Пола Сторидж - Желтая долина, или Поющие в терновнике 4

• Название: Желтая долина, или Поющие в терновнике 4
• Автор: Пола Сторидж
• Издательство: Лиесма Системс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-85980-024-Х

Эта книга повествует о полной страстей жизни Джастины и Лиона Хартгейм и их семьи. Любовь и смерть, взлеты и падения, – все это вы найдете в романе Полы Сторидж.

---

Неожиданно вмешался лодочник:

– Так понятнее… Привычнее для нас…

Джеймс, завладев инициативой разговора, сурово посмотрел сперва на лодочника, а затем – на его родственника и поинтересовался:

– Далеко нам идти?

– Куда?

– До автострады.

Тот указал куда-то в ночную темень.

– Не очень… Несколько часов хорошей ходьбы, если напрямую через перевал.

Патрик подошел поближе, однако заглянуть говорившему в глаза ему так и не удалось.

– Хочешь нам помочь? – спросил Джеймс фермера. – Только честно…

Тот передернул плечами.

– Смотря сколько дадите. Я ведь бедный человек, – торопливо заметил он.

Неожиданно свои услуги предложил лодочник:

– Я поведу вас.

Джеймс, отойдя в сторону, стал советоваться с Патриком и Филом.

Все были единодушны: иного выбора у беглецов просто не было – первая группа вскоре ушла с фермером, родственником рыбака и, судя по всему, уже прошла четверть пути – если, конечно, они действительно пошли напрямую через горный хребет.

Подумав, Джеймс обернулся к лодочнику.

– Так ты действительно сможешь провести нас к автостраде, приятель?

Тот смущенно улыбнулся.

– А что вы собираетесь делать?

– Нам надо пробраться вглубь, дойти до какой-нибудь оживленной трассы, – пояснил Джеймс. – А потом пробираться дальше поодиночке.

Да, это было единственно правильное решение: добраться до оживленной автострады, а там попробовать доехать хотя бы до какого-нибудь населенного пункта автостопом: к тому же, одежда беглецов не должна была вызвать подозрения, потому что перед отплытием все облачились в то лучшее гражданское платье, которое удалось найти в комнатах охранников лагеря.

После некоторого размышления лодочник наконец согласился:

– Хорошо, попробую…

Вдали на горизонте светились редкие огоньки – это были окрестные фермы.

Понемногу, словно приподнимая черную шаль, небесный свод покрывался крупными звездами – это было мерцающее озеро огоньков, сказочное и вечное.

Вскоре взошла молодая луна, и четверка беглецов зашагали более уверено и расторопно.

До автотрассы, как уверял лодочник, было несколько часов ходу – правда, идти пришлось не по проторенной дороге, а напрямую, через горы.

Впереди размеренно и легко шел проводник. Двигался он молча, время от времени останавливаясь, терпеливо поджидая отстающих.

Так они шли несколько часов.

Наступила полночь – темная, глубокая, какая только бывает тут, в горах.

– Как тебя зовут? – поинтересовался Патрик у проводника.

– Друзья называют меня Тони, – ответил тот, – Антонио Криккет…

Спустя час было решено сделать короткий привал – у беглецов с непривычки очень болели ноги. Ели жареный картофель, холодный и мучнистый, который нашелся в сумке лодочника, глотали с трудом – нечем было запить.

После ужина вновь двинулись в путь – шли медленно, потому что дорога все время поднималась в гору, да к тому же было очень темно, и люди всякий раз рисковали зацепиться за камень.

Патрик не мог сказать, сколько времени они шли – полчаса, час, два часа?

Иногда ему почему-то начинало казаться, что перед ним все те же горы, все те же склоны и ущелья и что вообще они топчутся на месте и ходят кругами, как заблудившиеся в незнакомом лесу туристы.

На мгновение в памяти всплыл эпизод из какого-то старого голливудского исторического фильма: черный император в черной ночи спешно спасается от преследователей бегством, настигаемый грозными звуками гулких тамтамов; продирается сквозь колючие, больно ранящие заросли терновника, и что в конце концов?

Само собой, он вскоре погибает, в то время, как неутомимые преследователи отливают серебряную пулу, меченную святым крестом, которая и предназначалась для него.

Патрик вздохнул.

Да, не стоит и говорить, что подобные истории лучше всего смотреть по телевизору, сидя в кресле, когда все происходит только в рамках воображения.

И совсем уж другое дело – теперь, в реальной жизни быть одним из ее непридуманных героев, к тому же – преследуемым беглецом…

Временами откуда-то издали доносился отдаленный лай собак.

А путники все шли, шли, шли…

Прошел еще час.

Измученный сверхчеловеческими усилиями, Фил стал просить, чтобы товарищи бросили его. Он утверждал, что найдет ночлег в какой-нибудь горной хижине, а затем нагонит их или самостоятельно доберется до трассы.

– Думаю, что самое страшное уже позади, – объяснил он, – главное, что нам удалось бежать с этого проклятого острова…

Патрик в нерешительности спросил проводника, долго ли еще идти.

Тот уклончиво и неопределенно ответил:

– Уже близко.

О'Хара попытался уточнить:

– Сколько часов именно?

Проводник опять ответил как-то уклончиво:

– Несколько.

– И все-таки сколько – три, четыре, пять? – не отставал Патрик.

– Несколько, несколько, – все так же уклончиво ответил проводник.

Лодочник почему-то не хотел говорить с провожатыми – может быть, он сбился в этой темноте с дороги и ему неудобно было в этом признаться?

Короче говоря, Патрику сразу же стало ясно, что дальнейшие расспросы бесполезны – и вновь его охватило какое-то тупое безразличие к своему будущему.

Он пытался было вывести себя из этого состояния, старался взбодриться мыслями о детях, однако мысли эти были какими-то вялыми – словно не его.

Наверное, он просто очень устал, чтобы о чем-то сосредоточенно и связно думать.

А проводник все шел вперед – он выглядел бодро и как будто совершенно не утомился – иногда Патрику казалось, что это не человек, а какая-то машина, которая не знает усталости.

Надо было сделать привал и немного отдохнуть – каждый шаг давался с огромным трудом, и через милю беглецы могли просто свалиться и заснуть – прямо в горах, на камнях.

Посоветовавшись со спутниками, Джеймс как старший предложил подождать еще несколько часов – пока не наступит рассвет.

Те были единодушны:

– Мы и так слишком много натерпелись в этом проклятом исправительно-трудовом лагере, и потому у всех нас теперь просто нет иного выбора – только идти вперед после привала.

Найдя ровную площадку, они в полном изнеможении опустились на землю. Земля была холодная, но беглецы не чувствовали этого – они с видимым удовольствием растянулись, подложив под головы какие-то плоские булыжники.

А тем временем далеко-далеко на горизонте, за изломанными контурами невысоких скалистых гор, начинал пробиваться робкий зеленоватый рассвет. О'Хара, как, впрочем, и все остальные его спутники, чувствовал себя вконец опустошенным и измотанным: усталые от ходьбы мускулы то и дело сводила судорога, пронзала боль.

С трудом подняв голову, он осмотрелся – неподалеку от него можно было различить какие-то каменные строения, притулившиеся к косогору.

Обернувшись к лодочнику, Патрик спросил:

– Что это?

Тот прищурился.

– Фермы… Точнее даже – не фермы, а летние домики, в которых иногда живут пастухи.

– А что за люди живут там?

– Я же говорю – пастухи, овцеводы.

В голосе проводника явственно прозвучали нотки недовольства.

– А почему так далеко? Что, неужели поближе нет пригодных пастбищ?

Антонио прищурился.

– У них неприятности с правительством.

– С правительством?

Тот кивнул.

– Да. Со всеми правительствами…

– Почему?

Проводник пожал плечами – мол, что за вопрос?

– Я ведь не спрашиваю вас, почему неприятности с правительством у вас, почему все вы попали в этот лагерь и почему решились бежать!

В разговор неожиданно вступил Джеймс:

– А ты?

Скромно улыбнувшись, лодочник ответил:

– А я – помогаю вам…

После недолгого раздумья Джеймс решительным тоном заявил:

– Мы вдвоем с Филом пойдем туда, поищем хоть какое-нибудь пристанище. А ты, – он кивнул Патрику, – ты подожди здесь с полчаса, Если нас встретят хорошо – то мы останемся, если нет – вернемся. Но в любом случае нельзя дать им понять, что нас – больше двух, – закончил он, поднимаясь.

Патрик решил не возражать, хотя в глубине души ему не очень-то хотелось расставаться со своими спутниками: оставаться наедине с этим рыбаком, который внушал ему все большие и большие опасения – не говоря уже о какой-то безотчетной неприязни, которую О'Хара испытывал к этому Антонио с самого начала – ему было боязно.

Начало светать.

Патрик механически жевал холодный мучнистый картофель из грязной засаленной сумки проводника и пристально следил за уходящими вдаль товарищами, покуда их фигуры не стали едва различимы в предутреннем тумане.

В последний момент они решили было захватить револьвер капитана Брэфорда, чтобы не привлекать внимания местных жителей, а О'Харе оставили карабин, захваченный в казарме.

– Я все равно не умею стрелять, – произнес Патрик смущенно и тут же почему-то вспомнил, что в лагерь он попал, как «снайпер» ИРА.