Андрей Посняков - Шпага Софийского дома

• Название: Шпага Софийского дома
• Автор: Андрей Посняков
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2004
• ISBN: 5-94371-697-1

Все громче бряцает оружием московский князь Иван Третий, все чаще бросает алчные взгляды на свободную новгородскую землю. Интриги, предательство, битвы... В эпицентре этих событий – наш современник Олег Завойский, старший дознаватель РУВД, внезапно провалившийся в прошлое.

Именно там, в пятнадцатом веке, находит он верных друзей и любимую женщину. А родина – это родина. Во все времена. И далекий потомок новгородских дружинников берется за оружие, чтобы защищать свою страну от могущественных врагов…

---

– И сам не знаю, бо… Олег, свет Иваныч, – пожал плечами Гришаня (так он разрешил себя называть), – догадываюсь только…

Историю, в двух словах изложенную «софейским слугой» Гришаней, Олег Иваныч что-то не очень и понял. Какой-то «Онисифор-инок да Пимен, софейский ключник»… опять – софейский! Вот с этим Онисифором и прибыл сюда Гришаня, аж из Новгорода, зачем – то Онисифор знал да Пимен.

– Он ведь мне ничего и не говорил, Онисифор-инок, – потянулся Гришаня, – так ведь и я не в сенях найденный, смекнул, что к чему. Злато-серебро Пимен-ключник с Онисифором, взалкав, ищут! А еще иноки… То злато, что вез с Заволочья софейский ушкуйник Олекса. Вез, да не довез, напали лихие люди, шильники, всех поубивали, а злата-серебра не нашли – схоронил его где-то Олекса, как чувствовал. Онуфрий Ноздря из всех ушкуйников один упасся, возъявился в Новгороде, пришел в храм Святой Софии, ко владыке Ионе. Однако до Ионы так и не дошел – Пимен перехватил, ключник. Отправил Онуфрия восвояси, ко владыке бросился, рек: надобно, мол, побыстрее обонежские списки составить – сколько кто чего должен Софейскому Дому, в общем, послал Онисифора, со людьми софейскими, из коих всех Онисифор со списками в обрат отправил, одного меня с собой взял, потому как места мне тутошние знакомы, а на Спасском погосте Шугозерском – дядька мой живет – своеземец Мефодий…

Гришаня замолк вдруг, напряженно вслушиваясь в утреннюю тишину леса. В кустах пели жаворонки и еще какие-то птицы, рядом, под самым Гришаниным носом деловито жужжал шмель.

– Когда отъезжали, слух по Новгороду прошел, будто Онуфрий Ноздря живота лишился, – отмахнувшись от шмеля, тихо промолвил отрок. – Утоп, грят, по пьяни в Волхове. А третьего дня эти появились, – Гришаня сплюнул, – Окаянные – Тимоха Рысь у них за главного, да еще Митря Упадыш Козлиная Борода, да Ондрюха Цыганский Рот. Тот, кого я ножиком… Зря ты не дал остальных прирезать, боярин, ой, зря! Намучаемся еще с ними.

Выслушав, Олег Иваныч с сожалением посмотрел на Гришу. Вот ведь как случается, вроде умный парень, а псих! Полный шизофреник. Хотя, может, в чем-то его рассказ и соответствовал истине, по крайней мере в том, что касалось «лихих людей шильников». С ними-то и сам Олег Иваныч столкнулся, не далее как вчерашним вечером. И весьма близко столкнулся…

Внимательно посмотрев на задумавшегося Олега, Гришаня вдруг упал на спину и принялся громко хохотать, приложив к животу руки.

– Обувка у тебя смешная, Олег Иваныч, – сквозь смех пояснил он. – Да и порты. А про рубаху уж и молчу!

Олег Иваныч пожал плечами. Ни в своих кроссовках, ни в джинсах, ни тем более в рубашке «от Армани» он почему-то ничего смешного не находил… в отличие от юного психа.

– «Дженова Джеанс»!

Прочитав надпись на лейбле, Гришаня перестал хохотать и важно сообщил, что надпись «латынская», а Дженова – «фряжской земли град». Он еще что-то порывался сообщить по поводу одежды нового знакомца, однако вдруг замолчал и затаился в кустах, увлекая за собой Олега. Ему, видите ли, показалось, будто ветка в лесу хрустнула.

А ведь не показалось!

Ветка действительно хрустнула!

Под ногами людей, коих Гришаня с Олегом Иванычем сначала услышали, а потом и увидели.

Их было двое, бородатых мужиков в блестящих кольчугах! Один держал в руках меч! Другой – лук и стрелы.

Мать моя женщина! – покачал головой Олег Иваныч.

Маски-шоу продолжались.

Выйдя на опушку леса, мужики остановились неподалеку от зарослей орешника, под которыми прятались Олег и Гришаня.

– Послышалось те, Митяй, – сказал тот, что с мечом. – Грю, послышалось…

Митяй пожал могучими плечами, пробормотал, что вроде как тут кто-то «хохотаху», потом махнул рукой, пошли, мол, и оба повернули обратно, сообща решив сказать какому-то «Тямохе», что никого не нашли… Тямохе… Какому-то? Хм… Интересно, как там у него с рукой?

Олег Иваныч осторожно поднялся на ноги, разминая затекшие руки, и спросил у своего юного спутника, не знает ли тот и в самом деле, где клад «софейских ушкуйников». Просто так спросил, безо всякой задней мысли.

Гришаня испуганно зыркнул на него синими своими глазами.

– Что ты, кормилец? – убежденно возразил он. – Кабы знал, разве не сказал бы Тимохе? Тогда б они меня и не пытали. Сразу б живота лишили, как только б нашли.

Олег Иваныч только покачал головой. У него давно уже созрела весьма здравая мысль поскорее покончить со всей этой бодягой и выбраться отсюда в более цивилизованное место, хотя бы в ближайшую деревню. «Юный псих» Гришаня эту идею поддержал со всей душою, только предупредил, что идти надо осторожно, опасаясь банды Тимохи. Ну, это Олег и без него знал.

Спор вышел только относительно путей отхода. Олег Иваныч хотел выйти на грунтовку и там поймать какой-нибудь транспорт, а Гришаня звал спуститься к реке, мотивируя тем, что никакой дороги в здешних местах никогда и не было. Ну, что с больного взять! «Не было». Это тогда как же лесовоз ехал, по болоту, что ли?

– Бросим медяху? – Гришаня повозился с поясом и вытащил оттуда мелкую, чуть больше ногтя, монету. – Хошь, сам кинь, Олег Иваныч!

Олег удивленно осмотрел монету: с одной стороны – русалка с крыльями, с другой – надпись: «Пуло московское».

– Ну, Гриша, выпадет русалка – идем к дороге транспортину ловить…

– Кого ловить? И зачем?

Кидать монеты Олег Иваныч умел. В отделе еще насобачился, в старые времена, в должности дежурного опера, каждое дежурство с ребятами тренировались, пока замполит, сука, не прикрыл, проигравшись.

Конечно, выпала русалка.

Они добросовестно шерстили местность часа три. Дороги не было! Овраг был, березы были, а дороги не было! Ни грунтовой, ни лесной даже. Да и в лесу-то – ни просеки, ни противопожарных рвов. Глушь, одним словом.

– Ну что, к реке, кормилец? – издевательски подмигнул Гришаня. – Дурная-то головушка ногам покоя не даст!

Пробормотав себе под нос о том, что еще как сказать, у кого дурнее головушка, Олег Иваныч последовал вслед за юным психом.

Они спустились к реке и сразу увидели лодку. Очень необычную лодку. Большую, вместительную, со сложенной мачтой, метров десять в длину – целый корабль, лодья. По нарощенным дощатым бортам висели круглые деревянные щиты, выкрашенные красным и обитые полосками блестящего на солнце металла. Люди… Наверняка какой-нибудь клуб исторических реконструкций, а эти наверняка викингов изображают, причем не очень удачно – кораблишко совсем не похож на норманнский драккар – слишком уж груб да приземист… Черт!

Размашисто шагавший Олег Иваныч с ходу наткнулся на внезапно застывшего Гришаню.

– Тсс! – приложив палец к губам, обернулся тот, кивая на лагерь, разбитый рядом с лодьей. У полупотухшего, но еще малость дымящегося костра, опуская прямо в котелок большие деревянные ложки, сидели Тимоха Рысь и козлобородый Митря. Правая рука Тимохи была заключена в березовые лубки и тщательно перевязана тряпками.

– Ну? – Тимоха повернулся к вышедшим из леса парням в кольчугах, с мечами и луками.

– Нетути нигде, – парни синхронно пожали плечами.

– Да и пес с ими, – вытирая с бороды остатки холодной ухи, махнул рукой Митря. – Неужто в Новгороде они от нас упасутся? Там их и достанем, шпыней ненадобных!

– Гришка-то все ж Софейского дома служка, архиепископа человек, Ионы, – опасливо протянул Тимоха. – Непросто будет в Новгороде его прищучить.

– Да что ты, Рысь! Иона стар уже, – гнусаво засмеялся Митря. – Да и неужто Ставр-то, боярин, боле нам не заступа?

– Молчи про боярина, молчи! – замахал руками Тимоха, проливая уху на мелкий речной песок. – Давай, скликай всех, поплывем уж.

– Боярин Ставр, – провожая взглядом отплывающую лодью, тихо прошептал Гришаня. – Ах вот оно что. Ну, Олег Иваныч, боюсь, втравил я тебя…

– Не переживай, Гриша, – усмехнулся Олег. – Не из таких передряг выпрыгивали!

– Нет, ты не понимаешь, боярин, – упрямо покачал головой отрок. – Смерть грозит нам лютая, неминучая. Даже ежели доберемся до Новгорода, Господина Великого, и то с опасением жить придется. А до Новгорода ой как далече.

– Ладно, хватит тебе причитать! Где там, говоришь, деревня-то? Вниз по реке?

– Пахиткин погост, – кивнул Гриша. – Верст с десяток. Кабы эти шпыни ране не добрались, хоть его и не видно с реки, погост-то. Доберутся – спалят. Ну, пошли, что ли? Ой…

Схватившись за грудь, Гришаня глухо застонал и привалился к попавшейся на пути березе. Вчерашние пытки не прошли даром – кожа на груди парня покраснела, а кое-где пошла волдырями.

– Вот только сейчас и почуял, – слабо улыбнулся Гриша. – Ты не думай, я враз оклемаюсь. А на погосте – медвежьим жиром…

– В медпункт бы тебя! – хмыкнул Олег Иваныч. – «Медвежьим жиром»…

Пахиткин погост действительно был не так уж и виден с реки. Только если хорошо присмотреться, виднелась меж сосновыми кронами крыша из серебристой дранки. К небольшим мосткам на левом берегу реки вела чуть заметная тропка. У мостков покачивалась лодка-долбленка, а чуть позади, в заводи, виднелись поплавки сетей. Судя по всему – бандиты Тимохи Рыси явно проплыли мимо.