее ум говорил «да», но сердце сомневалось. Вряд ли она поднимет руку, чтобы умышленно нанести тяжкое увечье другому человеческому существу.

… Звук со стороны ванной заставил ее посмотреть туда. Дверь слегка дрогнула. Пальцы, державшие бритву, сжались крепче. Нет, она сделает это! Она должна. Если с ней что-нибудь случится, кто спасет Рози?

Алан закрыл глаза и прижал лоб к двери. Дверь заперта, и у нее бритва…

Не торопись, говорил внутренний голос. Если бы он дал волю эмоциям, то бросился бы к двери. Но рассудок дал приказ сохранять спокойствие. Он уже и так довел ее до бешенства, а теперь, если ворвется в комнату, как разъяренный бык, неизвестно, что она сделает.

– Миссис Льюис, – обратился он к двери. – Миссис Льюис, Ева, послушайте меня, пожалуйста. – Отпустив ручку двери и стараясь не терять хладнокровия, он хрипло шептал: – Я не хотел причинить вам боль.

Она не ответила, и он спросил громче:

– Вы слышали, что я сказал? Я не хотел сделать вам больно.

Взгляд Евы скользнул по красным болезненным пятнам на запястье.

– Вы лжете!

– Я боялся, что вы можете… ранить себя, – продолжал Алан, прислушиваясь к звукам с другой стороны, – Ева, вы слышите? – Его охватила паника, когда он не услышал ничего. Прижавшись к двери, он напряженно шептал: – Ева, послушайте меня. Я не пытался вас изувечить. Я только хотел остановить вас, чтобы вы себе не навредили.

– Врете! – внезапно воскликнула она, и слезы выступили у нее на глазах. – Вы угрожали сломать мне кисть! – Она перевела дыхание. – Я хочу одного – уйти отсюда. – Приложив мокрую щеку к холодной двери, она прошептала: – П-пожалуйста, в-выпустите меня.

– Хорошо, – быстро согласился Алан. Господи, она жива! И говорит с ним! – Конечно, я выпущу вас, обещаю. Только откройте дверь…

– Нет! – Ева отскочила назад, поднимая бритву, как топор. – Не старайтесь! Слышите? Если вы попытаетесь войти сюда…

– Я не войду! – быстро уверил ее Алан. – Обещаю. Разрешите объяснить. Можете вы это сделать – выслушать меня? Я объясню, что подумал… когда увидел вас с бритвой.

Ева вытерла слезы и фыркнула.

– Хорошо, я выслушаю, но этим все ограничится. Я не выйду, и вы не войдете сюда.

С обеих сторон двери установилось молчание, потом Алан тихо прошептал:

– Я думал…

Ева прислушалась, стараясь разобрать слова.

– Я думал, что вы пытаетесь… убить себя.

– Что? – Она вздрогнула и недоуменно нахмурилась.

Алан услышал этот возглас и заговорил смелее и громче:

– Я имел основания думать, что вы решились на самоубийство.

– Самоубийство! По какой причине? – быстро проговорила она.

– Ваша дочка…

– … Останется у моего мужа в руках, если я сделаю такую глупость. Она нуждается во мне живой, а не мертвой! – крикнула она.

– Почему же вы взяли мою бритву? – резко спросил Алан.

Ева посмотрела на сверкающее лезвие в своей руке.

Да как ему объяснить, что она собиралась брить ноги в три часа ночи? Мужчине это трудно себе представить.

– Я пошла в ванную, – начала она, – чтобы напиться воды, и случайно сбросила бритву с полки. Я только подняла ее, чтобы положить на место, когда вы открыли дверь и… Почему вы решили, что я собираюсь…

Она уже подумала, что ответа не будет, когда разобрала сказанные сквозь зубы слова:

– Это случалось раньше…

Ева внезапно вздрогнула, почувствовав, что в комнате холодно. Она посмотрела на электрический обогреватель и поняла, что не включила его, когда собиралась лечь.

– Я… расскажу вам об этом, – донесся голос сквозь дверь. – Я не хочу, чтобы вы думали, будто я сумасшедший.

Она не желала подпускать близко к себе горе, которое слышалось в голосе этого человека. Ее собственное вытеснило все, не оставив места для дополнительной боли.

– Я… – Она облизала сухие губы и покачала головой. Как сказать ему, что она не станет его слушать? Он же выслушал ее…

Алан не стал ждать ответа.

– Вы помните папку, которую нашли в столе? Эти вырезки… Они из моего последнего дела… Я искал… маленького мальчика… четырехлетнего мальчика… – Ему было трудно говорить.

Ева закрыла глаза. Кэтти Браун. Это имя всплыло в ее памяти.

Рука, державшая бритву, медленно опустилась вниз.

– Человек, который украл его, присматривал за ребенком, пока мать работала в ночную смену на фабрике. Нанимая его, она не знала, что много лет он провел в клинике для душевнобольных. Ей было известно лишь то, что он уже больше года живет в соседнем доме и кажется человеком образованным, спокойным и благовоспитанным. Этим он ей нравился. Он даже обещал по вечерам заниматься с мальчиком. Женщина сама содержала себя и ребенка, и работа в ночную смену для нее означала существенный доход…

Ева поежилась. Она знала, что будет дальше, и не хотела слушать, но не было сил поднять руки и заткнуть уши.

– Все шло хорошо, – продолжал Алан, – по крайней мере, некоторое время. А потом однажды утром она… Кэтти… пришла домой и увидела, что сына нет. К тому времени, как я взялся за это дело… через несколько недель… от Кэтти осталась только тень. Понимаете, этот человек посылал ей фотографии…

– Прекратите! – Ева швырнула бритву и прижала ладони к ушам.

– Простите, простите! – опомнился Алан. – Я не хотел вас расстраивать. Мне нужно только, чтобы вы поняли… почему я подумал… что я подумал…

Тишина стала столь полной, что Алан решил, будто Евы нет в спальне. Может быть, она вышла через дверь холла и сейчас уже находится в машине, торопясь уехать? Если так, он не станет ее осуждать.

Через минуту послышался щелчок – дверь открылась.

– Что случилось с мальчиком? – У Евы мелко дрожали губы.

– Он умер. Я убил его.

– Нет! – Ева покачала головой.

Дальше он ничего не услышал, хотя губы ее двигались.

Алан подумал: теперь она уедет.

– Я не верю этому, – сказала Ева. Этот человек не мог быть убийцей детей, что бы он ни говорил.

– Это правда, – подтвердил Алан безжизненным голосом.

Пусть она поверит. Нужно, чтобы она знала настоящего Алана Стоуна, которого он видел каждое утро, когда смотрел на себя в зеркало. Он хотел, чтобы она возненавидела его так же, как он сам ненавидел себя, потому что тогда она уедет и оставит его жить в аду, в который он превратил свою жизнь. Все равно изменить уже ничего нельзя.

Ева поколебалась, а потом чуть слышно попросила:

– Расскажите, пожалуйста… что действительно произошло.

Алан отступил от нее. Внезапно колени его так ослабли, что он не мог двинуться. Повернувшись, он мешком опустился на пол и закрыл глаза.

Потом прочистил горло и начал говорить:

– Этому делу было уже четыре недели, когда меня к нему привлекли. В это время в Вашингтоне я заканчивал другие поиски. Мне позвонил Генри Милтон, и я вылетел первым же самолетом. Я встретил Кэтти Браун как раз после того, как она получила последнюю фотографию. Ребенка били…

Алан отвернулся и закрыл глаза, вспоминая. Через минуту он продолжил:

– Она жила для своего сына. Вы можете подумать, что такое воспитание портит ребенка, но от их знакомых я узнал, что это было не так.

Три недели ушло на то, чтобы выследить этого мерзавца. Я нашел его в доме, где он родился. Его дедушка и бабушка были местными жителями.

Я решил отправиться за ребенком сам. Теперь знаю, что недооценил негодяя с самого начала, будучи уверен, что смогу уговорить его отпустить Джонни. Ведь он не убивал раньше… Если бы я знал, что в каждом может скрываться потенциальный убийца…

Ферма стояла в лесу. Была темная ночь, и они первые увидели меня. Джонни стоял у окна. Лицо у него было в синяках. Я крикнул, чтобы он не пугался, что я пришел помочь. Он улыбнулся так, словно знал, почему я здесь, и верил, что я спасу его.