Джош Бейзел - Бей в точку

• Название: Бей в точку
• Автор: Джош Бейзел
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Триллер
• Год: 2009
• ISBN: 978–5–389–00526–6

Питер Браун — классный врач. Он научился разбираться в анатомии еще в ранней юности, когда страстное желание отомстить за гибель бабушки и дедушки привело Пьетро Брна (так его тогда звали) в ряды наемных убийц. Теперь с темным прошлым покончено... но, как оказывается, не совсем. Мафия выходит на след Питера. За молодым доктором начинается охота. Только накачанная мускулатура, высокий профессионализм медика и, главное, чувство юмора помогают ему выйти живым из смертельной схватки.

---

— Сюда, — сказала она, показывая мне дорогу.

Мы прошли через маленькую кухоньку, где толстая блондинка, сидя на перевернутом пластиковом ведре, с сигаретой во рту читала книжку на кириллице в твердой обложке. Она не подняла глаз. Отперев три замка, барменша вывела меня в проулок.

И тут же, поскользнувшись на выбоине, с криком рухнула, схватившись за лодыжку. Пытаясь ее удержать, я потерял равновесие, но успел при этом что-то сообразить, хотя и не так быстро, как следовало бы.

За спиной послышалась какая-то возня, и в следующую секунду затылок мой пронзила острая боль. Валясь сверху на барменшу, я исхитрился развернуться в падении и приземлился на одну ногу.

Надо мной возвышались трое молодцов, и один из них уже наносил повторный удар кастетом.

После чего я сразу вырубился, даже не почувствовав жесткого контакта со стеной.

Я несколько раз сморгнул, глаза застилали слезы, но что-то перед собой я все-таки видел. Ощущение было такое, будто меня подвесили за руки, за ноги. Гортань ссохлась от жажды. А еще мне казалось, что кто-то сзади пытается молотком отбить кусок от моей черепушки.

Реальностью оказались головная боль и жажда. Сморкнувшись и проморгавшись, я увидел, что нахожусь в подвале выгоревшего здания. Стена передо мной отсутствовала как таковая, и взору открывался пустырь, заваленный битым кирпичом и вывороченной арматурой, казавшейся раскаленной под ярко-голубым небом.

Нет, меня не подвесили. Я сидел на стуле, руки-ноги стянуты изолентой.

Рядом звучала русская речь. Кто-то тюкнул меня прямиком в кровавое месиво на затылке, и от дурацкой боли я закричал в голос. Я говорю «дурацкая», поскольку отдавал себе отчет в несерьезности этой поверхностной раны, но вот, поди ж ты, не удержался. В правую лодыжку и глазную впадину тут же впились две острые иглы. Еще несколько русских слов.

Из-за спины вышли четверо: уже знакомая мне троица (вот и кастет с образчиками моего скальпа!) и какой-то новый тип.

У последнего в облике было нечто такое, явно нездешнее, что невольно рождало вопрос: то ли это лицо сформировал родной язык, то ли питьевая вода с высоким содержанием кадмия или еще что-нибудь в этом роде. Заостренный подбородок и широченный лоб превратили его лицо в треугольник, нацеленный в землю.[33]

Он загородил собой солнце, и когда мои глаза привыкли к новому освещению, я увидел, что его лицо, вовсе даже не старое, изборождено глубокими морщинами. Такой сморчок.

— Ну? — сказал он. — Ты меня искал?

Я отклонился, чтобы лучше его видеть. Стул подо мной заскрипел, тоже подавшись назад, и я как-то сразу почувствовал себя гораздо лучше.

— Я ищу человека по имени Ник Дзелани, — говорю.

— Это я.

— Вы ничего не хотите сказать Дэвиду Локано?

— Дэвиду Локано?

— Да.

Дзелани хохотнул, глядя на своих дружков.

— Скажи, что ему здец, — объявил он. — А еще лучше ему об этом скажет твоя голова. Решено, пошлю ему твою голову. Разве он тебя не предупредил?

— Нет.

Только сейчас я заметил у Дзелани в руке мачете. Он похлопал лезвием по бедру, потом медленно поднял вверх и приложил к моей шее.

А дальше произошло вот что...

Надо что-то делать.

Эта мысль пробежала по позвоночнику, как электрический разряд, застав меня врасплох. Я было попытался ее остановить, но, поняв, что поздно, будет только хуже, махнул рукой.

Я встал так резко, что стул подо мной развалился на части, и провел быструю «троечку», как учат в кемпо.

Сводишь ладони вместе, как при хлопке, но со смещением. По одной щеке — хрясь, по другой — хрясь, и еще раз, тыльной стороной правой, — хрясь. От быстроты происходящего противник в растопыре. Так лев обмирает, увидев перед собой четыре ножки стула.

Впрочем, это была не совсем «троечка». Третий удар я нанес не открытой ладонью по щеке, а кулаком в висок. Не делайте так, если не хотите вырубить человека, а то и вовсе его прикончить. От Дзелани я таким образом избавился.

И тут же, как молотобоец, обрушил кулак на парня с кастетом.

Прелесть такого приема в том, что жертва отлетает и твой кулак (или, к примеру, нога) по инерции убирает с дороги еще кого-то. В данном случае я сломал этому «кому-то» правую ключицу, и паренек отвалил на полусогнутых.

Стратегически, наверно, можно было действовать и получше, а так слева и справа от меня осталось по противнику, притом вне досягаемости. Однако в том, что их было двое, а не один, заключалось для меня определенное преимущество. Обыкновенный человек (о специально обученных бойцах я не говорю) в составе группы дерется хуже, чем в одиночку: он готов пережидать в сторонке, пока его напарник делает за него грязную работу.

Развернувшись к тому, что слева, я отскочил назад, через деревянные обломки, и ударил того, что сзади, в солнечное сплетение.[34]

Тип, стоявший ко мне лицом, успел было вытащить пушку из кожанки, но в эту секунду моя рука с еще болтающимся на ней подлокотником стула въехала ему в глотку чуть не по локоть, после чего мы оба отлетели к стене. Когда я поднялся, он стоял на коленях, издавая какие-то жуткие звуки, впрочем — недолго.

Я забрал у него пушку, дорогой «глок», и, спустив предохранитель, добил четырех придурков контрольным выстрелом в голову. Вытаскивая их бумажники, чтобы понять, с кем имею дело, в кармане у парня с кастетом я обнаружил своего монстра 45-го калибра. Вот так. Уродство бессмертно.

А потом я отдирал дурацкую изоленту. Проще было расправиться со всей этой шарашкой.

В четыре пополудни я нажал на кнопку звонка. Миссис Локано, открывшая мне дверь, громко вскрикнула. Ее реакция меня не удивила. Я уже успел полюбоваться на себя в зеркальце заднего вида, после того как прошелся пешочком от Флэтбуша до «Аквариума», по возможности избегая прохожих. Краше в гроб кладут — тот самый случай.

— Пьетро, боже мой! Что же ты стоишь!

— Боюсь испачкать кровью все вокруг.

— Какое это имеет значение!

Появился Дэвид Локано.

— Ну и видок у тебя, приятель! — сказал он. — Что произошло?

Они провели меня в дом, и правильно сделали, сам я мог передвигаться только по стенке.

— Что произошло? — повторил он свой вопрос.

Я бросил взгляд на миссис Локано.

Дэвид повернулся к жене:

— Дорогая, ты не оставишь нас вдвоем?

— Я вызову «скорую».

— Нет, — сказали мы с Дэвидом в один голос.

— Но ему нужен врач!

— Я приглашу доктора Кэмпбелла. А пока принеси нам все, что нужно.

— Что именно?

— Ну, не знаю. Полотенца и все такое. Дорогая, я прошу тебя.

Она ушла. Дэвид Локано принес мне простой стул из прихожей, где у них был столик для корреспонденции, чтобы я не испачкал им обивку. Сам присел рядом и шепотом:

— Ну, рассказывай!

— Я спросил Дзелани. Мне устроили западню. Трое и он в придачу. Я прихватил их бумажники.

— Ты прихватил?

— Я убил их.

Пару секунд он молча смотрел на меня, потом осторожно прижал к себе.

— Пьетро, прости. Мне очень жаль. — Он отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза. — Но ты молодец.

— Я знаю, — говорю.

— Обещаю, тебе хорошо заплатят.

— Плевать я хотел.

— Ты молодец, — повторил он. — Ё-моё. Да ты в этих делах просто ас!

Это был интересный момент в моей жизни. Вместо того чтобы сказать ему: «Я ухожу» или «На этом мы ставим точку», я продемонстрировал постыдную зависимость от Локано и непреодолимую тягу к новым кровавым разборкам.

— Никогда мне больше не лгите, — сказал я.

— Разве я... — начал он.

— Пиз.. .ть не надо. Еще одна такая история — и я убью вас.

— Хорошо. Я тебя понял.

Это уже шел торг.

ГЛАВА 7

В 7:42, сидя в кресле, я снова отключаюсь и стукаюсь затылком об стену. Лишнее доказательство того, что никакой стресс не заставит тебя бодрствовать во время утренней летучки.

На летучке, которая проводится в какой-нибудь комнате отдыха, мои коллеги собираются, чтобы прослушать истории болезни, так сказать, «сверить часы», ну и чтобы выполнить установленное предписание: человек, ответственный за вынесение решений по тому или иному больному, по крайней мере получает возможность узнать, в чем же эти решения заключаются.

Таким человеком является «приглашенный доктор» — практикующий врач, который принимает на себя руководство отделением на один час в день в течение одного месяца в году. За это он получает право именоваться профессором в престижной медицинской школе города Нью-Йорка, не имеющей, насколько мне известно, никакого отношения к Манхэттенской католической больнице. Иными словами, «приглашенный», во исполнение благих начинаний отечественного здравоохранения, проводит во вверенном ему отделении меньше времени, чем кто бы то ни было из персонала.