Рэймонд Фейст - Возвращение изгнанника

• Название: Возвращение изгнанника
• Автор: Рэймонд Фейст
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-20605-1

Каспар, герцог Оласко, во всем послушный воле злобного мага Лесо Варена, побежден в жестокой битве тайным агентом Конклава Теней Когвином Ястринсом. В качестве наказания чародей Магнус переносит Каспара на далекий континент Новиндус. Стремясь вернуться в Королевство островов, герцог добирается до портового города и там присоединяется к торговцам, везущим очень странный груз — фигуру облаченного в черные доспехи человека, который сам указывает, куда его везти. Любая попытка неповиновения заканчивается смертью кого-то из торговцев. Ни жрецы, ни маги не в силах раскрыть тайну зловещей фигуры. Единственная возможность разрешить загадку — обратиться за помощью к высшим богам. Но кому посчастливится до них добраться?

---

— Я думал, что их всего пять, — перебил Самаса Каспар.

— Верно, сейчас только пять. Но до Войн Хаоса их было семеро. Один погиб во время тех войн, это была Арх-Индар, богиня добра. Ее гибель немедленно нарушила хрупкое равновесие, сложившееся между высшими силами, поскольку некому стало противостоять богу зла. Имя последнего никогда не называют вслух, ведь даже мысль о нем привлечет к тебе его внимание, и ты сделаешься его приспешником.

— Да, понимаю, это может вызвать определенные проблемы, — сказал Каспар тоном, в котором ясно слышалось недоверие к услышанному. По мнению большинства ученых Триагии, Войны Хаоса — лишь легенда о сотворении мира.

Самас улыбнулся:

— Я вижу, ты мне не веришь, но это неважно. Все равно его имя я не назову. — Он подмигнул. — Потому что я его не знаю. Среди богословов принято называть его Неназываемым.

Каспар усмехнулся:

— Еще не так давно я бы и слушать всего этого не стал, но те времена прошли, за последние годы случилось столько всего… — Он покачал головой. — Говори. Я постараюсь не быть предвзятым.

— Чтобы понять, какой катастрофой стали для мира Войны Хаоса, ты должен уяснить себе, как устроена вселенная. В ней ничего нельзя уничтожить. Это понятно?

Каспар нахмурился.

— Но я видел, как уничтожаются люди и вещи.

— Ты видел, как они трансформируются. — Самас взял в руки полено. — Если я возьму полено и суну его в очаг, что с ним случится?

— Оно сгорит.

— Можно ли сказать, что оно будет уничтожено?

— Да, — ответил Каспар.

— Но это не так! Оно превратится в жар, свет, дым и пепел. Когда умирает человек, его тело разрушается и возвращается в вечный круговорот в природе, как и все остальное. Хороним мы тела или сжигаем их, съедают ли их черви, или они оказываются горкой пепла, они трансформируются, а не исчезают вовсе. Однако ум и душа не умирают вместе с телом, они продолжают жить. То, что мы называем душой, взвешивается, и, если ее сочтут достойной, она помещается на лучшее место на Колесе Жизни, в противном случае — на худшее. Что же происходит с умом?

Каспар признался себе, что наконец заинтригован.

— И что же?

— А вот ум отправляется к богам. Все, что ты испытал и что узнал за свою жизнь, становится частью всеобщего понимания мироустройства. Каждое живое существо возвращает свое сознание богам, а они, в свою очередь, благодаря этому развиваются.

— Ага, кажется, понимаю.

— Хорошо. В какой-то момент между созданием нашей вселенной и Войнами Хаоса произошло нечто ужасное. Вероятно, зачинщиком был Неназываемый, но точно мы не знаем. Этого не знают даже живые боги. Так или иначе, в критический момент, когда вселенная менялась, в небесах разразилась война. Низшие боги восстали против высших, а с ними поднялись и Повелители Драконов, бросив вызов и низшим, и высшим богам. В результате Повелители Драконов были изгнаны из этой вселенной, и вплоть до Войны Врат они обретались в ином измерении.

— Неужели?

— Да, в этом-то и было все дело. Ты же не думал, что войну спровоцировала такая мелочь, как желание цурани завоевать богатый металлом мир, а?

— Честно говоря, я считал, что причина крылась в политике цурани на Келеване.

Самас улыбнулся. Посуда была вымыта, страж вытер руки и жестом пригласил Каспара вернуться за стол.

— Ты, как я посмотрю, человек образованный. Нет, что бы ни думали завоеватели, за нападением стоял Неназываемый. Видишь ли, злу выгоден как предельный хаос, так и предельный порядок. Добро стремится уравновесить две эти противоположности. В условиях тотальной упорядоченности невозможен какой-либо рост; всеобщий хаос — это риск для всех и вся. Как известно, зло по сути своей есть безумие.

— Боюсь, я не совсем тебя понимаю.

Самас посмотрел на Каспара, как учитель на бестолкового ученика.

— Как, тебе и это надо растолковывать?

Герцог повторил:

— Мне непонятен твой последний тезис.

— Ладно. Вот скажи, ты когда-нибудь принял человеку вред просто из желания причинить вред? Или у тебя всегда была причина?

— У меня всегда была причина, — быстро ответил Каспар.

— Ну вот, — сказал Самас, усаживаясь напротив Каспара и наливая себе в кружку воды. — Человек никогда не считает свои поступки злом, что бы там ни думал объект этих поступков. Такова наша природа. И в этом кроется величайший секрет зла. Оно никогда не воспринимается как зло теми, кто его творит.

Каспар сидел, обхватив голову руками.

— Допустим, я совершал поступки, о которых теперь сожалею.

— Значит, с годами ты становишься мудрее. Но в момент, когда ты принимал решения и делал выбор, твои действия казались тебе разумными и обоснованными. — Самас поднял руку, видя, что Каспар готов возразить. — Даже если уже тогда ты не мог назвать их достойными, тем не менее считал их необходимыми. Как говорится, оправдывал средства целью. Я прав?

Каспар мрачно кивнул.

— Если бы люди взвешивали каждое свое решение, исходя из моральных устоев, — то есть не выдвигая себе такие оправдания, как восстановление справедливости, месть, неизбежная жестокость, — тогда в мире совершалось бы меньше зла. Все верования, в какой храм ни зайди, имеют одну общую заповедь, в той или иной форме: поступай по отношению ко всем так, как хотел бы, чтобы поступали по отношению к тебе.

Каспар откинулся, скрестил руки на груди.

— Теперь, кажется, стало понятнее.

— Отлично, значит, в таком случае ты поймешь, что единственное объяснение тому, что люди творят зло, состоит как раз в этом: зло есть безумие. Оно разрушительно и не ведет ни к чему полезному.

— Продолжай.

— Ты должен как следует усвоить этот тезис. Только тогда я смогу рассказать остальное, что тебе надо узнать до того, как ты покинешь бастион. — Самас прочистил горло и отпил воды. — Зло расточительно. Оно потребляет, но взамен ничего не создает.

— Значит, Неназываемый по определению безумен?

— Да! — воскликнул Самас, хлопая ладонью по столешнице. — Ты действительно усвоил то, что я говорил. Неназываемый так же способен быть разумным, как цыпленок — играть на трубе. — Каспара озадачило та кое сравнение, и страж, заметив это, прикоснулся к своим губам. — У цыпленка нет губ. Ты можешь в лепешку разбиться, обучая его игре на трубе, но он никогда этому не научится.

С улыбкой Каспар принял такое объяснение.

— Хорошо. Я вполне осознал, что зло — это безумие.

— Тогда перейдем к следующему. Когда умерла Арх-Индар, другие высшие боги, опасаясь того, что равновесие нарушено, сделали нечто, чего не случалось ни до, ни после: они решили сотрудничать. Высшие боги объединили свои усилия и изгнали Неназываемого в другую сферу.

— Итак, осталось пять высших богов?

— Да, хотя с тем же успехом их могло бы быть и четверо. Хельбинор… в общем, он ничего не делает. Он слишком отстранен, и он воздерживается. — Самас пожал плечами. — Это одна из причин, которые доводят богословов до пьянства.

— Если все боги объединили свои усилия, почему же они не уничтожили Неназываемого вовсе?

Самас ухмыльнулся.

— Я же тебе говорил: ничего нельзя уничтожить.

Каспар заморгал.

— Как полено, да? То есть они могли только… изменить его.

— И притом несильно. Его суть они изменить не сумели, лишь заставили переменить местоположение. Они нашли иную сферу, измерение вне нашего мира, а в нем — мир столь пространный, что наша вселенная была бы галькой на его берегу. В этом-то мире они и похоронили его глубоко в недрах высочайшей горы. Там он и поныне.

— Но если он находится в той сфере, в чем проблема?

— Не буду утруждать тебя богословскими премудростями, но помнишь, я говорил, что если бы ты знал его имя, то он получил бы над тобой власть?

Каспар кивнул.

— Вот насколько он могуществен. Можно так и воспринимать высших богов — как верховную власть, как силы природы, если хочешь. Конечно, это не природа в виде дождя или ветра, а скорее сущность того, из чего состоит мироздание — добро, зло, равновесие, созидание, внутренняя работа и разумное отстранение. Все физическое и мистическое управляется этими силами.

— Понятно, — сказал Каспар. — А какое отношение все это имеет к реликвии, что я сюда приволок?

— Мы не знаем. Но подозреваем, что она из иного круга.

— Снова ты говоришь загадками, — развел руками Каспар.

— Ты наверняка слышал выражение «семь кругов ада».

— Ну да.

— Так вот, на самом деле нет ни семи кругов ада, ни семи кругов рая. Вернее, это одно и то же. Боги обитают в Первом круге. Мы — во Втором. Кое-кто, правда, считает, что это два подуровня Первого круга.

— Подожди-ка, — перебил стража Каспар. — Я совсем запутался.

— Ты когда-нибудь чистил луковицу? — спросил Самас.