Моника Маккарти - Властный зов страсти

• Название: Властный зов страсти
• Автор: Моника Маккарти
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-059506-8, 978-5-403-0146I-8

Истинный вождь клана готов на все, чтобы помочь своим людям… По крайней мере так считает отважный Лахлан Маклейн, которому предстоит нелегкое дело: похитить самую знатную невесту Шотландии и – добром, силой или обольщением – вынудить стать его женой.

Поначалу все идет отлично. Прекрасная Флора Маклауд – в руках Маклейна. Но дальше происходит непредвиденное…

Флора, помня о печальной участи своей матери, вступившей в брак по расчету, поклялась разделить супружеское ложе лишь с мужчиной, который полюбит ее всем сердцем и сумеет пробудить пламя ответной страсти.

Удастся ли Лахлану выполнить непременное условие?..

---

Флора посмотрела на него так, будто он дал ей пощечину. Ирония, разумеется, заключалась в том, что она обладала большей властью, чем думала.

– Значит, жребий женщины – быть проданной тому, кто предложит более высокую цену?

Это звучало слишком жестко, но, по сути, правильно.

– Именно так.

– В таком случае это жребий, которого я не приемлю.

В этот миг глаза Флоры заблестели словно сталь. Назвать ее своевольной и упрямой было бы преуменьшением. Лахлан понимал, что с ней следует обращаться бережно, но время поджимало, а оно определяло все в данный момент.

Горцу было кое-что известно о Дженет Кемпбелл: в свое время Дженет, как и ее дочь, была одной из самых богатых наследниц и желанных невест, потом побывала замужем за четырьмя могущественными горскими вождями, и, по слухам, все ее браки оказались несчастными.

– Твоя мать вбила это тебе в голову.

– Вам ничего не известно о моей матери. – Рука Флоры поднялась к горлу и начала теребить колье с большой подвеской, которую она носила шее.

И тут Лахлан замер. Он чуть не вырвал вещицу из ее руки.

– Откуда это у тебя?

Это было не подвеской, как ему показалось вначале, а брошью, висевшей на цепочке, с большим камнем в центре.

Флора побледнела.

– Это старинное украшение, оно принадлежало моей матери.

Лахлан осторожно дотронулся до амулета. Это невозможно! Его охватило возбуждение, и он стал пристально разглядывать потускневшую резьбу на серебряном поле, изображавшую топоры и чертополох – эмблему Маклейнов. Резьба со всех сторон окружала топаз, желтовато-коричневый камень горцев.

Перевернув брошь, Лахлан увидел выгравированную надпись: «Моему возлюбленному мужу в день свадьбы».

Ирония ситуации чуть не вызвала у него смех; он не мог поверить своей удаче. Брак с Флорой Маклауд желанен во всех отношениях, это подлинное благословение Божье! Их брак должен стать великим символом и положить конец действию проклятия, в которое Лахлан не верил, но и забыть о котором не мог, тем более что его люди винили проклятие во всех несчастьях, преследовавших их клан в последние восемьдесят лет.

Не выпуская амулета из рук, он заглянул Флоре в глаза:

– Так вот кто ты – дева Кемпбеллов!

Флора готова была проклинать себя за глупость: разумеется, ей следовало получше спрятать амулет, но как она могла догадаться, что горец так легко его узнает? Хотя…

Лахлан был Маклейном и, конечно, знал легенду. Вождь, приковавший к скале несчастную Элизабет Кемпбелл, являлся его предком, отцом отца его деда, если память ее не подвела.

Вот только… Неужели он верит во всю эту чушь?

– Вы правда верите в эту старую сказку? – недоверчиво спросила Флора.

– Нет, зато многие в этой части страны верят.

– Какая нелепость! Брак моей матери с отцом Гектора должен был положить конец всем старым суевериям…

– Но вместо этого только укрепил их.

Флора невольно вздохнула.

Лахлан прав. На несколько лет, пока длился брак ее матери с отцом Гектора, невезение, преследовавшее Маклейнов, закончилось, однако сразу после его смерти несчастья возобновились, что дало новую пищу суевериям.

И что же теперь? Неужели вождь Колла решил на ней жениться? Ну нет, она этого не допустит!

– Амулет принадлежит мне, и я никогда никому не отдам его по доброй воле, – решительно заявила Флора.

Она отлично знала, что большинство простых людей верит: проклятие утратит силу, если амулет добровольно перейдет к одному из Маклейнов.

Глаза Лахлана сверкнули, и он подался вперед, наклонившись к ней. В его теплом пряном запахе Флора различала слабый аромат мирта и мыла. Она остро воспринимала его близость, остро чувствовала то, что его рот находился в нескольких дюймах от ее губ…

Лахлан протянул руку, и Флора замерла. Неужели он хочет до нее дотронуться и поцеловать ее?

Увы, вместо этого Лахлан отвел прядь ее волос и осторожно заправил за ухо.

Флора вздрогнула от прикосновения его пальцев к ее коже. Почему ему удавалось оказывать на нее подобное действие всего за какую-то секунду?

Горец не сводил с нее глаз, давая Флоре возможность почувствовать возникшее между ними напряжение, потом нежно провел большим пальцем по ее щеке.

– Ты так уверена?

– Да.

Она не могла ясно мыслить, и высокомерный негодяй знал это. Хмыкнув, он выпустил ее.

– Что ж, посмотрим.

Ярость вспыхнула в ней и окрасила ее щеки румянцем.

– Мне требуется защита от вас, мой лэрд?

Маклейн окинул ее долгим дерзким взглядом.

– Возможно.

– Но вы обещали.

Казалось, его это ничуть не смутило.

– Да, обещал.

Он вскинул бровь, будто ее замечание его позабавило, и Флора снова пришла в ярость.

– У вас нет чести!

– Должно быть, это так, иначе тебя бы здесь не было.

– Значит, я узница, – сказала она потерянно. Глаза Лахлана сузились.

– Тебе решать, будешь ты узницей или гостьей. Не задирайся, и твое пребывание здесь окажется вполне приятным.

– И что я должна делать, будучи вашей гостьей? – Флора не скрывала сарказма.

– Все, что делают женщины, чтобы занять себя. Впрочем, делай что хочешь, только не пытайся бежать из башни.

Флора отвернулась, чтобы скрыть улыбку. О да, она найдет чем заняться. Лахлан Маклейн еще пожалеет, что похитил не ту женщину.

Глава 4

– Не знаю, Флора. Ты уверена, что он не рассердится?

– Надеюсь, что рассердится. – Флора переводила изгляд с одной девушки на другую. Несколько дней назад она увидела двух юных сестер лэрда, скрывающихся в тени и наблюдающих за ней с искренним любопытством. Флора притворилась, что не замечает их, и это, разумеется, только подстегнуло интерес к ней. Наконец они отважились выйти из тени и, спросив, что она делает, предложили свою помощь, став таким образом ее ни о чем не подозревающими сообщницами.

Бедняжки скучали до зевоты, будучи заперты в этом диком и бесплодном месте и пребывая в полной праздности. К тому же здесь не было ни одной особы женского пола, с кем они могли бы поговорить.

Старшая, семнадцатилетняя Мэри, отличалась теми же поразительными темно-каштановыми волосами и светло-синими глазами; ее черты казались слишком чеканными, чтобы Мэри можно было счесть красавицей, но зато она имела нежный и мягкий нрав, тогда как Джиллиан, бывшая на два года моложе, отличалась большей склонностью к авантюрам. Рыжеволосая и зеленоглазая, с нежно-розовой кожей, она обещала через несколько лет стать настоящей красавицей. К тому же, как Флора убедилась после нескольких минут знакомства, Джиллиан была близка ей по духу. А вот Мэри нуждалась в некотором поощрении, как, например, сейчас.

– Я просто стараюсь занять себя, как посоветовал твой брат, – последовал ответ Флоры. – Что еще здесь делать? Он выдворил меня из кухни и из пивоварни.

– И у него были для этого основания, – мягко возразила Мэри.

Флора пожала плечами:

– Я только хотела помочь.

Глаза Джилли засветились лукавством.

– Поэтому пересолила еду и подсластила эль?

Флора улыбнулась: несмотря на данную себе клятву не сдаваться, она немного волновалась – Лахлан не был человеком, с которым можно играть в игры. На следующий день после разговора с ним Флора отправилась на кухню, где с бьющимся сердцем наблюдала, как горец поднимает ложку и подносит ко рту кашу, сдобренную солью, а потом улыбнулась, видя, что он чуть было не выплюнул все обратно в котел. Его пронзительные глаза сузились, и он посмотрел на нее с полным пониманием того, что она сделала. Тем не менее ему все же удалось овладеть собой; Флора так и не узнала почему, но это не имело особого значения.

– Возможно, я чуть-чуть переборщила, прежде у меня не было опыта работы на кухне.

Это было правдой: однажды кузен Аргайл выгнал ее из кухни в замке Инверери за точно такую же провинность.

– Не забудь, что тебя отстранили также от стирки и починки одежды, – напомнила Мэри.

Флора сжала губы, чтобы не рассмеяться.

– Это уж совсем несправедливо. Я думала, что такой запах идет к его рубашкам.

– Да, это верно, – согласилась Джилли, и в голосе ее зазвенело веселье. – Они также славно пахли, как одежда какой-нибудь гулящей девицы.

Еще бы! Не зря же Флора целый час мочила их в розовой воде…

– Я решила, что запах хорошо сочетается с вышивкой, – пояснила Флора, припоминая, что нашила крупные розовые цветки по всей длине его лучшей льняной рубашки.

– Возможно, так бы и было, если бы ты не зашила наглухо рукав, – хмыкнула Джилли.

– А еще ты слишком коротко подрубила кайму на его штанах, – добавила Мэри.

Не говоря уже о крапиве, которую Флора втерла в шерсть его пледа. Стоило потрудиться, чтобы слышать, как Лахлан рычит, выбирая колкие листья из ткани.

Но он по-прежнему оставался раздражающе спокойным, и это ее бесило. Что бы Флора ни делала, горец проявлял чрезвычайное терпение и стальную выдержку, будто потешался над ней.