Алексей Кондрашов - Пламя потухшего вулкана. Воспоминания бывшего российского саентолога

• Название: Пламя потухшего вулкана. Воспоминания бывшего российского саентолога
• Автор: Алексей Кондрашов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Данная книга — подробное повествование пережитых автором событий, связанных единым именем — Л. Рон Хаббард. Речь пойдет, конечно, не о нем самом, а о разработанной им технологии духовного исцеления — Дианетике и, даже в большей степени, венце ее дальнейшего развития, новой американской религии — Саентологии. Это рассказ о первой встрече, увлечении, последовавшем сотрудничестве и, наконец, развенчании былых ожиданий в свете реального положения вещей, которое автор имел возможность наблюдать, по меньшей мере, на протяжении четырех лет. Последняя глава, в основном, посвящена «нерелигиозной» деятельности Церкви (Гражданская Комиссия по правам человека, Благотворительный фонд «Дорога к счастью» и пр.) в которой он также принимал активное участие…

---

Людмила Борисовна последние дни сидела на этике, при встречах продолжая продвигать мне все новые и новые курсы или одитинг. Она что-то с досадой говорила о своих статистиках, которые никак не растут, а я недоумевал, почему бы к ним не применить формулы состояний, которые уж ей-то были известны гораздо лучше, чем мне. Когда я посетил Центр в следующий раз, Людмилы Борисовны не было ни в классе, ни на своем месте за столом регистратора. В другой раз мы тоже не встретились. И заглянув к ней через неделю, я обнаружил, что она до сих пор не появилась. Мне хотелось поделиться новостями, просто по-человечески поболтать, узнать, как у нее дела и как поживает Димка (теперь мы очень редко виделись). Я стал расспрашивать других сотрудников о Людмиле Борисовне, но никто ничего, якобы, не знал, хотя все советовали поговорить с Инной — ее начальницей. Я разыскал Инну и поинтересовался, известно ли ей что-нибудь. В ответ она почему-то стала выпытывать, что знаю «об этом» я, после чего немного помедлила и сказала, что Людмила Борисовна в Центре больше не работает. Потом добавила, что если мы случайно встретимся где-нибудь на улице, то я не должен ни о чем с ней разговаривать. Единственное, что мне разрешалось — рекомендовать посещение этик-офицера.

Такого исхода я даже и представить себе не мог! Людмила Борисовна была одним из лучших регистраторов, убеждавшая меня и сотни других людей в том, что Саентология способна легко справиться с любой жизненной проблемой! Неужели ее ситуация лежала за пределами возможностей духовных сокровищ Хаббарда?! Это было очень-очень странно и грустно, потому что мы успели по-настоящему подружиться. Весь день я ходил сам не свой, а ночью долго не мог заснуть, размышляя о произошедшем.

Едва успев оправиться от этой потери, я был потрясен еще одной новостью — уволилась Настя. Несколько месяцев спустя я неожиданно увидел ее на этике, но, едва успев обрадоваться в первое мгновение, был поражён тем, что открылось мне следом. Настя старалась ни с кем не общаться и лишь иногда, в знак приветствия, запоздало кивала, изображая некое подобие зарождающейся улыбки. Когда мне случайно удалось услышать ее необычайно тихую, немногословную речь, я невольно спросил себя: «Настя ли это?» От прежней коммуникабельности, уверенности и жизни, словом, всех лучших качеств, которые служили для меня примером действенности саентологической технологии, не осталось и следа. Было невозможно поверить, что эта робкая, неуверенная девушка, которая нервно теребила авторучку, мрачно склонясь над столом в дальнем углу этики, когда-либо могла супервизировать ТУ! Несколько дней она пыталась что-то писать, редко бросая вокруг осторожные взгляды печальными опустошёнными глазами, и подолгу сидела, о чем-то задумавшись, глядя в пустоту. Не знаю, что произошло в её жизни, но появившись еще несколько раз, она исчезла насовсем.

ГЛАВА 2 В Центре знаменитостей

— 1-

Этот разговор произошел в самом конце лета 2000 года, когда я ещё проходил «тиарсы» в старом Центре на Разъезжей. Я уже был дома и только-только собрался пить чай, как вдруг в коридоре раздался телефонный звонок. Выбежав из кухни, я взял трубку:

— Да?

— А можно Алексея Кондрашова?

— Я слушаю.

— Меня зовут Карасев Александр. Я из Центра знаменитостей. Вы что-нибудь слышали о Центре знаменитостей?

— Нет, ничего не слышал, — по правде сказать, я даже не сразу понял, что это имеет какое-то отношение к Саентологии.

— Ну, Вы знаете, что такое Дианетика?

— Да, конечно.

— Хорошо. Центр знаменитостей будет предоставлять дианетические и саентологические услуги различным выдающимся личностям: актерам, музыкантам, художникам, спортсменам, ну, и так далее. Он станет первой в России организацией подобного рода. Вам это интересно?

В то время я увлекался электронной музыкой, наигрывая на миди-клавиатуре незамысловатые мелодии, и мне казалось, что из этого могли бы выйти неплохие танцевальные композиции. У меня было желание прославиться со своими едва зарождавшимися шедеврами, но я понимал, что без диплома о музыкальном образовании и со средненькими способностями брать нужно предприимчивостью. Я искал любую возможность заложить фундамент для своего дальнейшего продвижения в области искусства и, прикинув, что это можно увязать с моей религией, сразу загорелся.

— Да-да-да! Дело в том, что я как раз хочу стать музыкантом, так что, думаю, нам будет полезно пообщаться.

— Отлично! Приходите к нам просто посмотреть, поговорить. Мы сейчас снимаем помещение в Апраксином дворе. Это самый центр города, — особенно подчеркнул Александр и затем популярно объяснил, как их найти.

— Хорошо. Как-нибудь зайду.

— Вы могли бы сказать точно, когда Вы придете? А то мы планируем переезд, и может случиться так, что по этому адресу нас уже не будет.

Мне очень не нравилось, когда предложение некоего саентолога «как-нибудь зайти и непринужденно пообщаться» исподволь перерастало в обязательство явиться к определенному часу, однако вопрос был важен для моей будущей карьеры, и мы договорились о встрече на следующий же день. Повесив трубку, я сразу представил, как обходительная красавица-секретарша ведет меня в просторную приемную господина Карасева. Там выясняется, что он всё еще занят переговорами с группой, чьи шедевры то и дело крутят по радио, но, завидев меня, торопливо выходит навстречу и, после крепкого рукопожатия, приносит глубочайшие извинения за произошедшую накладку. Я снисходительно соглашаюсь подождать в холле на белом кожаном диване, а Александр, поправляя галстук, возвращается к звёздам… Эта встреча определённо предвещала серьезный поворот в моей судьбе и я с нетерпением предвкушал наступление завтрашнего утра.

— 2-

Проснувшись, я наспех позавтракал, и, страшно волнуясь, отправился в Апрашку. Там я долго бродил по рынку, пытаясь найти нужный номер корпуса, пока, наконец, не набрёл на железный щит с рекламой Оксфордского теста. Было очевидно, что мне сюда, хотя здание, по которому давно плакал капитальный ремонт, не вязалось даже со средненькими офисами, не говоря уже о приемной для VIP-персон. «Может здесь черный ход?» — промелькнула обнадеживающая мысль. Первые несколько этажей полностью занимали коммерсанты, кругом слонялись толпы покупателей и кавказцы с коробками всякого барахла. Руководствуясь картонными указателями на стенах, я поднялся по необычайно крутой лестнице на самый верх, где среди гор стройматериалов суетились перепачканные рабочие. Предположение, что переезд уже идёт полным ходом, не оправдалось, так как никто из строителей и понятия не имел ни о каком Центре знаменитостей. Тогда, догадавшись перефразировать вопрос, я спросил про Тест № 1, на что мне тут же презрительно кивнули в сторону неприметной двери в конце чердака. Я подошёл и робко постучался. Дверь осторожно приоткрылась на цепочку, и через щелку раздался женский голос: «Вы к кому?». «Простите, я ищу Центр знаменитостей, меня Карасев Александр пригласил». Дверь снова захлопнулась, заскрипел замок, и высокая тёмноволосая девушка лет 28-ми дружелюбно впустила меня внутрь.

Я очутился в узкой вытянутой каморке под самой крышей, с небольшим окошком в дальнем углу. В ней помещались несколько самодельных полок с книгами Рона Хаббарда, пара столиков и стульев. Белыми кожаными диванами здесь, разумеется, и не пахло. Девушка сказала, что Саша подойдёт с минуты на минуту, так что мы стали знакомиться. Ее звали Кузнецова Наталья, и являлась она, ни много ни мало, Исполнительным директором того самого Центра знаменитостей, переступить порог которого я так мечтал. Наташа до этого несколько лет состояла в штате большой организации, где до сих пор находился ее муж, как позже стало известно, в качестве заместителя самой Галины Петровны Шуриновой. Кроме Наташи Кузнецовой и Саши здесь работали ещё Любочка и Яна. С Любой мы были уже знакомы, поскольку вместе проходили дианетический семинар. Я после него стартанул на «Достоинство и целостность личности», а Любочка — на одиторский курс за счёт работодателя. Теперь она была, хоть и начинающим, но уже настоящим дипломированным специалистом по Книге Один, и, признаться, я немного ей завидовал. Яну — симпатичную брюнетку, мою ровесницу — я видел впервые. Она сидела перед круглым монитором допотопного компьютера, который, видимо, представлял особую гордость, и забивала в него ответы очередного теста.

Вскоре раздался стук. В дверном проеме за Наташей показался высокий молодой человек с густыми прямыми волосами, в каких-то неопределенно-сероватых джинсах и потрепанной куртке. На вид ему было лет 25. Он сопровождал парочку желающих открыть действительные возможности своего разума, сжимая в руке остаток рекламных листовок. Как я и догадался, человек оказался Александром, так взволновавшим меня вчера своим телефонным звонком. Его должность называлась очень внушительно — «Исполнительный секретарь отделений по работе с публикой», но, поскольку реально никаких отделений не было и в помине (точнее сказать, их кадрового наполнения), всю работу ему приходилось делать самому. Пригласив меня в один из чердачных закутков, устеленный свежими опилками, Саша поведал, что они с Наташей, Любочкой и Яной хотят создать первый в России Центр знаменитостей Церкви Саентологии (как мне уже стало понятно, почти с нуля) и проиллюстрировал конечный продукт впечатляющими цветными фотографиями аналогичного Центра в Голливуде. На двух глянцевых обложках каких-то англоязычных саентологических журналов в разных ракурсах красовался, окруженный пальмами, белокаменный дворец с большими светлыми окнами и парочка припаркованных у входа лимузинов. То, что Хаббард имел самое прямое отношение к художественной литературе (научной фантастике), я уже знал, но оказалось, что Основатель был к тому же и небезызвестным фотографом, сценаристом, кинорежиссёром и постановщиком, автором нескольких выдающихся трудов в области эстетики, а на основе его наработок в звуковой инженерии и вовсе создана техническая методика, не имеющая аналогов во всём мире. Позже я лично прочёл об этом следующее: «Сейчас мы знаем, что не будет преувеличением сказать, что в своём окончательном виде открытия Рона Хаббарда в технологии звукозаписи, микширования, копирования и передачи звуковой информации не имеют равных себе по качеству и тщательности проработки. Его звуковая технология, которая получила название „Клирсаунд“ (Clearsound) и применяется с исключительным авторским правом на студиях „Голден Эра Продакшнс“ (Golden Era Productions) церкви Саентологии, позволила достичь такого высокого качества записи и воспроизведения звука, которое превосходит практически все стандарты отрасли» [19; c.70–71].