Вера Фигнер - Запечатленный труд (Том 1)

• Название: Запечатленный труд (Том 1)
• Автор: Вера Фигнер
• Жанр: История

---

______________

** Он объяснял этот отказ тем, что он католик.

Теперь в мой второй приезд в Одессу Ашенбреннер служил в Николаеве, но иногда приезжал в Одессу, и наше знакомство возобновилось. В Николаеве около Ашенбреннера группировались его сослуживцы Талапиндов, Маймескулов, Мицкевич, Кирьяков и Успенский, связанные с Ашенбреннером тесной дружбой и разделявшие его социалистические взгляды и революционные симпатии. Желая лично познакомиться с ними и подготовить путь Суханову, который должен был приехать на юг, я несколько раз ездила в Николаев и посещала квартиру, в которой собиралась вся компания Ашенбреннера.

По возрасту это были солидные люди, сверстники Ашенбреннера и совсем не походили на товарищей Суханова - изящную удалую молодежь, которая так и напрашивалась на какое-нибудь рискованное быстротечное {295} предприятие. Сам Ашенбреннер, человек образованный и начитанный, был много выше своих друзей и являлся естественным главой этого содружества. Как он, так и его друзья жили совершенно замкнуто, в них не было ни увлечения, ни стремления к прозелитизму85. Никакой революционной деятельностью во всю свою жизнь они не занимались, а когда я указала на необходимость заведения знакомств с целью привлечения сочувствующих, то ответ всегда был один и тот же, что подходивших людей среди офицеров нет. Однако по моим настояниям позднее они завели знакомство с моряками, и тут, по-видимому, была благодарная почва, потому что Ашенбреннер находил, что оживленная агитация, начинавшаяся среди них, даже переступала границы благоразумия. Но эти сношения с морскими офицерами, и в частности с будущим шлиссельбуржцем Ювачевым, происходили уже в то время, когда я из Одессы уехала, и лично никого из морских офицеров я не знала. А до этого кружок оставался в стационарном состоянии: друзья собирались тесной компанией и вели между собой беседы свободолюбивого характера. Порой Ашенбреннер, хорошо изучивший Маркса, читал реферат по "Капиталу" или на какую-нибудь другую политико-экономическую тему, а когда был в ударе, излагал различные философские системы, на что был большой мастер.

Надо сказать, что мое знакомство с этими военными было слишком поверхностным, чтоб я могла заметить индивидуальность каждого. Ашенбреннер, человек очень любящий и по отношению к людям уступчивый и мягкий, был высокого мнения о своих друзьях-сослуживцах; он сжился с ними душа в душу и отзывался о них как о лицах, преданных интересам народа и готовых рисковать собой. На основании этой рекомендации и было построено предположение, что приедет член центральной военной группы и предложит кружку официально примкнуть к партии "Народная воля" и войти в сношения с военным центром. Мы находили нужным, чтобы предложение программы и устава организации исходило от человека военного и притом принадлежащего к центру, так как это связало бы местную военную группу с центром теснее, чем если бы организатором ее {296} явился кто-нибудь из штатских. Приехать, как было уже сказано, должен был Суханов, но уже 28 апреля он был арестован. Вместо него ко мне в Одессу явился А. В. Буцевич, командированный в июле министерством путей сообщения на инженерные работы в Николаевском порту. Я дала ему рекомендательное письмо к Ашенбреннеру, сообщила мои личные впечатления о военных, с которыми познакомилась, и предлагала устроить сейчас же свидание с одесскими офицерами. Но Буцевич торопился в Николаев и обещал заехать в Одессу при возвращении с работ; он сделал это только в декабре.

Задача объединения одесских и николаевских офицеров в одну организационную ячейку, связанную с центральным органом, была для Буцевича задачей легкой, так как и те и другие давно знали друг друга и были уже подготовлены Ашенбреннером и мною к тому, чтобы согласиться на все, что мог предложить Буцевич. Действительно, вышеупомянутые лица приняли на себя те серьезные обязательства, которых требовал устав, предложенный Буцевичем, и обещали по первому призыву военного центра выступить с оружием в руках и увлечь к тому же подчиненные им войсковые части**.

______________

** Для пропаганды среди солдат я послала в распоряжение николаевской группы отличного рабочего - Александра.

Так была выполнена миссия Буцевича и установлена связь между революционным офицерством севера и юга. Вся военная организация насчитывала тогда человек пятьдесят членов. {297}

Глава тринадцатая

1. ПЕРЕНЕСЕНИЕ

ПАРТИЙНОГО ЦЕНТРА

В МОСКВУ

В конце октября я получила из Москвы приглашение приехать. Прошло полгода после того, как я покинула Петербург, и за это время я почти не имела сведений о том, как идут дела партии и что делается в центре, перенесенном в Москву. Понятно, с каким нетерпением я рвалась на это свидание с товарищами, уцелевшими от весенних арестов в Петербурге: Юрием Богдановичем, Корба, Грачевским, Ивановской и другими, которых надеялась встретить впервые после событий, разметавших нас в разные стороны.

Надо сказать, что жизнь в Одессе, не отразившая потрясений мартовских дней, не подготовила меня к тем переменам, которые ожидали меня в Москве. Приехав туда, я с горестью могла видеть губительное значение потерь, испытанных Исполнительным комитетом незадолго до 1 марта и в особенности после него.

Местопребывание Комитета было перенесено из Петербурга в Москву не по каким-нибудь высшим соображениям, а исключительно в силу необходимости: тем из членов его, которые еще не попали в руки полиции, невозможно было держаться в Петербурге после арестов в марте и апреле. Оставаться там значило идти на неминуемую гибель: было ясно, что кто-то знающий в лицо членов организации на улице указывает их полиции.

Но перемещение центра революционной партии из столицы в другой город уже само по себе не могло не нанести вреда делам партии. Если принять во внимание революционное движение только с 70-х годов, то всякий знакомый с ним скажет, что Петербург был главным очагом его. Центр государственной жизни и средоточие всех интеллектуальных сил страны, он из года {298} в год был местом, в котором накоплялись оппозиционные элементы. Именно в нем создавались наиболее серьезные революционные организации общероссийского характера, имевшие к тому же преемственность между собой; "чайковцы", "Земля и воля", "Народная воля" были последовательно связаны между собой. И здесь же эти организации черпали главным образом своих сторонников. Не говоря о временах более далеких, начиная с "чайковцев" здесь сосредоточивалась революционная деятельность и находилось местопребывание лидеров революционных организаций. К Петербургу тянули провинции, получая оттуда импульсы; здесь давались лозунги, отсюда шла моральная поддержка и раскидывалась организационная сеть. Все важнейшие политические процессы, имевшие громадное агитационное значение, происходили здесь, и здесь же находили наибольший отклик все революционные выступления. В Петербурге сосредоточивались главные литературные силы всей России и та частица их, которая примыкала к революционным течениям. Революционные органы издавались только в Петербурге и уже отсюда распространялись по России.

Рабочее население Петербурга, более крепкое месту и более обученное, было наиболее подготовлено к восприятию идей социализма и революции. Пропаганда на фабриках и заводах велась здесь с более давнего времени, более систематично и в размерах более широких, чем в каких-либо других промышленных центрах.

Учащаяся молодежь Петербурга, более многочисленная, чем в других городах, стояла впереди всей учащейся молодежи России: при студенческих волнениях высшие учебные заведения Петербурга первые давали сигнал к движению и шли впереди него. В других городах революционная традиция могла порываться, но в Петербурге с 70-х годов этого не бывало; никогда не оставался он без организации, а вокруг него всегда существовала периферия, ей сочувствующая и ее поддерживающая. Выехать из Петербурга, перевести революционный центр в другой город значило утратить почву, на которой до этого времени возникали, росли и существовали революционные организации, утратить {299} почву, утучненную всем революционным прошлым. Такой переезд был своего рода эмиграцией, ссылкой, отрывом, который грозил крайне тяжелыми последствиями.

Москва, куда был перенесен Исполнительный комитет, была городом, в котором отсутствовала непрерывность революционной традиции. Организации, появлявшиеся в ней, действовали короткое время и разбивались арестами, не будучи подхвачены какой-нибудь группой, продолжавшей их деятельность. Так погибли "долгушинцы" (1874 год), а до них - "нечаевцы". Кружок "чайковцев" имел в Москве отделение, но это не была самостоятельная организация, выросшая на почве самой Москвы: отдел был создан наезжими людьми из Петербурга; численно он был слаб и от себя ничего нового в движение не внес. В 1874- 1875 годах в Москве действовали лица, судившиеся по "процессу 50-ти". Они не были коренными москвичами, эти цюрихские студентки и кавказцы, и, хотя завели довольно обширные связи на московских фабриках, не могли пустить глубоко корней в городе, который выбрали как свой центр.