Семен Воловник - Наши знакомые незнакомцы

• Название: Наши знакомые незнакомцы
• Автор: Семен Воловник
• Издательство: Проминь
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 1983

В интересной, увлекательной форме автор рассказывает о мелких, хорошо знакомых представителях фауны, которые окружают нас в повседневной жизни.

Рассчитано на массового читателя.

---

В течение нескольких суток самка трудится в поте лица. Она откладывает порциями 600–700 яиц, причем каждое приклеивает к поверхности, и снимать их поэтому тяжело. Эту кладку называют греной.

Тут-то начинаются главные хлопоты шелководов. Японское наставление по уходу за шелкопрядом гласит: «Будьте столь же внимательны и нежны к вашим шелковичным червям, как отец и мать к своему грудному ребенку: как они ухаживают за своим ребенком, так и вы ухаживайте за этими хрупкими созданиями. Пусть ваше собственное тело служит мерилом при измерении холода и тепла. Наблюдайте, чтобы температура в ваших домах была ровная и здоровая, следите за чистотой воздуха и вносите в свой труд непрестанно, днем и ночью, всю вашу заботливость». Что ж, продукция шелкопряда так важна, что он вправе требовать к себе особого отношения.

Обычно отложенная осенью грена зимует в неотапливаемом помещении. Если этого не сделать, то гусеницы выйдут очень слабыми. Ну и, кроме того, чем их зимой кормить?

Ранней весной, когда на шелковице зазеленеют молодые листочки, грену пробуждают, перенося в тепло. В старину ее помещали под мышку или за пазуху. Современные хозяйства, выращивающие миллионы яиц, естественно, не могут пользоваться этим способом. Применяют поэтому специальные аппараты, где температура регулируется и поддерживается на заданном уровне.

Повышение температуры сигнализирует гусеницам: «Ваш выход!» Дней через восемь-десять грена начинает слабо потрескивать, пошевеливаться, иногда подскакивать. Затем из оболочек яиц показываются черные головки. Они имеют пару коротких усиков, двенадцать глаз (по шесть с каждой стороны) и рот, снабженный верхними и нижними челюстями.

Главная забота гусениц – когда принесут поесть? От этого правила они не отступают «всю свою сознательную жизнь», то есть 30–40 дней. Уже за первые сутки гусеницы удваивают свой вес. И аппетит, похоже, приходит к ним во время еды.

Рацион гусениц однообразен до предела. Они едят листву одного-единственного растения: тутового дерева, больше известного под названием шелковица. Это создает шелководству немалые трудности. В северных районах, где дерево не растет, выращивать тутового шелкопряда невозможно. Специалисты неоднократно пытались «уговорить» гусениц изменить своей привязанности. Без особой охоты гусеницы ели листья салата, одуванчика, ежевики, но их рост и выход шелка были значительно хуже. Изучается возможность консервирования листа шелковицы, его замены искусственным кормом, но пока что тутовое дерево вне конкуренции.

Старания шелководов, без устали подносящих свежие листья, не пропадают даром. Гусеницы растут не по дням, а по часам. Вот цифры. Из кладки одной самки вылупилось, скажем, 500 гусениц – четверть грамма. А перед окукливанием они скопом уже весят до двух с половиной килограммов, причем каждая из трехмиллиметровых крошек становится толстым восьмисантиметровым существом. Для сравнения представьте, что теленок, родившись весом 35 килограммов, набрал бы, став взрослым животным, 350 тонн! Правда, для этого ему следовало бы родиться не теленком, а шелкопрядом.

Жизненный путь гусениц представляется прямым и легким: ешь, расти, линяй, превращайся в куколку, и все это под неослабными заботами человека. Но в действительности их бытие не так безоблачно. Они очень чувствительны к сквознякам, прикасаниям. Поэтому их нельзя брать руками, а при необходимости переместить дают возможность перелезть на веточку и на ней переносят. По мере роста это делать необходимо: они не терпят скученности и любят простор. По старой японской пословице, «гусеницы могут разговаривать между собой, но касаться друг друга не должны».

В середине XIX века шелководство Европы было на грани полного разорения. Гусеницы гибли, пораженные неведомой болезнью под названием «пебрина». Убытки исчислялись миллионами. Тысячи хозяйств приходили в упадок. Деревья шелковицы шли на дрова. Ученые глубокомысленно рассуждали о «несвежести воздуха» и «вырождении шелковицы в связи с истощением почвы». Короче, толком никто ничего не знал. Ясность была внесена великим Луи Пастером, который занялся этой проблемой по просьбе своего учителя. Пастер доказал, что болезнь вызывают микробы, они передаются от родителей к гусеницам через яйца. Он предложил исследовать грену под микроскопом и отделять здоровую от больной. Усовершенствованный, этот метод применяется и поныне. Грена тщательно осматривается, дезинфицируется. Разработаны требования специального ГОСТа, которым она должна соответствовать.

Убереженные от всех болезней, гусеницы продолжают свое дело. После пятой, последней линьки их челюсти перемалывают не только нежную мякоть, но также жилки и даже стебли. Масса таких усердно работающих гусениц производит шум, напоминающий стук дождя по листьям. Трапезе, кажется, не будет конца.

Но вот гусеница начинает беспокоиться. Похоже, ее уже не волнует сочная зелень. Орудуя всеми своими 16 ножками, она ползет на ветки, стенки. В это время шелководы и подкладывают ей пучки тонких голых прутьев. На них гусеницы плетут свои знаменитые коконы.

То что мы называем гусеницей, – сложная и удивительная химлаборатория. Внутри туловища вьются длинные трубочки двух прядильных желез. Они огромны – 40 процентов веса тела.

В железах образуется вязкая белая жидкость. Она выдавливается наружу через отверстие на нижней губе и на воздухе застывает в виде шелковой нити. Диаметр ее – 0,022 – 0,04 миллиметра.

Уцепившись брюшными ножками за ветку, гусеница начинает беспорядочно мотать головой. Нижней губой, с которой сочится жидкость, она касается соседних стебельков, и между ними натягивается хаотичная сеть. В ней будет укреплен кокон.

Гусеница устраивается в сети, и движения ее меняются. Теперь голова описывает вокруг тела вытянутые восьмерки. Виток ложится возле витка, один слой под другим. Вначале гусеница окутывается как бы легким туманом. Он становится все гуще, и вот это уже довольно плотное облачко, сквозь которое с трудом просматривается фигура его создательницы. Наконец и она исчезла. Оболочка становится непрозрачной и плотной. Некоторое время она слегка сотрясается: изнутри продолжается работа. Наконец все затихает. Кокон готов.

Завивая кокон, гусеница делает 400000 движений головой. Весь кокон – это одна непрерывная нить длиной до полутора километров. Работа длится без передышки почти 60 часов.

Количество шелка, форма и цвет кокона зависят от породы шелкопряда. Коконы бывают шаровидные, конические, овальные, с перехватом посредине и без него; голубоватые, желтые, розовые, зеленоватые, серебристые. Иногда несколько гусениц строят один большой коллективный кокон.

Внутри кокона небольшая коричневая куколка Кокон, собственно, и предназначен для ее защиты. В куколке идут процессы превращения в бабочку. Незадолго до выхода в коконе слышен слабый шум: бабочка сбрасывает куколочные покровы. Но как выбраться из кокона? Не станет ли надежная защита ловушкой? В теле бабочки скапливается едкая щелочная жидкость. Ее каплями она смачивает кокон внутри. Стенка в этом месте размягчается, а бабочка изо всех сил старается выйти – давит головой, расширяет дырку ногами. «Из мокрого места что-то тронулось. Я долго не мог разобрать, что это такое. Но потом показалось что-то похожее на голову с усиками. Усики шевелились. Потом я заметил, что лапка просунулась в дырку, потом другая – лапки цеплялись и выкарабкивались… Все дальше и дальше выдиралось что-то, и я разобрал мокрую бабочку…» Это описание принадлежит Льву Николаевичу Толстому. Он посвятил тутовому шелкопряду три рассказа.

Бабочки увидят свет, если это будет позволено шелководом, которому нужна новая грена. Однако в большинстве случаев никто не дожидается, пока бабочки изнутри начнут дырявить продукцию шелководства. Коконы собирают, горячим паром убивают в них куколок, сушат и разматывают.

Мировое производство коконов приближается к 300 тысячам тонн в год, в СССР – свыше 42 тысяч тонн. Чтобы сделать из натурального шелка одну косынку, нужно размотать около 1700 коконов.

Отходы производства – куколки– тоже находят применение. Это замечательный корм для пушных зверей на зверофермах, для птиц, рыб.

Разработана холодная размотка кокона. При этом куколка остается живой и может быть использована для выведения бабочки.

Селекционеры настойчиво ведут работы по выведению новых пород тутового шелкопряда. Это дело невероятной сложности. Известно, например, что гусеницы, которые превратятся в бабочек-самцов, едят меньше, а шелка в их коконах больше. Напрашивается вывод: разводить выгодно одних самцов. Но как? Вот если б можно было сортировать яйца, зная пол будущего потомства… Однако природа тщательно оберегает свои интимные секреты. Яйца различаются только по одной хромосоме, и это можно увидеть лишь под микроскопом после специальной обработки. В производственных условиях отобрать таким путем яйца, которые дадут только самцов, практически невозможно. Точнее, раньше было невозможно.