Салман Рушди - Гарун и Море Историй

• Название: Гарун и Море Историй
• Автор: Салман Рушди
• Издательство: Лимбус Пресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-8370-0426-2

«Гарун и Море Историй» — тонкая и умная вещь, вобравшая в себя пряный колорит «Тысячи и одной ночи», нежность «Маленького принца» и парадоксальный юмор «Алисы в стране чудес». Роман уже завоевал сердца больших и маленьких читателей по всему миру — за него автор получил награду американской Гильдии Писателей, а в Лондоне и Нью-Йорке с сенсационным успехом идут постановки театральной версии «Гаруна…».

«Свою самую светлую книгу я написал в самый тяжелый момент моей жизни», — так сказал Рушди об этом романе, ведь «Гарун и Море Историй» — первая книга, вышедшая в свет после того, как на ее автора была наложена печально знаменитая фетва.

Вел еще не летали с мудрым мальчиком Гаруном на незримую Луну, оседлав сказочную птицу? Спешите — миллионы читателей во всем мире уже совершили это захватывающее путешествие!

---

В день, когда все пошло наперекосяк, Гарун, возвращаясь из школы, попал под первый ливень сезона дождей.

Когда в печальный город приходили дожди, жизнь казалась не такой тяжелой. В это время года в море водилась вкусная рыба-фонарик, так что от угрей можно было пока отдохнуть, а воздух становился холодным и свежим, потому что дождь смывал почти всю сажу, выброшенную из труб заводами печали. Гаруну нравилось, когда первый дождь в году пропитывал его насквозь. Он шел, как корабль, с наслаждением впитывая теплый ливень, и открывал рот, ловя капли языком. Домой он явился таким же мокрым и сияющим, как какая-нибудь рыба-фонарик.

Мисс Онита стояла на своем балконе, дрожа, как желе, и не будь дождя, Гарун наверняка заметил бы, что она плачет. Войдя в дом, он обнаружил, что сказочник Рашид выглядит так, словно ему пришлось высунуться в окно, — глаза и щеки у него были совсем мокрые, а одежда совершенно сухая.

Мать Гаруна Сорейя сбежала с мистером Зингаптом.

Ровно в одиннадцать утра она отправила Рашида в комнату Гаруна, велев отыскать какие-то пропавшие носки (Гарун был мастер их терять). А через несколько секунд Рашид услышал — сначала как захлопнулась дверь, а потом звук отъезжающей машины. Вернувшись в гостиную, он понял, что жена ушла, и успел увидеть, как такси поворачивает за угол. «Наверное, она тщательно все это спланировала», — подумал он. Часы по-прежнему показывали ровно одиннадцать. Рашид взял молоток и разбил часы вдребезги. Потом он раскрошил все остальные часы в доме, включая и те, что стояли на столике у кровати Гаруна. «А мои-то часы зачем понадобилось разбивать?» — только и сказал Гарун, узнав обо всем этом.

Сорейя оставила записку, где перечисляла все те отвратительные вещи, что мистер Зингапт обычно говорил о Рашиде: «Тебя интересует только удовольствие, а достойный мужчина должен знать, что жизнь — это дело серьезное. Твоя голова набита вымыслом, там не осталось места фактам. У мистера Зингапта нет воображения. Меня это устраивает». Еще был постскриптум: «Скажи Гаруну, что я его люблю, но сейчас не могу поступить иначе». С волос Гаруна на записку упала капелька воды.

— Что делать, сынок, — жалобно оправдывался Рашид. — Единственное, что я умею, — это рассказывать сказки.

Увидев отца таким жалким, Гарун сорвался и заорал:

— Да кому это надо? Что толку в твоих историях, если все они — вранье?

Рашид закрыл лицо ладонями и заплакал.

Гаруну хотелось забрать свои слова назад, вытащить их из отцовских ушей и снова запихнуть в собственный рот, что, конечно же, было невозможно. И ему очень скоро придется в этом раскаиваться, когда, при самых скандальных обстоятельствах, случится Нечто Немыслимое.

Рашид Халиф, знаменитый Океан Познаний и великий Шах Тарабар, встанет перед огромной аудиторий, откроет рот и поймет, что у него нет больше ни единой истории.

После ухода матери Гарун обнаружил, что в голове у него ничего подолгу не удерживается, или, если точнее, удерживается, но не дольше одиннадцати минут. Скажем, Рашид, желая развлечь сына, повел его в кино, но спустя ровно одиннадцать минут внимание Гаруна куда-то ускользнуло, и к концу фильма он понятия не имел, как развивались события, так что ему пришлось спрашивать у Рашида, удалось ли хорошим парням победить. На следующий день, играя в хоккей за дворовую команду, Гарун стоял в воротах и, блистательно отбив несколько мячей в первые одиннадцать минут, начал потом пропускать самые слабые, самые дурацкие и самые оскорбительные голы. И так было постоянно: бросая тело, сознание все время куда-то отлучалось. Это создавало определенные трудности, поскольку множество интересных и некоторые из важных вещей продолжаются больше одиннадцати минут: еда, к примеру, а еще экзамен по математике.

Причину этого угадала, конечно же, Онита Зингапт. Теперь она спускалась к ним еще чаще, чем прежде, и могла, к примеру, заявить:

— Никакой миссис Зингапт больше нет! С сегодняшнего дня называйте меня просто мисс Онита! — после чего хлопала себя по лбу и причитала: — О! О! Что же теперь будет?

Впрочем, когда Рашид рассказал мисс Оните о тех странствиях, в которые пускается внимание Гаруна, ее ответ прозвучал жестко и решительно.

— В одиннадцать часов ушла его мать, — заявила она. — После этого возникла проблема одиннадцати минут. Дело в его пуси-кало-гии.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Рашид и Гарун догадались, что она имеет в виду психологию.

— Виновато пуси-кало-гическое горе, — продолжала мисс Онита. — Молодой человек застрял на одиннадцатом номере и не может перейти к двенадцатому.

— Неправда, — возразил Гарун, но в глубине души он чувствовал, что она, пожалуй, права. Что если он действительно застрял во времени, как разбитые часы? Тогда эта проблема вообще неразрешима, пока не вернется Сорейя и часы снова не пойдут.

Вскоре политики пригласили Рашида Халифа выступить в Городе Г и лежащей высоко в горах Долине К.

(Следует сказать, что множество мест в стране Алфабы были названы по буквам алфавита. От этого возникала масса недоразумений, поскольку количество букв ограничено, а потребность в названиях — практически безгранична. В результате разные места приходилось называть одинаково, а это означало, что письма никогда не доходили по адресу. Еще хуже дело обстояло с такими местами, как печальный город, — они вообще забывали свои имена. Так что у работников государственной почтовой службы дел было, как вы догадываетесь, невпроворот, и при случае они могли вести себя несколько возбужденно.)

— Поедем непременно, — сказал Рашид Гаруну, принимая бравый вид. — В Городе Г и Долине К еще стоит хорошая погода, а здесь все слова мгновенно смывает дождем.

В печальном городе и вправду шли такие сильные дожди, что можно было захлебнуться, просто сделав вдох. Случайно оказавшаяся рядом мисс Онита грустно согласилась с Рашидом.

— Отличный план, — сказала она. — Конечно, поезжайте оба: хоть немного развеетесь. И не думайте о том, что я остаюсь здесь совсем-совсем одна.

— Город Г — так себе, ничего особенного, — сказал Рашид Гаруну, когда они сели в поезд. — Но вот Долина К! Это совсем другое дело. Поля там золотые, горы серебряные, а в самом центре долины лежит красивое озеро, которое, кстати, называется Скучным.

— Но если оно такое красивое, почему его не назвали Интересным? — возразил Гарун; а Рашид, старавшийся изо всех сил показать, какое у него хорошее настроение, изобразил пальцем свой магический знак.

— Так-так — Интересное Озеро, — произнес он загадочно. — Что-то новенькое. Озеро Со Множеством Имен, да, сэр, именно так.

И Рашид стал рассказывать Гаруну о Плавучей Гостинице Класса Люкс, которая ждет их на Скучном Озере, о руинах волшебного замка в серебряных горах, о построенных древними Императорами садах удовольствий, что простираются до самых берегов Скучного Озера, о фонтанах и террасах, и павильонах удовольствий, где духи древних королей до сих пор живут в облике удодов. Но ровно через одиннадцать минут Гарун перестал слушать, а Рашид перестал говорить, и они молча смотрели, как за окном вагона проносится скучный равнинный пейзаж.

На вокзале в Городе Г их встретили двое угрюмых и очень усатых мужчин в кричаще-желтых клетчатых штанах. «По мне, так они похожи на жуликов», — подумал Гарун, но мнение свое оставил при себе. Эти двое повезли их прямо на политический митинг. Они ехали мимо автобусов, которые то и дело роняли людей — как губка роняет капли; они добрались до густых человеческих дебрей, до огромной толпы. Там были пышные кусты детей и стройные ряды леди, которые напоминали цветы на гигантской клумбе. Рашид задумчиво кивал головой.

А потом Нечто Немыслимое и случилось. Рашид вышел на сцену, встал перед бескрайним лесом толпы (Гарун наблюдал из-за кулис), открыл рот, и толпа завизжала от восторга. Но Рашид Халиф все стоял и стоял с разинутым ртом, потому что вдруг понял, что во рту у него так же пусто, как и в сердце.

У него получилось только «кар». И ничего больше. Шах Тарабар прокаркал, как глупая ворона: «Кар, кар, кар».

Потом их заперли в раскаленном от жары офисе, и двое усатых мужчин в кричаще-желтых клетчатых штанах орали на Рашида, обвиняя его в том, что он продался соперникам, и грозили отрезать ему язык и все прочие параграфы. Рашид же, чуть не плача, повторял, что сам не понимает, почему он иссяк.

— В Долине К все будет замечательно, все будет чудесно! — клялся он.

— Уж постарайся, — орали в ответ усатые мужчины, — а не то твоему лживому языку придется распрощаться с глоткой.

— А когда улетает самолет в Долину К? — вмешался Гарун, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. (Он знал, что поезда в горах не ходят.) Орущие мужчины принялись орать еще громче.