Сергей Мусаниф - Во имя рейтинга

• Название: Во имя рейтинга
• Автор: Сергей Мусаниф
• Издательство: АРМАДА: «Издательство Альфа-книга»
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-93556-787-3

Гомер, Софокл, Эврипид, Вергилий…

Они написали много слов о Троянской войне, но в конце двадцать первого века технологии человечества шагнули так далеко вперед, что телезрители могут увидеть события давно минувших дней своими глазами.

Могучий Гектор, неуязвимый Ахиллес, хитроумный Одиссей, властолюбивый Агамемнон, неудачливый Менелай, прекрасная Елена, любвеобильный Парис, Большой и Малый Аяксы, Эней Основатель и престарелый Приам стали героями самого кассового реалити-шоу за всю историю телевидения. Однако в процессе съемок появляются непредвиденные обстоятельства, и история великого противостояния может пойти совсем не так…

---

Макс сразу взял трубку, и мы договорились о встрече в баре на окраине города.

Он пришел не один.

Его спутником был высокий мужчина средних лет с прической хиппи, но обладающий военной выправкой и резкими, экономичными движениями. Макс представил его как Хола Клементса, боевого руководителя «хранителей времени».

— Я рад, что, протрезвев, ты не забыл о нашем разговоре и решил продолжить знакомство с хранителями, — сказал Макс. — Хол полагает… Впрочем, он сам может тебе рассказать.

Хол Клементс, если это было его настоящее имя, в чем я сомневаюсь (кажется, так звали какого-то писателя-фантаста), повертел в пальцах стакан с виски, затем отставил его в сторону и заговорил:

— Я не фанатик, не луддит и не противник технического прогресса в целом. Однако мне не нравится современное телевидение, а больше всего мне не нравится новое реалити-шоу. Я считаю, что физикой должны заниматься физики, а не олигархи, и что открытия должны идти на пользу всему человечеству, а не ограниченному кругу лиц, набивающих свой карман. Более того, я полагаю эксперименты со временем, самой неизученной на данный момент стихией, безрассудными и опасными.

— Вы правы, — сказал я. — Но проблема уже не только в физике. Помимо временных парадоксов мы столкнулись с кое-чем похуже.

И я рассказал им о моей встрече с Афиной Палладой и о желании мистера Картрайта вмешаться в естественный ход событий.

Странно, но они не приняли меня за сумасшедшего. Они даже не улыбались, слушая мой рассказ.

Полковник Трэвис

— Ты убил Атрида и занял его место. — Слова падали с губ верховного божества тяжело, словно камни. — Ты не выполнил мою волю, и, несмотря на то что Патрокл не вышел из битвы, он пал не от твоей руки. Ты по-прежнему должен мне, смертный.

На нас с Лаэртидом Зевс не обращал никакого внимания. Словно мы были мошками, не стоящими отдельного взгляда.

Судя по выражению лица Одиссея, он был совсем не против такого отношения к нему Громовержца. Еще Лаэртиду было страшно.

И интересно одновременно.

— Чью жизнь ты будешь требовать теперь, Громовержец?

Впервые я видел верховного бога греков так близко, фактически лицом к лицу.

Боги греков не были всемогущими, всезнающими и вездесущими. И еще они не были милостивыми и способными к прощению. Это были суровые боги суровых людей, и, положа руку на сердце, я должен признать, что этот тип внушал уважение.

Интересно, а что чувствуют люди, которые в него верят?

— В прошлый раз я говорил с тобой, как с воином по имени Диомед, ванактом Аргоса, не способным повлиять на решения вашего главы. Теперь я обращаюсь к первому воеводе ахейского войска. Цена, которую ты должен уплатить, выросла соразмерно с твоим положением.

— Назови ее, Дий.

— Троя. Я хочу, чтобы вы уничтожили этот город. Сожгли его, стерли с лица матери Геи. Вырезали всех его жителей. Прошлись огнем и мечом по всей этой земле.

— А хетты?

— С моей поддержкой ты сокрушишь не только Трою, но и хеттов. Дорийцев, варваров, которых вы так боитесь. Низвергнешь ванакта Черной Земли и завоюешь себе великую империю от эфиопов до гипербореев.

— Именно это собирался сделать Агамемнон, — сказал Диомед. — Ему ты тоже обещал свою помощь, Высокогремящий? Я вижу, она ему не помогла.

— Агамемнон был слаб. Все кому не лень вертели им, как хотели. Не удивлюсь, если бы в итоге его зарезала собственная жена. Ты не такой, ванакт Диомед.

— Ты даже не представляешь себе, насколько я не такой, Кронид, — сказал Диомед. — Что будет, если мы с тобой не договоримся?

— Смерть, — сказал Зевс. — Аид примет и вас, и троянцев. Дорийцы и хетты поделят ваши земли между собой.

— Но это будет и ваша смерть тоже, — сказал Одиссей. — Когда умрет последний ахеец, вы отправитесь в свой собственный Тартар. Хетты не верят в вас. И дорийцы тоже. Мы — смертные, мы — солдаты, и смерти не боимся. А вы?

— Ты глуп, человек, — сказал Зевс, не поворачивая головы. — А я всегда добиваюсь того, чего хочу.

Я обратил внимание, что Зевс назвал Лаэртида «человеком», а не «смертным». Что это? Признание того факта, что он смертен и сам? Или просто попытка указать хитроумному его место?

Бог угрожал Диомеду. Но боги не должны угрожать, они должны повелевать. Угрожают ведь только равным.

Человек не стал бы грозить муравью, оказавшемуся у него на дороге. Он бы его просто раздавил.

Зевс почему-то не хочет нас давить. Или уже не может?

— Через сутки вы выйдете на битву и сокрушите троянцев, — сообщил Зевс. — Или вы на себе познаете ярость Отца Богов.

И он исчез. Что хорошо в положении бога — он всегда может оставить за собой последнее слово.

— Мне это не нравится, — сказал Диомед, и все мы прекрасно поняли, что он имел в виду под словом «это». — Я терпеть не могу, когда меня к чему-то принуждают.

— Но что мы можем сделать? Пойти против воли Зевса?

— Сдается мне, ребята, — сказал я, — что вы не в тех богов верите.

Дэн

— Они не боги, — сказал я. — По крайней мере, не боги в том понимании, какое мы вкладываем в это слово. Они не творцы, не имеют никакого отношения к возникновению этого мира, и возможности их ограничены. Они просто пришли откуда-то, в данном случае не имеет значения, откуда именно, и заняли пустующую нишу. Мне кажется, разумнее было бы именовать их идолами или кумирами, но раз уж мы начали именовать их богами, то будем придерживаться этой терминологии. Боги с маленькой буквы «бы».

— Какая разница, как их называть, — пробурчал Хол. — Вопрос в другом. Как их сразить.

— Сила богов в вере людей, — сказал я. — Чем большее количество людей верит в того же Зевса, тем сильнее бьет молния в его руках. Мы на пороге катастрофы, коллеги. Сколько почитателей у олимпийцев было в Древней Греции? Все ее население не насчитывает и двух миллионов человек. И тем не менее боги были достаточно могущественны. Они швырялись в своих врагов островами и уничтожали целые города одним махом. А мы, не ведая, что творим, поспособствовали процессу, в результате которого в древних богов готовы уверовать сотни миллионов человек.

Мы подарили богам последний шанс.

Троянская война, возвращение героев домой и последствия, которые это возвращение вызвало, было концом мифов Древней Греции. После них не было уже ничего. Эллада не устояла перед вторжением извне, и долгое время лежала под железной пятой завоевателя. Примерно в это же время вера в богов с Олимпа умерла. Боги ли отгородились от смертных, сами ли смертные потеряли веру, но факт оставался фактом — богов на Земле больше не видели. Очевидно, греки успели сообразить, что мир гораздо больше, чем они думали вначале, и вряд ли горстка интриганов с Олимпа способна контролировать его целиком.

И в это нерадостное для богов время вторглись мы со своими камерами, микрофонами и мониторами. И многомиллионной аудиторией, которая за годы существования телевидения привыкла свято верить во все, что ему показывают с экрана.

Если бы мы преподнесли происходящее как игровой сериал, могло бы и обойтись. Может быть.

Но руководство корпорации во всеуслышание объявило, что «Троя» — не сериал, а реалити-шоу, и зритель поверил во все. В том числе и в олимпийцев.

Теперь, судя по всему, боги собирались ускользнуть из времени, где вера слабела, во время, где она с каждой минутой крепнет и где потенциальных верующих не надо обращать в свое учение посредством войны. Достаточно только дать парочку эксклюзивных интервью.

Страшно подумать, что они могут натворить, имея такую паству. Понятно только одно — мир изменится навсегда.

Я это понимал, Макс это понимал. Хол, как мне кажется, догадывался.

— Туннель должен быть закрыт, — сказал он. — И сделать это лучше до того, как эти идолы или кумиры пролезут по нему в наш мир.

— А полковник Трэвис? — поинтересовался Макс.

— Полковником Трэвисом нам придется пожертвовать.

— Корпорация сейчас защищает свою штаб-квартиру почище чем форт Нокс, — заметил я.

— Если все правильно спланировать, то невозможных операций не бывает. Но полковник Трэвис — не единственный человек, кто может пострадать от всего этого. Причем он в отличие от остальных хотя бы останется в живых, пусть и в прошлом. А в настоящем будут жертвы. Готовы ли вы к этому, господа?

— Нет, не готовы. Но есть ли у нас выбор?

ГЛАВА 21

Полковник Трэвис

Появление Аполлона оторвало троянского лавагета от трапезы, кою он принимал в одиночестве, если не считать рабынь-прислужниц. При виде прекрасного бога они испуганно забились по углам, и Гектор приказал им выйти. Головы от тарелки при этом он не отрывал, на бога только скосил глаза. Так и смотрел на него — исподлобья.