Иштван Рат-Вег - Комедия книги

• Название: Комедия книги
• Автор: Иштван Рат-Вег
• Издательство: "Книга"
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1987

От издателя:

Известный венгерский писатель собрал забавные и занимательные истории, связанные с жизнью книги в разных странах и в разные времена, начиная «от Адама». Тут и мнимо ученые разыскания о Библии, и россыпи необычных заглавий, легенды о библиофилах и о «знатных» опечатках и множество других историй о книге, порой юмористических, порой сатирических. У себя на родине книга вышла четвертым изданием.

Переведена на ряд европейских языков. Первое издание этой книги на русском языке вышло в 1982 году.

---

Слуга Лидиаса: Куй железо, пока горячо. И так как сейчас ночь, а ночью все кошки серы, ночь темна не на век, и кто рано встает, тому бог подает. Мадемуазель Флоринда ждет уже нас, ждет-пождет, а не то домой пойдет.

Лидиас: Кто смеет, тот умеет. Лови счастье за хвост. Таково уж дело, что надо идти смело. И коли ты мужчина, то будь не дурачиной. (Стучит в дверь.)

Слуга врача (выглядывая в окно): День ворчит, ночь верещит. Темна ночь татю родная мать. Позднему гостю — кости.

Лидиас: Другу не дружить, недругу не мстить.

Слуга: Будет и завтра день.

Лидиас: Нечего про то и говорить, чего в горшке не варить. Впускай, а не то покажу тебе, где раки зимуют. Вспомнишь матушкино молоко, да матушка далеко.

Слуга: Собака, которая лает, не кусает.

Лидиас: Сторонись, деревня, молодец идет! Не тогда учить, когда быть, и бей в решето, когда в сито не пошло! (Вышибает дверь.)

Слуга Лидиаса: Меть в голову, а то охромеет! Кто первый, тот и верный. (Помогает хозяину.)

Слуга врача: Полегче на поворотах. (Выходит.)

Лидиас (исчезает в доме и вскоре появляется с Флориндой): Пропадай, телега, не на торг я еду! Не красен бег, да здоров.

СЦЕНА ПОСЛЕДНЯЯ. Там же

Доктор Тезаурус: Ведро после ненастья! Скучал я по тебе, дочка моя Флоринда, будто вола потерял. Горевал я, убивался, горе мое горькое по горям ходило, горем вороты подпирало, догоревался до красных дней.

Флоринда: Жизнь моя висела на ниточке, батюшка. Не знала, не гадала, девка я аль парень, живая али мертвая, со страху. Лучинка догорала, ночка обступала, и была я, что лист осиновый, без ветра тряслась, и кто знает, что бы со мною сталось, если б юноша этот не показал, кто первый на деревне. Вот я и здесь, цела, здорова-бела.

Тезаурус: Да, доченька, может, где и хорошо, а дома лучше. Ну а с разбойничками что сталось-свековалось? Шнурочек шелковый, постель на воздусях? Ни дна им чтоб ни покрышки!

Лидиас: Летошный снег, то ли был, то ли нет. Пропали, как сивый мерин в тумане. Не искал я иголку в стоге сена, бегущему врагу скатертью дорожка!

Сержант: Ослепнуть мне на оба уха, коль было не так. Но все хорошо, что хорошо кончается, молодые-то молоды летами, да стары умами, знают, что к чему. Сколько веревочке ни виться, все равно конец будет, надо брать быка за рога: когда свадьбу играем?

Жена Тезауруса (выходя из дому): Не торопись, когда смелешь, тогда и поедешь! Пострел везде поспел, жена без мужа деньги считает! Где капитан Фьерабра, кому мы Флоринду обещали? Уговор дороже денег!

Флоринда: Обещанного три года ждут, обещай — не стыдись, стыд глаза не выест.

Лидиас: Умный обещает, дурак выполняет.

Тезаурус: Вот тебе бог, сказал я капитану, а вот тебе порог, и поминай как звали женишка. Змею я грел на груди. Не то полено в огонь совал, свинью он мне подложил, плуту да вору честь по разбору. Что и говорить, человек предполагает, а бог располагает. Знаю, что у молодых на каждый час одна минута, вижу, что нашел мешок свой уголок. По рукам, сын мой Лидиас, живи своим умом, пойми на собственной шкуре, что браки на небесах справляются.

Жена Тезауруса: Остался, капитан, ты с носом. Свадебный пир, чтоб ведал весь мир. И, как положено — чтоб гости вином умывались, а колбасой утирались.

Лидиас: От пятницы до субботы носи сапог без заботы, госпожа моя матушка: отсидели мы свою свадьбу и хоть вино не пили, а пьяными были.

Тезаурус: Кому суждено быть повешену, тот не утонет. Любишь кататься, люби и саночки возить. Бедняк ест, когда есть, богач — когда захочет. А у нас, слава богу, всего понемногу. Где много колоколен, весь день трезвонят. Горе прогонит, радость догонит. Так радуйтесь люди, как нищий грошу. Конец — всему делу венец.

И так — все три действия и несчетное количество сцен. Два фрагмента дают лишь бледное представление об этом драматическом чудовище, но они достаточно наглядный пример гимнастики для мозгов, которую автор, беспощадный к себе и к публике увековечил в том драгоценном продукте культуры, который называется книгой. Редко встретишь более глупый образчик усилий, затраченных на создание столь совершенной бессмыслицы.

11. МЕМУАРЫ СОБАКИ

Книготорговец едва ли сможет разобраться в море мемуарной литературы, в воспоминаниях подлинных и мнимых величин, столь много подобных книг наводняло книжные рынки во все времена и во всех странах. Библиография их составила бы несчетное множество томов, которые с течением времени пришлось бы дополнять столь же несметными новыми томами.

Но дойди эта библиография хоть до ста тысяч, одной книги в ней все же будет не хватать. Потому что автор ее не человек, а собака. В начале 1914 года немецкая пресса полна была известий об удивительных способностях собаки по имени Рольф. Но события первой мировой войны вытеснили эту сенсацию со страниц газет, и слава Рольфа канула в Лету. А ведь речь шла ни много ни мало о собаке, обладающей человеческим разумом, чувствами и способностью сообщать свои мысли и чувства на человеческом языке, пользуясь человеческой логикой! Мемуары Рольфа были и на книжных витринах: «Erinnerungen und Briefe meines Hundes Rolf. Von Paula Moekel».[214]

Сразу же хочу предупредить, что книга эта не апрельская или какая другая шутка, а литературный памятник, увековечивающий события, которые считаются истинными. О шутке не может быть и речи хотя бы потому, что книга вышла после смерти дамы, ее написавшей, и под собственноручной редакцией мужа этой дамы. Как пишет в предисловии овдовевший господин, покойная собрала и упорядочила материал уже на краю могилы, напрягая последние силы, после чего жизнь в ней угасла, и 25 ноября 1915 года она отошла в лучший мир. И скорбящий супруг хотел бы, чтобы эта книга была достойным памятником усопшей спутнице его жизни.

Мнения газет разделились. Многие говорили о шарлатанстве и мистификации, другие ломали копья за то, что никакой мистификации здесь нет и быть не может. И не только потому, что маннгеймовская семья Мекелей испокон веков пользовалась неизменным почетом и безупречной репутацией, но и потому, что строжайший контроль на всех этапах развития собаки совершенно исключал возможность обмана. Крупнейшим защитником серьезности дела Рольфа было берлинское Gesellschaft fur Tierpsychologie.[215]

Помимо ученых, в ряды сторонников человеческих способностей Рольфа влился целый отряд известных писателей. Эрих Шлайкер заключает свои рассуждения тем, что пока на Германию идут войной невежественные и безграмотные нации, в Маннгейме немецкие собаки начали читать и писать… А в «Neues Wiener Journal»[216] Карл Ханс Штробл пишет:

«Мимо документальных свидетельств не пройдешь. Рольфу ведомы любовь и дружба, ревность и ненависть, высокомерие, эгоизм, тщеславие, упрямство, нежность, спесь. Ничто человеческое ему не чуждо. Иногда он даже бастует, когда у него нет желания работать. И всю свою внутреннюю, духовную жизнь, все свои мелкие и крупные впечатления он способен оригинально, продуманно рассказать, и не только отвечая на вопросы, но и сам по себе, побуждаемый жаждой общения. Предвижу возражения: самовнушение, мол, самообман, провокация собаки знаками, пусть даже бессознательная. В случае Рольфа все это исключено. Во время экспериментов вели подробный протокол. Завизированные экземпляры протокола хранятся у издателя книги и могут быть показаны кому угодно. Места для сомнений быть не может».

Заговорила и оккультистская литература. Мемуары Рольфа и прочие его заявления призваны были ею безоговорочно. И за объяснениями далеко ходить не надо: в собаке воплотился дух какого-то человека…

УЧЕНИЧЕСКИЕ ГОДЫ РОЛЬФА

Как открыла фрау Мекель человеческие способности Рольфа, каким образом овладела собака умением сообщаться с людьми — история долгая. Достаточно сказать, что в результате длительных и напряженных усилий, потребовавших немало терпения и обстоятельности, Рольф овладел азбукой.

После чего необыкновенная собака стала развиваться не по дням, а по часам: научилась из букв складывать слова и понимать смысл этих слов. Со временем Рольф уже прекрасно разумел человеческую речь и умел читать. Отвечать он, к сожалению, мог только по-собачьи, рыча, ворча, виляя хвостом и т. п. Чтобы довести дело до конца, надо было научить Рольфа и писать. Но как? Лапы для этого неприспособлены, и в когтях держать перо трудно, не говоря уж о том, чтобы выводить им буквы.