Сесиль фон Зигесар - Другие так не умеют

• Название: Другие так не умеют
• Автор: Сесиль фон Зигесар
• Издательство: Фолио
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-966-03-4779-3

Студенты престижной частной школы Манхеттена узнают все важные новости школьной жизни из известного блога Сплетницы. Никто не знает, кто она такая, но все доверяют публикуемым ею последним сплетням. Она раскрывает любую тайну и делает достоянием общественности все скандалы.

Она моментально сообщает всем, что Серена и Дженни примеряют новую роль подружек самых горячих нью-йоркских рок-звезд, что Дэн пытается утопить свои горести в вине и что Блер уязвлена до глубины души, до сих пор не получив приглашение в желанный Йель. Похоже, что всем просто необходимо отдохнуть и отправиться на паруснике в шикарный спа-уик-энд, устроив для этого День Великого Прогула школы…

Но главная интрига так и остается тайной: кто же такая Сплетница?..

---

Тело Элизы было полной противоположностью. Она была на семь дюймов выше Дженни, с длинными тонкими ногами, длинными тонкими руками и плоской грудью. Никакая одежда никогда не была для нее тесной, разве что чуть-чуть в области живота, который по форме напоминал пончик. Но это было легко скрыть под рубашкой. А вот скрыть свою грудь Дженни никак не могла. С другой стороны, Элиза была вся в веснушках — у нее даже на веках были веснушки, — а еще у нее были соломенные волосы до лопаток, настолько густые и жесткие, что она с трудом перехватывала их резинкой.

Что ж, никто не идеален. Кроме разве что нескольких избранных.

— Давай поменяемся верхней одеждой, — предложила Элиза. Она стащила с себя черную футболку с треугольным вырезом и протянула ее Дженни.

— Давай, — неуверенно ответила Дженни и сняла свою красную блузку. Футболка Элизы была из «Экспресса», а у Дженни — из «Антрополоджи», то есть чуть-чуть получше, но Дженни не хотела обижать Элизу комментариями на эту тему. Кроме того, результат был сногсшибательным. В черной футболке грудь Дженни выглядела почти скромно, а красная блузка подчеркнула земляничный отлив в волосах Элизы, о котором раньше никто из них не подозревал.

— Могу поспорить, Серена ван дер Вудсен даже не смотрится в зеркало перед выходом, — заявила Джен¬ни. Она бухнулась на колени и принялась ползать по полу. — Ей небось даже не приходится примерять шмотки, разве что, может, обувь. Элиза подбоченилась.

— Что ты делаешь?

— Затираю колени на джинсах, — ответила Джен¬ни, продолжая ползать. — Ты слышала про Серену и Дамиана из «Рэйвс»?

Элиза кивнула. Об этом слышали все.

Дженни проползла по густому розовому ковру к гардеробу, чтобы выбрать пару обуви. Конечно же, Серене не приходится ползать, как собаке, чтобы привести джинсы в нормальное состояние.

— Не знаю, как у нее все получается. — Она вытащила свои новые сандалии «Майкл Коре» с золотым колечком для большого пальца и обула их. Папа сказал ей, что в таких сандалиях только исполнять танец живота, но она получила их бесплатно на фотосессии для «W», и у нее еще никогда не было такой классной обуви.

Так странно, что она испытала этот миг суперславы во время фотосъемок с Сереной, а теперь все вернулось назад, и она снова стала самой, обыкновенной собой, девочкой четырнадцати с лишним лет с огромными амбициями и еще более огромной грудью. Не то чтобы она мечтала бросить школу в четырнадцать и стать топ-моделью, но было бы все равно приятно, если бы кто-то предложил, ей такой вариант.

Дженни встала и отряхнула джинсы. Они были совершенно, ни капельки не потертыми и, если не считать мятых складок на коленях, совершенно неинтересными — как и все прочее содержимое ее гардероба. Шмотки Серены всегда были идеально поношенными, потертыми и обтрепанными, намекая на колоритную и загадочную биографию их владелицы. Дженни невольно задалась вопросом — неужели ее собственная одежда тоже начала бы обтрепываться и приобретать характер, если бы ее выгнали из Констанс и отправили в пансион?

— Ты никогда не думала о том, чтобы поступить в пансион? — вслух сказала Дженни.

Элиза скорчила гримасу.

— Питаться в школьном буфете три раза в день и жить вместе с учителями? Ни за что.

Дженни нахмурилась. Она представляла себе пансион совсем иначе. В ее представлении пансион означал свободу — от маниакально-депрессивного братца-поэта-рок-кумира, от маниакально заботливого и до неловкости неухоженного папы, от жуткой школьной формы в Констанс Биллард, от старой пыльной спальни, от повседневной скуки и шаблонности, грозящей без изменений продлиться еще три года. Пансион также означал возможности: жить и учиться с парнями, парнями, парнями и быть девушкой, какой она всегда мечтала стать — такой, о которой все говорят.

Руфус заглянул в комнату, даже не думая о том, что Дженни вообще-то уже было не пять лет и она вполне могла быть голой или что-нибудь в этом роде. Его непослушные волосы были собраны в хвост с помощью ярко-синего пластикового кулька, в котором по утрам доставляли «Нью-Йорк тайме».

— Может, вам вызвать такси, девчонки? — спросил он с радостной заботливостью.

Дженни видела, что папе до смерти хочется пойти с ними на концерт Дэна, но сегодня у него был ежемесячный семинар для писателей-анархистов — единственное, к чему он относился столь же серьезно, сколь и к воспитанию детей, хотя пока что ему не удалось опубликовать ни строчки из написанного.

— Нет, пап, мы справимся. — Дженни слащаво улыбнулась, как бы предлагая осмелиться и сказать какую-нибудь гадость про ее сексуальные золотые сандалии. — Готова? — спросила она у Элизы.

Элиза нанесла на свои и без того блестящие губы очередной слой столь любимого Дженни блеска для губ «МАК Лед».

— Готова, — отозвалась она.

— Вы выглядите так… — Руфус подергал свою косматую бороду в поисках надлежащего прилагательного. — Взросло, — наконец сказал он.

Ага, только нас никто не спутает с моделями, которые встречаются с рок-звездами, подумала Дженни, глядя на свое отражение в зеркале. Элиза явно переборщила с блеском для губ, а Дженни очень жалела, что ее сандалии «Коре» были какими-то совсем уж плоскими — при ее-то росточке! В конце концов, она же шла на концерт не для того, чтобы посмотреть на Дэна. Она хотела познакомиться с Дамианом Полком и остальными членами группы; и еще она хотела произвести впечатление.

Дженни приподнялась на носочки, а затем опустилась обратно в сандалии.

— Хорошо хоть мы в списке приглашенных, — вздохнула она, — а то б нас точно не впустили.

На самом деле с такой грудью ее пустили бы куда угодно. Но пусть она лучше сама это поймет.

— Какого черта? — поинтересовалась Ванесса. Она не могла понять, как можно было не замечать, их столько лет. Она вывернула голову и снова вгляделась в свое отражение в зеркале над раковиной. Да, так и есть: на затылке за ухом у нее притаились четыре большие коричневые родинки, будто какое-то дурацкое созвездие. Она напоминала девушку из рекламы «Клирасила», которая паникует из-за того, что у нее прямо перед свиданием выскочил прыщик. Но прыщики — это временно. В отличие от родинок. Какая здравомыслящая особа стала бы ходить лысой с такими-то родинками на затылке?

Ванесса рывком выдвинула ящик из-под раковины, пытаясь найти тонирующую мазилку телесного цвета, которую ее сестра Руби, наносила под глаза после бессонных ночей. Она нашла тюбик какой-то дряни под названием «Пикабу», розовее ее естественного цвета кожи, но в принципе сойдет. Она выдавила немного мази на родинки, втерла ее и посмотрела на результат. Теперь казалось, что у нее сыпь от ядовитого плюща — или что у нее просто ядовитая шея. Она хотела было заклеить все это добро пластырем, но у нее не было пластыря достаточной ширины, чтобы скрыть все четыре родинки, да и вообще пластырь только привлек бы внимание к проблемному участку. Она смыла тональный крем и принялась рыться в ящике, отчаянно надеясь найти что-нибудь, что отвлечет Беверли от жутких дефектов на ее затылке.

Как будто мало было того, что после очередного пирсинга у нее до сих пор не зажила верхняя губа. Беверли хватило такта не упоминать об этом, но теперь им предстояло сблизиться, и он вполне мог поинтересоваться, не болит ли эта гнойная язва вокруг серебряного D-образного колечка.

А с чего это Беверли вообще будет рассматривать: ее затылок? Они всего лишь идут вместе на концерт «Рэйвс» — просто потусоваться, чтобы выяснить, смогут ли они ужиться как соседи, а не как любовники, разглядывающие друг другу затылки. И вообще, Беверли — художник. Может, он решит, что ее родинки — клевая тема.

В глубине битком набитого ящика для косметики валялся пробник духов под названием «Уверенность». Название больше подошло бы тампонам или тесту на беременность, но Ванесса все равно открутила черную крышечку флакона и нанесла чуть-чуть духов на запястья и виски. Аромат «Уверенности» был сильным и интимным — может быть, он отвлечет Беверли, и тот не заметит отвратительное образование у нее на затылке. Может, Духи даже окажут магическое воздействие. Она зайдет в клуб, где выступают Дэн и «Рэйвс»; Дэн посинеет от желания, сожаления и безумной ревности; а Беверли тут же примет окончательно решение поселиться с ней. В качестве друга, само собой.

Само собой.

ХРЕНОВО, КОГДА НАСТРОЕНИЕ НЕ ПОДХОДИТ ПОД ПРИКИД

— Ты точно в порядке, чувак? — второй раз спросил Дамиан через запертую дверь туалетной кабинки.

— Да, — отозвался Дэн с другой стороны, изо всех сил надеясь, что Дамиан и остальные члены группы сочтут это его обычным пред концертным состоянием и вернутся к игре в покер и поглощению «Столичной» или чем они там занимаются за кулисами.

— Ну как скажешь. До скорого, — ответил Дамиан. — Клевые шнурки, — добавил он, выходя из туалета.