Лиза Смит - Сумерки

• Название: Сумерки
• Автор: Лиза Смит
• Жанр: Любовно-фантастические романы

---

    Иногда ему казалось, что она гораздо более активна, когда кажется полуспящей, расслабленной. Она всегда была подстрекательницей, и он беспомощно следовал за ней повсюду, когда она этого хотела.

    В один миг он вдруг решил остановится, прервал поцелуй на середине. Тогда она перестала мысленно разговаривать с ним и уплыла в угол, где затем села прямо в пыль и паутину и заплакала.

    Он ничего не мог сделать, никак не мог утешить ее, хотя, встав на колени на твердых деревянных половицах, просил и уговаривал и сам почти-что плакал. Затем он снова взял ее на руки.

    Он пообещал себе больше никогда не совершать подобной ошибки. Но, тем не менее, боль вины точила его изнутри, хотя и становилась все более отдаленной, и более запутанной, поскольку Елена внезапно изменила давление своих губ и мир вокруг покачнулся. Ему пришлось отступить назад, к кровати, и, потянув Елену за собой, присесть на нее. Мысли Стефана спутались. Он думал только о том, что Елена вернулась, сидит на его коленях, такая реальная, чуть подрагивающая, с шелковистой кожей, эти мысли словно взорвались у него в голове, и он больше не мог терпеть.

    Он знал, что она наслаждется, поэтому терпел разгорающуюся в челюсти боль.

    Больше не было времени и причин для размышлений. Елена таяла в его руках, ее волосы от его ласк приобрели шелковую мягкость. На самом деле, они таяли вдвоем. Боль в зубах Стефана наконец привела к неизбежному - клыки удлинились и стали очень острыми. Их соприкосновение с нижней губой Елены вызвало у Стефана сильную вспышку удовольствия, почти заставившую его задохнуться.

    А затем Елена сделала кое-что, чего она никогда прежде не позволяла себе. Очень изящно и аккуратно она взяла один из клыков Стефана губами. И затем, так же изящно и преднамеренно взялась за него губами.

    Мир вокруг Стефана покачнулся.

    Это было венцом его любви к ней, венцом их связанных разумов. Он не прокусил ее нижнюю губу. Древний инстинкт вампира убеждал его, что это желание людской крови всегда будет у него внутри, будет его инстинктом.

    Но он любил ее, и они были одним целым - и поэтому он не опустил свои клыки в ее кожу. Он застыл от удовольствия. Его зубы больше не увеличивались и не вонзались в губы Елены, она сама случайно задела их нижней губой. Кровь очень медленно сочилась вниз, в его горло. Кровь Елены, которая изменилась, вернувшись из мира духов. Ранее само существование юной, такой живой Елены, было для него чудом.

    Сейчас… Это было нечто особенное. Нечто неописуемое. Он никогда не испытывал ничего похожего на кровь возвращенного духа. Это было нечто куда более высокое, столь же отличное от человеческой крови, как человеческая отличается от крови животных.

    Для вампира ощущение человеческой крови, текущей вниз, в его горло, было необыкновенно острым, не сравнимым с какими-либо другими эмоциями.

    Сердце Стефана бешено билось в его груди.

    Елена слегка дернула клык, захваченный ее губами.

    Стефан понимал, что от этой жертвенной боли она чувствует удовлетворение, некое удовольствие, потому что она связана с ним, и потому что она принадлежит к редчайшей породе людей: к тем, кто способен полюбить и обласкать вампира, кому нравится отдавать ему свою кровь, чувствовать себя нуджным ему. Это была высшая элита людей, и она принадлежала к ней.

    Жаркая дрожь прошла по его спине, кровь Елены побежала по его венам.

    Елена освободила его клык, сосущий кровь из ее нижней губы. Она откинула голову назад, подставляя для него свою шею.

    Ее горячая шея, выставленная напоказ прямо перед ним - это было чересчур, чтобы сопротивляться, даже для него. Он знал узоры вен Елены точно так же, как знал ее лицо. И все же…

    «Все правильно. Все хорошо…» - прозвучал голос Елены у него в голове.

    Он погрузил свои зубы в маленькую вену на ее шее. К этому времени его клыки стали настолько острыми, что для Елены этот укус был практически безболезненным, в отличии от всех предыдущих, подобных укусу жалящей змеи. Для него, для них обоих, это было насыщением, неописуемая сила свежей крови Елены заполнила горло и вены Стефана, а она сама погрузилась в счастливое и бессвязное состояние.

    Для него всегда существовала опасность взять слишком много, или не дать ей достаточное количество своей крови, чтобы она хорошо себя чувствовала и не погибла. Не то, чтобы ему нужно было слишком много крови, но торговля ею с вампирами всегда может быть чревата. В конце концов темные мысли покинули Стефана, и его душу заполнило светлое счастье от их обоюдной близости.

    Мэтт выловил из кармана ключи, и затем он, Бонни и Мередит уселись все вместе на широкое переднее сидение его машины-драндулета. Мэтт смутился от того, что вынужден был поставить свою машину рядом с роскошным Порше Стефана. Обивка сидений его автомобиля была в клочьях, которые обязательно начинали отваливаться, как только кто-нибудь прислонялся к спинке. Бонни села на переднее откидное сидение с встроенным ремнем безопасности, между Мэттом и Мередит. Мэтт украдкой следил за ней: когда она была расстроена, она иногда забывала пристегиваться. Дорога назад, через старый лес, была слишком ухабистой, с крутыми поворотами, которые будет сложно преодолеть, даже если по дороге они будут ехать в полном одиночестве.

    «Больше никаких смертей» - думал Мэтт, пока они отъезжали от пансиона. «И больше никаких удивительных воскрешений». Мэтт уже увидел достаточно много сверхестественного, на остаток жизни ему точно хватит. Сейчас он чувствовал себя, как Бонни: хотел, чтобы все стало нормальным, таким, как и было всегда, а жизнь шла своим чередом.

    «И без Елены», - насмешливо прошептал голосок у него внутри.- «Отказаться от нее даже без борьбы?»

    - «Эй, ты бы в любом случае не смог победить Стефана, в любом виде борьбы, даже если бы ему связали руки за спиной и одели мешок на голову. Забудь об этом!…Все кончено.»

    - «Но она же все-таки поцеловала меня! Хотя теперь она для меня просто подруга.»

    Но он все еще чувствовал вчерашнее прикосновение теплых губ Елены к его губам. Это мягкое прикосновение просто неприемлимо для двух обычных друзей. Но она не знала об этом. А он мог почувствовать теплоту и гибкость ее тела, его легкую дрожь.

    «Проклятье! По крайней мере, физически, она вернулась совершенной!» - думал он.

    Жалобный голос Бонни резко ворвался в его приятные воспоминания,

    - Как только я начинаю верить, что все будет хорошо, - вопила она, - Как только я начинаю верить, что, в конце концов, у нас все получится, как мы хотим, все становится так же плохо, как и всегда!

    Мередит, очень мягко, ответила:

    - Это трудно, я знаю. Кажется, мы все больше теряем ее. Но это не дает нам право становится эгоистичными!

    - А я могу быть эгоистичной! - категорично заявила Бонни.

    «И я.» - подумалось Мэтту. - «По крайней мере, в душе, где никто не сможет увидеть мой эгоизм. Старый добрый Мэтт… Мэтт никогда не будет возражать! Ах, какой же он хороший! Но наступило время, когда даже старый добрый Мэтт против! Но она выбрала другого, и что я могу с эти поделать? Похитить ее? Запареть на замок? Попытаться взять ее силой?»

    Эта мысль вдруг отрезвила Мэтта подобно холодному душу, и он стал внимательнее следить за дорогой. Автоматически он уже проехал несколько кривых поворотов дороги с одним переулком, бегущей сквозь Старый Лес.

    - Мы все вместе планировали поступить в колледж, - упорствовала Бонни, - Затем мы хотели вернуться сюда, к церкви Фелла. Вернуться домой. Мы запланировали это фактически с детского сада, и теперь, когда Елена снова человек, я думала, что наши планы осуществятся. Но сейчас уже понятно, что ничто уже не будет таким, как мы задумали, не так ли? - она закончила свой вопрос более спокойно, и вздохнула,

    - Так что? - это уже не было вопросом.

    Мэтт и Мередит переглянулись, удивленные жалостью, одновременно промелькнувшей в их взглядах, и беспомощно попытались успокоить Бонни, которая обняла себя руками, не обращая внимания на прикосновения Мередит.

    «Это - Бонни… Вечная актриса драматического жанра», мелькнула у Мэтта мысль, но его природная честность не позволяла ему поддразнить ее.

    - Я предполагаю, - медленно начал он, - Это именно то, о чем мы все на самом деле подумали, когда она только-только вернулась. - Когда мы танцевали от радости, тогда, в лесу, словно сумасшедшие, я подумал: «Вероятно, все мы думаем о том, что мы могли бы теперь продолжать жить, как и прежде, рядом с церковью Фелла, и что все будет, как раньше… Перед появлением Стефана…».

    Мередит покачала головой, смотря вдаль сквозь ветровое стекло,

    - Не Стефана.

    Метт понял, что она имеет ввиду. Стефан приехал к церкви святого Фелла, чтобы воссоединиться с миром людей, а не для того, чтобы потянуть человеческую девушку за собой, в неизвестность.