Ланс Хорнер - Хозяйка Фалкохерста

• Название: Хозяйка Фалкохерста
• Автор: Ланс Хорнер
• Издательство: Локид
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-320-00066-9

Роман из захватывающей серии о плантации Фалконхерст и ее обитателях, повествующий о падении и взлете могучей Лукреции Борджиа – рабыне, которой повинуются и белые, и черные.

Это волнующее повествование о хозяйке Фалконхерста с редкой силой передает весь ужас и всю страсть, с которыми сопряжена жизнь чернокожей женщины в мире белых мужчин.

---

– Снова пререкания! – вмешалась миссис Маклин, распахивая дверь и маня за собой Лукрецию Борджиа.

На кухне она огляделась, чтобы удостовериться, все ли в порядке, и зажгла вторую свечу. Потом отперла кладовую и отмерила нужное количество муки, сахара и соли; Лукреции Борджиа было велено вновь сходить в кладовую у ручья за топленым свиным жиром.

– У тебя остались дрожжи?

Кухарка кивнула.

– Тогда принимайся за тесто.

Миссис Маклин еще раз оглядела кухню, надеясь найти повод для критики, но так и не обнаружила ни малейшего изъяна и молча вышла.

Лукреция Борджиа во второй раз отправилась к роднику, на сей раз за свиным жиром.

– Хлеб! – фыркала она по пути. – Белый хлеб! Наверное, это все, что может переварить желудок бедного хозяина. Кукурузные лепешки куда сытнее хлеба. Дел невпроворот, а тут возись с этим хлебом, да и выпечка всегда с гулькин нос. Это тебе не кукурузные лепешки! Самая лучшая еда! Наешься лепешек – и вкалывай потом спокойно весь день. Глупости какие – хлеб!

Несмотря на кромешную темноту, она уверенно добралась до родника. На обратном пути хотела было заглянуть в конюшню, чтобы сообщить Джубо радостную весть, но потом решила, что хлеб – слишком хлопотное дело, нельзя больше откладывать замес теста. Ее устраивало, что ей в партнеры назначен Джубо: Джубо был во всех отношениях предпочтительнее Альберта. Ничего, мистер Маклин сам все скажет ему поутру. Ей предстояло провести на брошенной на пол циновке свою последнюю одинокую ночь. Дальнейшая перспектива выглядела вполне заманчиво.

Глава III

Поцеловав Лукрецию Борджиа и проводив ее взглядом, Большой Джем раздвинул высокие стебли и огляделся, чтобы удостовериться, что за ним никто не подсматривает. Вокруг было тихо. Он покинул заросли и зашагал по той же тропинке, по которой только что пробежала Лукреция Борджиа. Однако, достигнув Большого дома, он в отличие от нее обогнул строение, миновал рощу орешника и, оставив за спиной аллею, оказался на дороге.

Дорога вела к Марисбургу, ближайшему к Элм Гроув селению. Большой Джем не боялся ночных путешествий и не избегал открытых шоссе. В окрестностях не было патрулей, поскольку местные плантаторы не отличались зажиточностью и пока что не могли себе позволить нанимать людей для ночного надзора за дорогами, тем более что бегство рабов было в этих местах редким исключением, поэтому содержание патрулей стало бы пустой тратой денег.

Луна освещала Большому Джему путь, и он бодро шагал вперед. При иных обстоятельствах он бы уступил Лукреции Борджиа, чуть-чуть передохнул и удовлетворил ее честь по чести, но его ждал десятимильный переход, наградой за который должна была стать целая ночь острого наслаждения.

Большой Джем бывал на плантации Раунд Три и раньше; собственно, на двадцать миль вокруг не осталось плантации, на которой он бы не успел побывать и где теперь не было бы как минимум одной негритянки, с нетерпением ждущей его возвращения. Он справедливо упрекал мистера Маклина за то, что тот вынуждает его совершать такие утомительные переходы. Всякий плантатор обязан был предоставить каждому своему негру хотя бы по одной устраивающей его негритянке. Выращивание молодняка было выгодным побочным занятием для любого крупного рабовладельца. Впрочем, Маклина никак нельзя было назвать крупным рабовладельцем. Плантация Элм Гроув больше не являлась богатой, превратилась в маленькую, отнюдь не процветала, захирела, и хозяин не пополнял поголовье рабов с тех самых пор, как вступил во владение ею. В итоге большинство его рабов-мужчин было старше годами его самого, а женщины-рабыни стали слишком старыми, чтобы производить на свет потомство или вызывать вожделение у молодца с выдающимися способностями, каковым по праву считал себя Большой Джем.

У Марисбурга он сошел с дороги и обогнул деревню полем. Позади осталась уже половина пути до Раунд Три, к тому же он намеревался явиться туда уже после полуночи, чтобы его не заметили остальные рабы. Эффи, его теперешняя пассия, и ее мамаша Аманда ждали его именно этой ночью. Он тихонько постучится в дверь, и это послужит сигналом, чтобы женщины бесшумно впустили его в хижину. Он не строил планов, как долго пробудет в гостях, но полагал, что не больше двух дней.

Большой Джем знал, что после возвращения будет подвергнут суровому наказанию, однако ни страх, ни последующая боль не могли остановить его, он был не в состоянии отказаться от удовольствия выйти в большой мир ради того, чтобы развеять монотонность существования в Элм Гроув. Это превратилось у него в стойкую привычку с двадцатилетнего возраста, и Маклин, неизменно гневаясь на него за отлучки, понимал, что имеет дело не с настоящим беглецом, и не помышлял о том, чтобы выжечь у него на щеке клеймо «R»,[2] указывающее на склонность к побегу.

Длинные ноги Большого Джема ступали широко. Луна стояла еще высоко, когда он достиг каменных ворот, за которыми начиналась аллея, ведущая к усадьбе плантации Раунд Три. Все окна в Большом доме и в невольничьих хижинах были погашены. Жители южных плантаций рано отходили ко сну, чтобы, поднявшись ни свет ни заря, выйти на работу в поле.

Двигаясь бесшумно, как кот, Джем оставил в стороне Большой дом и достиг цепочки невольничьих хижин. Он не помнил точно, какая по счету хижина служит целью его посещения, но знал, что она стоит ближе к концу улицы. Сориентировавшись, он на цыпочках подкрался к одному из строений и приник ухом к ставню. Изнутри донесся мужской храп. Поняв, что ошибся, Большой Джем двинулся дальше. В следующей хижине мужчины не оказалось – он расслышал там только женское дыхание.

Дверь оставалась распахнутой. Он вошел и различил на полу две завернутые в одеяла фигуры. Подойдя к ним вплотную, присел на корточки и дотронулся до шеи одной из женщин. Она вздрогнула во сне, и он провел пальцами по ее лицу. Теперь он не сомневался, что нащупал Эффи. Вторая женщина рядом была, видимо, ее матерью. Зажав спящей рот, чтобы заглушить возможный крик, он произнес:

– Эффи!

Женщина проснулась и задрожала от испуга.

– Это Большой Джем, детка, – прошептал он. – Большой Джем пришел к вам на пару дней.

Она послушно обняла его за шею. Ее движения разбудили мать, и та тоже села.

– Это Большой Джем, Аманда, – сказал он. Женщина постарше приветствовала его с не меньшей нежностью.

– Скорее раздевайся, Большой Джем, – поторопила его Аманда. – Уже поздно, а на рассвете нам вставать. Времени у нас в обрез. Эффи уже который день спрашивает, когда же ты объявишься. Ведь ты обещал прийти к нам, как только выдастся случай.

Большой Джем поспешно раздевался.

– Раньше не получилось.

Он залез под одеяло и лег между матерью и дочерью.

Плантация Раунд Три была полной противоположностью Элм Гроув. Рабынь здесь было полным-полно, зато молодые рабы наперечет. Большой Джем был здесь вдвойне желанным гостем, так как женщинам плантации редко удавалось переспать с мужчиной. Его визит становился для них долгожданным праздником. Мать и дочь делали все, чтобы утаить его появление от хозяина и надсмотрщика, хотя те вряд ли стали бы возражать, разве что на том основании, что Большой Джем отлучился со своей плантации, не заручившись дозволением хозяина. Хотя доход от продажи детей и велик, большинство плантаторов не могли себе позволить содержать их на плантации. Чаще всего рабочее поголовье на мелких плантациях бывало представлено рабами, чья молодость совпала еще со временем молодости хозяев, и старели они вместе. Наглядным примером такого положения вещей служила Элм Гроув.

Эффи первая воспользовалась услугами Большого Джема, хотя мать помогала ей привести гостя в надлежащее состояние. Сейчас, добравшись до вожделенной хижины, обнажившись и растянувшись на полу, не принуждаемый к торопливости, как в случае с Лукрецией Борджиа, он гораздо дольше ублажал и Эффи и Аманду.

К тому времени, когда троица наконец угомонилась и погрузилась в сон, луна успела зайти. Дело близилось к рассвету. На заре Аманда собрала для Большого Джема узелок с холодными лепешками, и он покинул хижину, чтобы весь световой день укрываться в сосновой роще неподалеку от Большого дома. Женщины пообещали встретить его вечером сытным ужином.

Большой Джем провел в гостях три дня, после чего счел за благо отправиться назад в Элм Гроув. Беглецом его сочли бы только по истечении недели отсутствия, после чего была бы устроена облава. Пока же Маклин не должен был проявлять беспокойство, зная наклонности Большого Джема, который неизменно возвращался, не желая, чтобы из-за его проделок ищейки прочесывали все близлежащие плантации. С каждым днем он все больше страшился неминуемого наказания и не собирался усугублять свою вину. На третий день, дождавшись наступления темноты, он нехотя простился с гостеприимной семейкой и зашагал обратно по той же дороге.