Владимир Фильчаков - Там, где победил коммунизм

• Название: Там, где победил коммунизм
• Автор: Владимир Фильчаков
• Жанр: Научная Фантастика

---

Я уныло покивал. Не прошибешь его ничем. Я сказал:

- Нехороший вы человек, Игорь Валентинович. Спорим на сто экю, что это кто-то из наших?

- Спорим! Сейчас только кого-нибудь в свидетели позову...

- Нехороший вы человек, Игорь Валентинович, - повторил я и отключился. Врет Гарик. Для него сто экю проспорить - раз плюнуть, зарплата позволяет. Он эти сто экю потом отдаст и по плечу похлопает, и улыбнется своей улыбочкой, и скажет что-нибудь обидное, и получится, что эти сто экю он заплатил мне за то, чтобы я тут сидел и выслеживал девушку, и разгадывал загадку о снижении рождаемости. Плевал я на твои сто экю!

Девушку я видел не только вчера. Я ее почти каждый день вижу, во время утренних пробежек. Я, когда почувствовал, что начинаю полнеть от неподвижного образа жизни, начал бегать по утрам. Не хватало мне растолстеть здесь и стать предметом насмешек на "Луче". Поэтому я бегаю подолгу, до седьмого пота. И вот однажды бегу это я по пустынной улице, мимо домов без окон, и вижу: девушка! Я даже остановился от неожиданности. А она махнула платьем и завернула за угол. Пока я вышел из столбняка, пока добежал до угла, ее и след простыл. Померещилось, думаю. Не ходят здесь девушки по улицам, тем более такие стройные и длинноволосые. Здесь даже роботы по улицам не ходят, здесь никто по улицам не ходит, откуда же здесь взялась девушка? Потом я сообразил, что это кто-то из наших, я ее не знаю, она, должно быть, недавно прилетела, и бросили ее мне на помощь, выяснять, почему рождаемость упала. Потом я еще раза три-четыре ее видел, и все издалека. Один раз она обернулась, и не могла меня не заметить, я ей даже рукой помахал, но она не остановилась и скрылась за углом. Ну, я за девушками не привык бегать, не хочет знакомиться, не надо. Правда сейчас Гарик все-таки заронил во мне сомнения - а вдруг как он не врет, и это абориген? На робота она не похожа, это точно, роботы так плавно не ходят, и бедрами так не покачивают. Так что же это - живой человек, один из немногих на этой планете, кто не растолстел от многогодовой неподвижности, не расползся до безобразия, приобретя форму кровати? Или это мираж? А ведь надо это выяснить, потому что если я открою здесь нормальных людей, это будет настоящим открытием, таким открытием, что можно будет до конца дней почить на лаврах. И никто не будет смотреть на меня с неудовольствием, это я о Гарике говорю. И будут брать у меня интервью толпы осатанелых корреспондентов, и тыкать мне в лицо микрофоны, а я буду важно вещать...

Размечтался. Тут загудел местный вызов, и я вздрогнул, нащупал пульт, включил звук.

- Ниокол-а! - позвал голос. Это Сип, абориген, мы с ним иногда общаемся. Это я зову его Сипом, про себя, для краткости, а настоящее имя его Сиипоа. Он может позвонить в любое время суток, для него что ночь, что день, вот сейчас он проснулся, пожевал мятную резинку, и захотелось ему мне что-то сказать. Я включил изображение и в комнату "въехала" гигантская кровать с Сипом, жирное лицо которого расплывалось в улыбке. Мы обменялись церемонными приветствиями и Сип начал:

- Ты опять сидишь? Почему ты не лежишь? Сидеть - не функционально.

- А надоело мне лежать, я и сел, - ответил я. - Пусть не функционально, а что делать, если хочется посидеть?

- Странный ты человек, Ниокол-а, не от мира сего.

- Да, я не от мира сего, - согласился я.

- Ладно. Ты видел мою последнюю картину? - Сип был художником. Одним из немногих.

- Какую?

- Девушка в пене.

- В ванне, что ли?

- В ванне, - обиделся Сип. - Скажешь тоже. В пене прибоя.

- Не видел. Покажи.

Сип засмущался, зарделся, спрятал глазки в складках жира. Сейчас надо будет полчаса уламывать его, чтобы показал картину, не стеснялся.

- Ну давай, Сиипоа, покажи, а то мне на пробежку пора.

- На пробежку? - не понял Сип.

- Ну да. Это такой вид медитации.

- Научи.

- Не отвлекайся, пожалуйста. Потом, как-нибудь, покажу. Где твоя картина?

Сип еще десять минут поломался, потом сжалился надо мной.

- Смотри.

Вместо кровати Сипа передо мной оказалась картина. Обнаженная девушка бежит прямо в пенную волну, ее видно сбоку, волна охватывает ее, осыпая пеной. Здорово нарисовано, я не знаток живописи, но, по-моему, здорово. Правда, руки у девушки несколько странно поставлены и напряжены, и длинные волосы как-то неподвижны, а в остальном - хорошо.Хорошо. Я так и сказал Сипу. Он совсем засмущался, совсем зарылся в складках жира, даже хрюкнул от удовольствия.

- Ты первый зритель, Ниокол-а, - сказал он.

- Спасибо. Можешь выставить ее, не стесняйся. Оценят. Ей-Богу, оценят. Слушай, Сиипоа, а ты купался в море?

- В море? Купался.

- В настоящем?

- Зачем же в настоящем? Там микробы и вообще, температура воды...

- Понятно. А прототип у твоей девушки есть?

- Прототип? Есть.

- Ну? - я насторожился. - И как ее зовут?

Сип застеснялся. Он вообще очень стеснительный, этот художник. Начал лепетать что-то невразумительное. Я махнул рукой. И тут во мне что-то словно бы щелкнуло.

- Ну-ка, - говорю, - покажи-ка еще раз картину.

Сип включил картину, а я впился глазами в лицо девушки. Так и есть! Это же моя девушка!

- Слушай, Сиипоа, где ты с ней познакомился?

Сип опять залепетал что-то. Это было слишком даже для стеснительного Сипа. Что-то он такое скрывает. Так. Надо эту девушку найти и познакомиться. Сегодня же.

- Ладно, Сиипоа, - сказал я, - мне пора. Прощай.

Я отключился прежде, чем он успел пристать ко мне с пробежкой как новым видом медитации, одел трусы и майку, натянул кроссовки и вышел из комнаты. Спустился по тускло освещенной лестнице, прошел по полутемному вестибюлю и оказался на улице. Здесь все было заковано в сталь и бетон, заковано настолько прочно и основательно, что не было ни одного деревца, ни одного кустика и ни одной травинки. Слепые прямоугольные дома, настолько похожие друг на друга, что мне когда-то пришлось поставить крестик на своем доме, чтобы не заблудиться. И полная тишина. На улицах нет ничего и никого. Я побежал, сначала медленно, разминаясь, потом все быстрее и быстрее. Вдох, выдох, вдох, выдох. И тут что-то мелькнуло в боковой улице, что-то необычное. Я пробежал по инерции вперед, затормозил, вернулся и увидел ее. Она стояла посреди улицы, подставив лицо солнцу. Ее стройную фигуру облегало темно-фиолетовое платье, длинные рыжеватые волосы разметались по плечам. Я тихо подошел и остановился рядом. Она не заметила моего появления, продолжала стоять с закрытыми глазами.

- Здравствуйте, - тихо сказал я по-русски. Она открыла глаза, посмотрела на меня недоумевающе. - Здравствуйте, - повторил я.

- Не понимаю, - отозвалась она на местном языке чистым и мелодичным голосом.

- Здравствуйте, - в третий раз сказал я, на этот раз по-саонейски.

- Здравствуйте, - ответила она приветливо и улыбнулась.

Кто же она такая, лихорадочно думал я. Наша, но скрывает это от меня? Почему? Абориген? Но откуда здесь такие аборигены? Робот? Роботы тоже улыбаются, но совсем не так, а механически. И голос у роботов синтетический, только полный дурак может спутать, а у нее голос нормальный, человеческий.

- Меня зовут Ниокол-а, - представился я. - А вас?

- Меня? - она кокетливо улыбнулась. - А как бы вы хотели?

Играет, подумал я. Что ж, попробуем угадать.

- Вам очень подошло бы имя Ионелла, - сказал я наобум.

- Ионелла, - повторила она. - Какой вы догадливый. Меня действительно зовут Ионелла.

Она засмеялась, показав ослепительно белые зубы. Надо же, угадал. Поразительно. И все-таки не может быть она аборигеном, невозможно это. А вот мы ее сейчас проверим.

- Дура ты, - сказал я по-русски, глядя ей в глаза. - Полная, набитая дура.

У нее в глазах мелькнуло непонимание и только. Она выжидательно улыбнулась. Великая актриса? Зачем сюда прислали великую актрису? Ведь ни одна земная девушка не может иметь такое самообладание, если только она специально не обучена. Но зачем? Значит, она действительно не понимает по-русски?

- Ты говоришь на непонятном языке, - сказала она, вовсю кокетничая. - Что такое "Дуура"?

- Да так, - нехотя отозвался я. - Я пошутил.

- Вообще ты какой-то странный, - она оглядела меня с ног до головы. - Что это за одежда на тебе?

Я посмотрел на себя. Трусы, майка, кроссовки. Да, на Саонее такую одежду не носят. Здесь носят... Хм, что же здесь носят? А ничего. Ничего здесь не носят, потому что никуда не выходят.

- Ты тоже выглядишь странно.

- Я? - она снова засмеялась. - Ничего странного. Я должна нравиться.

- Кому? - обалдело спросил я.

- Тебе.

- Мне?

- Ну да, тебе. Пойдем?

- Куда?

- А куда хочешь. Где ты живешь? Там? Пошли туда.

И она пошла, слегка покачивая бедрами. Я постоял немного и поплелся за ней. Красивая. Даже очень красивая. Невероятно красивая. Таких здесь быть не должно. Но она есть. Идет себе, оглядывается и лукаво улыбается. А я, дурак, язык проглотил, и что сказать - не знаю. Идиотское положение. И я ничего лучше не придумал, как промычать: