Федор Чешко - Четыре уха и блестящий дурак
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Четыре уха и блестящий дурак"
Описание и краткое содержание "Четыре уха и блестящий дурак" читать бесплатно онлайн.
Молчанов привык гордиться крепостью своих нервов, но всё же он старался пореже цепляться взглядом за неандерталоидские архитектурные украшения. И тем не менее показалось ему, будто бы кой-какие из этих тупо ухмыляющихся высушенных голов принадлежат отнюдь не аборигенам. А на врытом близ подхода к мосткам сучковатом столбе ворочался под вздохами раскалённого суховея клювастый череп флерианина – уж его-то ни с чем не спутаешь. Что ж, все яйцеголовые (в том числе и клювастые) авторы заумных статеек сходятся на том, что уродцы – весьма лихие парнишки, а их уродцевые боги, божки да боженята покладисты и к приносимым жертвам относятся без расовых предрассудков. Пожалуй, постземноводные даже и без ООРовской опеки сумели бы за себя постоять – по крайней мере, до учреждения хальт-дистрикта неандерталоиды «на раз» управлялись со старателями-одиночками.
…Матвей уже тянулся за просохшим биноскопом, когда позади, где-то у подножья холма, послышалось… нет, скорей ощутилось неким шестым чувством человека, привыкшего постоянно блюсти безопасность своей спины… В общем, плевать – послышалось оно или почувствовалось, это шорохоподобное чёрт-те-что, украдливо приближавшееся к Молчанову по выгорелому травяному склону.
Матвей почему-то готов был клясться: подкрадывается к нему не животное. А кто? Уродец? Да нет, в этом случае первым слышимым звуком был бы хруст собственного горла под кремневым ножом… Тогда кто же?
У Матвея не было ни времени, ни желания предаваться раздумьям. Просто он привык в любой ситуации готовиться к наихудшему. А ещё он привык считать своим наиуязвимейшим местом не горло, а банковский счёт.
И теперь, после секундной оторопи, Молчанов с его самого удивившим спокойствием понял: конкурент. Понял и выговорил на глобаллингве:
– Не вздумай шуметь или вставать: заметят.
Одновременно с этим вполне миролюбивым предупреждением он запустил руку в правый набедренный карман и чуть присогнул колено.
Подкрадывавшийся вылез на холм именно в том месте, куда Матвей навёл спрятанную в кармане лучевку. Полуголый детина, обросший грудами лоснящихся мышц, на четвереньках пробрался сквозь реденькие кусты и, отфыркивая пот, сказал в полголоса:
– Хай, Мат.
Украшенная зарослями недельной щетины физиономия тарзаноподобного визитёра так и лучилась дружелюбием, вот только взгляд его намертво прилепился к Молчановскому карману.
Матвей вздохнул и выволок правую кисть на свет божий. Ещё и нарочито потряс растопыренной пустой пятернёй: расслабься, дескать, всё путём.
Стрелять он раздумал по трём причинам. В-третьих, не очень-то приятно давить гашетку, если ствол почти упирается в брюхо давнему хорошему другу. Во-вторых, выстрел из кармана непоправимо испортит штанину и, наверное, весьма чувствительно обожжет бедро – от одной мысли об ожоге при этакой сумасшедшей жаре делалось дурно. И, наконец, во-первых: на Терре-бис без крайней нужды лучше не нарываться. Разряд лучевки может засечь какая-нибудь орбитальная дрянь – дистрикт дистриктом, но над планетой-заказником вертится множество всякой аппаратуры и помимо чёртовой «люстры».
– Здравствуй, Дикки, – с некоторым запозданием Матвей всё-таки удосужился ответить на приветствие. – Христом-Богом прошу: ляг!
– Ляжем рядком, поговорим лотком… – с невообразимым акцентом полупропел тарзаноподобный.
Несколько мгновений Матвей, кривясь, наблюдал, как это скопище волосатых мышц вминается боком и прочими неодетыми частями в рыжую щетинку травы, по ряду характеристик превосходящей Горпигорскую противопехотную колючку.
Скопище волосатых мышц под названием Дикки Крэнг было, как и Матвей, почти целиком одето в мокрую кожу, с той лишь разницей, что Матвеево одеяние было искусственным, а Диково – нет. Тем не менее защитные свойства обеих кож казались почти одинаковыми. Странно… За более чем двадцать лет знакомства Матвей как-то не замечал за Диком йоговской привычки спать на гвоздях…
Кроме кожи, мускулов и волос на Крэнге просматривались лишь какие-то невообразимые обувеобразные (верней, обувеБЕЗобразные) обмотки и ещё более невообразимая набедренная повязка. Из-за повязочного пояска торчал основательных размеров нож с иззубренным матово-серым лезвием (уж не кремнёвый ли?!). А ещё на пояске этом болтался увесистый кошель, вероятнее всего набитый каменными шариками. Отчего Матвей подумал про шарики? Да оттого, что сам поясок слишком уж смахивал на пращу (Молчанов недурно-таки подначитался, ладючись на данное дело).
Отлично, с пращёй разобрались. Теперь бы ещё выяснить пару-тройку сущих безделиц: что это за идиотский маскарад, откуда Дикки Крэнг взялся на Терре-бис, и, черти его растерзай, ЗАЧЕМ он тут взялся?!
– А я тебя ещё вечером заметил, – добродушно гудел Крэнг. Устроился ты – смерть мракобесию! Мимикрокупол, теплобатареи, сигналок по кустам нарастопыривал… – обычную смесь глобала с англосом Дикки щедро сдабривал русскими словечками, перекрученными сообразно когдатошнему Матвееву разумению. – А ты не изменился, Мат. Комфорт прежде всего…
– Да уж, – буркнул Молчанов, – Уж зато ты… Всего три годика без надзора – и нА тебе, вконец одичал…
Всего три года… Три года – тьфу, ерунда, мизер безвзяточный. Былое-прежнее должно бы его, мизер этот, перевесить с победным лязгом…
Ведь с детства самого вместе, с дворовых дурилок и трущобных форточных краж… А потом… Где только не блистал своими талантами великолепный тандем, две трети мозгов коего принадлежали Матвею, а две трети бицепсов и прочего – Крэнгу…
И вот, будьте благолюбезны… Вздорнейшая случайность на Альбе, всего-навсего сутки в следственном изоляторе, но вошли в изолятор двое, а вышел один Матвей. И не смотря ни на какие ухищрения, судьба Дика так и не прояснилась. Дьявол дери эти недоразвитые тоталитарные режимы! Полицейский истинной демократии рассказал бы… да что там – на любую заданную тему вдохновенную арию спел бы под шорох отсчитываемых купюр. А с жандармами Альбы от такого шороха делались обмороки.
– Слушай, Мат… – Дик ладонью стёр добродушие со своей дикаризированной рожи. – Если честно, я очень благодарен тебе за то, что ты всё-таки вынул руку из кармана. Понимаешь, в память о прошлом мне было бы очень неприятно сворачивать тебе шею.
Молчанов криво ухмыльнулся. Неприятно… Вот они, три года. Какие-то жалкие три года, за которые силач Крэнг изрядно подзабыл способности своего друга. Кабы не «во-первых», «во-вторых» и отчасти не «в-третьих», Дикки мало что до шеи Матвеевой дотянуться – дёрнуться б не успел…
А Крэнг тем временем продолжал:
– Давай заглянем правде в моргала, Мат. Нам ведь сейчас больше всего на свете хочется узнать, какая чува…
– Чума, – машинально поправил Молчанов. Он, как и прежде, успевал додумывать Диковы мысли раньше самого Дика.
– Ту хэлл, пускай чума… Вобщем, что сюда занесло каждого из нас.
Матвей кивнул:
– Ты прав. Ну, а поскольку о себе я и так всё знаю, может, расскажешь, откуда здесь взялся ты?
– Кончай считать меня безмозглым ломакой, – нахмурился Дикки. – Нынче тебе не встарь.
– А ломака – не тот, кто ломает, а тот, кто ломается. Без меня ты основательно подзабыл русский.
Молчанов приподнялся на локте и опять сунул руку в карман. Великолепные мышцы Крэнга вздулись ещё рельефней, чем прежде, но тут же и подобмякли: в вынырнувших на волю Матвеевых пальцах желтел маленький безобидный кружок.
– Давай кинем монетку, – предложил Матвей. – «Профиль» – первым начинаешь откровенничать ты; «девиз» – я.
Он заметил саркастические огоньки в глазах собеседника и обидчиво дёрнул плечом:
– Если не доверяешь, можешь бросить сам…
Дик кивнул и потянулся к монетке.
Бог знает, где провёл последние годы Крэнг, а вот Матвей Молчанов коротал их на Гюрзе. Отличная захолустная планетка, бездна возможностей для человека свободной профессии. Правда, гюрзиане недолюбливают инопланетных гостей; зато они безумно обожают своего императора. Одна из страшнейших провинностей на этой планете – допустить, чтоб императорский портрет упал хоть в грязь, хоть в пыль, хоть даже на сверкающий зеркальный паркет – одним словом, на что-нибудь такое, по чему обычные смертные ходят ногами. Поэтому гюрзиане с помощью какой-то там загадочной технологии (несомненно, достойной гораздо лучшего применения) сумели заставить свои атавистические дензнаки при падении переворачиваться кверху и только кверху гордыми профилями Луминела шестого и всех последующих.
Так что бросай, Дикки-бой, бросай на здоровье.
– Уговор есть уговор, – Крэнг досадливо хмурился на профиль Луминела Гюрзианского шесть-плюс-энного. – Ладно, слушай…
Тягостный вздох, мучительная гримаса, и опять вздох…
– Вообще-то я приседал… то есть как там… при-ся-гал не разглашать…
И ещё один вздох, и покряхтывание, и сопение… Наконец, сквозь всё это прорезалось первое толковое слово:
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Четыре уха и блестящий дурак"
Книги похожие на "Четыре уха и блестящий дурак" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Федор Чешко - Четыре уха и блестящий дурак"
Отзывы читателей о книге "Четыре уха и блестящий дурак", комментарии и мнения людей о произведении.