Андрей Смирнов - Безумная Роща

• Название: Безумная Роща
• Автор: Андрей Смирнов
• Жанр: Фэнтези

Собственно, эта книга уже написана, однако ни одно издательство не испытывает пока желания публиковать ее из-за спецэффического формата: это не роман, а сборник историй, объединенных общей идеей и сюжетом. Стиль — сознательно сделан более тяжеловесным, «эпическим». В этой книге рассказывается о древних временах, об изгнании Богов, о войнах Лордов и о причинах, вследствие которых Мъяонель был заключен в мир-тюрьму.

Андрей Смирнов

---

— Зачем тебе драгоценности с моих крыльев, глупец? — Спросил его Каэрдин.

— Если я не принесу эти драгоценности женщине, владеющей моим сердцем, она разлюбит меня.

— Таково было условие ее любви?

— Да.

— Что ж, — сказал Каэрдин. — Я хочу посмотреть на эту женщину.

Сказав так, он подхватил Кадмона на руки и взмыл в небо. Недолго летели они, потому как если Кадмону не составило труда отыскать след Повелителя Затмений, то и последнему было нетрудно найти дорогу, что привела его к месту, откуда начал Кадмон свое преследование.

Там Повелитель Затмений бросил Кадмона на землю и подошел к женщине. Он долго вглядывался в ее лицо, а она бестрепетно выдерживала его взгляд и улыбалась ему.

— Как твое имя? — Спросил наконец Каэрдин.

— Соблазн.

Прикоснулся к ее лицу Каэрдин и сказал так:

— Ошибся тот, кто давал его. Твоя природа не исчерпывает того, что ты есть.

— Даже и Обладающие Силой могут ошибаться.

— Я знаю.

— Я говорила о тебе, милорд.

— Вот как?

— Неверен свет, остающийся, когда наступает затмение. Тогда в мире возникает множество теней и иллюзий, и каждому легко обмануться.

— Будь это так, ты бы не стала предупреждать меня об этом.

— Разве это имеет теперь хоть какое-нибудь значение? Ты смотрел на меня, ты слышал мой голос, ты касался моей кожи. Ты — мой. Я не властна только над теми, чьи души мертвы, а сердца подобны гладким камням, но ты не таков. Опровергнешь ли ты мои слова? Скажешь ли, что я ошибаюсь? Скажешь ли, что твое сердце не принадлежит мне с того мгновения, как ты посмотрел на меня?

— Мое сердце и все, чем я владею, принадлежит тебе.

Рассмеялась женщина.

— Срежь драгоценности со своих крыльев, — сказала она Каэрдину насмешливо, — и я буду твоей.

Взял Повелитель Затмений острый нож, и срезал сверкающие хрустальные камни со своих крыльев. Но затем подошел он к Кадмону и вложил камни в его руку.

— Отдай ей это, — сказал он Дарующему Имена.

И еще сказал Кадмону:

— Я прощаю тебя за то, что ты напал на меня. Жизнь незнакомца — не такая уж высокая цена, если веришь, что это удержит рядом ту, что владеет твоим сердцем.

— Мне безразлично, кто из вас двоих принесет мне драгоценности, — сказала женщина. — Но неужели тебе нет никакого дела, что Кадмон будет владеть мной, а не ты?

— Невозможно купить то, что не имеет цены, — сказал Каэрдин.

— Я назвала цену.

— Благодарю, но я не нищий и не стану менять меньшее на большее.

— Вот как? — Рассмеялась Соблазн. — Выходит, ты слишком горд для этого?

— Да.

— Я вижу, что гордость — драгоценнейшее из твоих сокровищ. Отдай мне свою гордость, отрекись от нее, стань униженным передо мною — и я оставлю Кадмона и уйду с тобой, и буду с тобой столько, сколько ты пожелаешь.

Задрожал Кадмон, услышав это и с немой мольбой посмотрел на женщину, но та даже не взглянула в его сторону.

Однако Каэрдин остался стоять, как и прежде.

— Каким образом ты ухитряешься сопротивляться мне? — Спросила тогда женщина.

— Госпожа, — с грустью ответил ей Каэрдин, — если я отрекусь от своей гордости, как ты просишь, я не смогу любить тебя столь же сильно, как люблю сейчас.

— Что ж, — сказала она, — ты выбрал. — И положила руку на плечо Кадмона.

Каэрдин отвернулся и распахнул крылья, собираясь оставить их, но едва смог сдержать мучительный крик — боль, которая притаилась до времени, теперь впилась ему в спину подобно хищному зверю. Адамантовые крылья его сочились кровью и за время беседы успели сильно ею пропитаться; когда же он резко раскрыл их, темные капли, подобные рубинам, полетели во все стороны. Несколько капель попали на одежду Кадмона и его женщины, но они не заметили их, завороженные открывшимся им страшным зрелищем. Адамантовые крылья Каэрдина, прежде резавшие сталь и камень так же легко, как свет или ветер, теперь трепетали от малейшего дуновения. Они словно истаяли, превратились в две тени, и было страшно смотреть, как из тени, словно из живой раны, вытекает кровь и неспешно падает в траву.

Каэрдин опустил голову и некоторое время стоял так. Невеселы были его думы. Затем он покинул это место, и ушел прочь по лесной дороге, а Кадмон и женщина предались любовным утехам, потому что цена за это была уплачена.

Так провели они под сенью деревьев все время до утра, и тогда спросила Соблазн Дарующего Имена:

— Отчего ты оказался слабее его? Что помешало тебе одолеть его в поединке, ведь ты — совершеннейшее творение богов и наилучшее оружие их?

Ответил Кадмон:

— Я повелеваю всем, что имеет имя, он же властен над силами, названия которых не могут быть ни произнесены, ни использованы как-либо, и над существами, у которых нет имен. Посредством имен я властвую над всем, что сотворено, он же причастен к силам, которым никогда не найдется места в сущем, потому что в час затмения небесные светила взаимно уничтожают друг друга, и это открывает дорогу для сил, не имеющих никакого отношения к тем, которые известны нам.

— Научи меня именам, — сказала женщина. — Подари мне все имена, которые тебе известны.

И Кадмон не смог отказать ей в этой просьбе. Более года длилось ее обучение, и под конец Дарующий Имена научил ее всему, что знал сам и отдал ей все волшебные дары, которыми наделили его боги — а велико было число тех даров!

Спросила Кадмона женщина:

— Всем ли именам ты научил меня? Или ты сокрыл какое-нибудь из них?

— Все, что имею, я отдал тебе, — сказал ей Кадмон.

— Но в числе имен, которые ты перечислил, нет твоего подлинного имени. Назови его.

И снова Кадмон не смог противиться ее желанию, потому что величайшая любовь владела им. Но когда он открыл последнее имя той женщине, спустилась тьма на землю, и разверзлась земля, и воздух обратился в дым, а деревья и камни — в пламя. И вот, увидел Кадмон, что стоит он в высоком зале, стены которого — дым и огонь, перед величественным троном, сложенным из черепов и костей. На троне сидел человек с грубыми и хищными чертами лица, и в глазах его светилась сильнейшая алчность. Не имел тот человек волос ни на голове, ни на теле, а кожа его блестела, будто была обмазана жиром. Грубой мощью дышало все его тело, и никакой жалости не было в его глазах, только злоба и жадность. Это был Баалхэаверд, Повелитель Рабов, один из Владык Преисподней.

Женщина же, одежда которой сгорела в пламени, подошла к трону и встала справа от него, и прильнула к плечу мужчины.

Сказал Баалхэаверд, обратившись к женщине:

— Ты — совершенейшее из орудий моих. Вот, ты лишила всякой силы избранника, угрожавшего нам, и поссорила его с небожителями. Расскажи о своем происхождении.

Сказала женщина, посмотрев на Кадмона:

— Меня сотворили двое Обладающих Силой, Гасхааль, Повелитель Ворон и Эмерхад, Господин Знаков и Символов. Первый научил меня Управлять, а второй — Знать. Не найдется никого, кто, увидев меня, не стал бы моим рабом, и не полюбил бы меня более всего на свете, если только он вообще способен любить хоть что-то.

— Отчего же тогда, — спросил женщину Баалхэаверд. — Они сами не попались в твои сети? Как они, сотворив тебя, смогли расстаться с тобой?

— Душа Гасхааля давным-давно мертва, и не сердце ведет его, но воля, сочетаемая с жадностью. Он не способен любить. Эмерхад же защищался от меня чарами, искажавшими то, что он видел, и ни разу не взглянул на меня без посредства этих чар.

— Отчего ты называешь ее своим орудием? — Спросил Кадмон Баалхэаверда. — Ведь Эмерхад и Гасхааль привели ее ко мне, и никто, кроме меня, никогда не владел ею.

— Из соединения мужчины и женщины рождается ребенок, из смешения воды и земли происходит грязь, из соединения огня и руды — металл, из столкновения воды и пламени — пар, — отвечал Баллхэаверд. — Я не принимал участия в творении этой женщины, но когда она была создана, я получил в ней большую долю, чем кто-либо. Потому что я — Повелитель Слуг и Рабов, а она делает рабов из свободных, беря любовью то, что мне приходится отнимать силой. Мне известно твое имя, человек, и отныне я стану владеть тобой, как своим имуществом. Для тебя же будет лучше добровольно принять мою власть, потому что сейчас ты лишен какой бы то ни было магии; но стань моим слугой — и на правах вассала тебе будет возвращена некоторая часть твоей прежней силы.

— Я никогда не стану служить тебе, — сказал Кадмон.

— Однако ты был рабом этой женщины, а она с этого часа — моя дочь и подданная. Сладостно быть рабом и иметь могущественного господина. Признай меня своим господином — и избегнешь бесплодных мучений, потому что единственная для тебя возможность не-служить мне — не существовать вовсе.

— Женщине я служил из любви, тебе же, из страха перед силой — не стану.

— Есть ли разница между подчинением из любви и подчинением из страха? Есть ли разница между подчинением по доброй воле и подчинением насилию? Ведь результат одинаков. То, что делало тебя слугой этой женщины — такая же сила, только лишь чуть более тонкая, чем та, которой обладаю я. На горло твое был надет ошейник, а ты сам и не заметил, как случилось это. Я же желаю, чтобы ты перестал тешиться иллюзиями и поскорее принял то, чем ты стал, принял сознательно — ведь умный раб в глазах хозяина обладает много большей ценностью, чем раб глупый.