Константин Токаревич - По следам минувших эпидемий

• Название: По следам минувших эпидемий
• Автор: Константин Токаревич
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Медицина
• Год: 1986

Не одну сотню лет люди считали, что холера, чума и тому подобные болезни — это проявления божьего гнева. О том, как эпидемии отражались в художественной литературе, и о борьбе науки с мракобесием и религиозными взглядами повествует эта книга.

Рассчитана на массового читателя.

Эпидемии инфекционных болезней издавна потрясали человеческое воображение внезапностью возникновения и высокой смертностью. Наши предки связывали их с проявлением божьего гнева или колдовством врагов. Нередко обезумевшая толпа убивала мнимых чародеев. Страницы истории являются наглядной иллюстрацией борьбы науки с религиозными взглядами на природу болезней. Губительные эпидемии ушли в прошлое, но некоторые инфекции затаились, изменили свое лицо. И перед современной медициной встали новые задачи. Об этом рассказывают в своей книге доктор медицинских наук, профессор-эпидемиолог К. Н. Токаревич и кандидат биологических наук Т. И. Грекова.

Рецензенты — доктор философских наук М. И. Шахнович, доктор медицинских наук В. А. Постовит

---

Во время египетского похода Наполеон посетил госпиталь, где французские солдаты умирали от чумы. И чтобы вселить в них бодрость духа, он даже коснулся нескольких несчастных. Ему повезло: он не заразился, так как у этих больных была бубонная форма. И в то же время Наполеон понимал, что с таким грозным противником, как чума, сражаться бесполезно. Инструкция, которую он оставил генералу Клеберу, недвусмысленно гласила: «…если, несмотря на все принятые меры, чума будет продолжаться и унесет более полутора тысяч человек… вы будете вправе заключить мир с Оттоманской Портой, даже если таковым условием его будет эвакуация Египта».

Лучший способ обороны — наступление. Это изречение справедливо и в отношении борьбы с чумой. Губительные эпидемии потому и ушли в прошлое, что идет постоянный непрекращающийся поиск. Как только врачи выявляют возбудителя «черной смерти», сразу подключаются зоологи, которые тут же проводят обезвреживание опасных очагов. Выявленный возбудитель тщательно изучают, определяя его патогенную силу, типичность для данного очага, устойчивость к антибиотикам. Обычно наиболее эффективен тетрациклин, но попадаются и устойчивые к нему штаммы.[11] В этом случае включают «антибиотики резерва».

«Черная смерть» еще существует на планете, и от нее пока умирают люди, особенно в тех странах, где эпидемическая служба поставлена плохо или вообще находится в зачаточном состоянии. Но страшные эпидемии остались лишь на страницах исторических хроник и романов. Медицина, эпидемиология и микробиология поставили перед ними прочный заслон.

Непрошеная заморская гостья

Летом 1892 года крестьянин Петр Усов был приговорен военно-полевым судом к смертной казни. Приговору суда предшествовали весьма трагические события. Жаркий июнь в Поволжье перевалил на вторую половину, когда в небольшом городке Хвалынске поползли тревожные слухи о том, что в Саратове объявилась холера. Собравшаяся на городской площади толпа жадно внимала возбужденному оратору. «Православные! — надрывно выкрикивал он. — Не давайтесь в руки власти, все начальство и доктора подкуплены англичанкой[12] вас морить — она, вишь, хочет завладеть всем нашим царством. Меня в Саратове пьяного схватили и повезли в больницу, бросили силой в ванну, тут разум у меня и помутился». В толпе раздались сочувственные возгласы, и ободрённый вниманием рассказчик красочно живописал, как очнулся в гробу, засыпанный известкой, как бежал из больницы вместе с другими такими же бедолагами и как вечером народ, узнав, что в больнице живых людей морят, учинил расправу над врачами: «Уж и потешились наши душеньки! Всех перебили. И живучие, скажу вам, люди: ты его хватишь ножом в бок, кровища так и свищет, а он хоть бы что: стоит себе и шабаш. В другого таким же манером палили из пистолета — все равно не берет. Спасибо кто-то догадался хватить его задней осью по голове, — ну, и капут!»

Что же произошло в Саратове? Оказывается, двухтысячная толпа громила квартиры врачей и полицейских, сожгла временную холерную и разграбила губернскую и городскую больницы, поверив нелепому слуху о том, что врачи специально морят народ и отравляют воду в колодцах и пищу в чайных для бедных. Население, особенно старообрядцы, отказывалось выполнять врачебные предписания. Петр Усов после погрома в Саратове перебрался в Хвалынск, где и явился зачинщиком беспорядков, в результате которых санитарный врач Молчанов, пытавшийся улучшить водоснабжение, был буквально растерзан обезумевшей толпой…

Древнейшее свидетельство о холере высечено на камне в одном из индийских храмов и датируется примерно III веком до н. э. Оно содержит красочное описание болезни и указывает на ее массовый характер: «Губы бледнеют, взгляд становится бессмысленным, глаза закатываются, руки и ноги сморщиваются словно от огня, и болезнь охватывает многие тысячи людей». Французский путешественник Сонкер, побывавший в далекой Индии в XVIII веке, поведал современникам об эпидемии холеры, которая в 1768–1771 годах унесла десятки тысяч жертв. Однако до начала XIX века европейские врачи мало интересовались холерой, считая ее туземной болезнью, которая не выйдет за пределы своей родины. В период колонизации Индии англичане столкнулись с грозной опасностью вплотную. Командующий английскими войсками Гастингс писал в дневнике в ноябре 1817 года: «Поход был ужасен вследствие громадного количества несчастных, падавших от внезапного приступа этой страшной болезни, и вследствие громадного количества трупов тех, которые погибали на повозках и должны быть снимаемы, чтобы очистить место больным, которых еще мог спасти уход. 800 умерли со вчерашнего дня».

Наиболее зловещие черты холера приобретала во время передвижений людей, связанных с войнами, голодом и религиозным паломничеством. Мрачная картина массовой гибели от холеры встает со страниц рассказа Р. Киплинга «Без благословения церкви»: «Со всех сторон на Индию двинулась холера. Она поразила полумиллионную толпу паломников, пришедших поклониться местной святыне. Многие умерли прямо у ног своего божества; другие обратились в бегство и рассеялись по стране, распространяя смертельную болезнь. Холера брала приступом укрепленные города и уносила до двухсот жизней в сутки. В панике люди осаждали поезда, цеплялись за подножки, ехали на крышах вагонов, но холера сопровождала их и в пути: на каждой станции из вагонов выносили мертвых и умирающих. Люди погибали прямо на дорогах, и лошади англичан пугались и вставали на дыбы, завидя трупы, черневшие в траве».

Паломничество мусульманского населения Индии в города Ирака Неджеф и Кербелу и еще более распространенный хадж в священные города Мекку и Медину на Аравийском полуострове не раз приводили к распространению холеры за пределами Индии. Способствовали ее выходу на мировую арену и английские колониальные войска.

В начале прошлого века началось опустошительное шествие холеры по земному шару. За период немногим более ста лет (с 1817 по 1925) насчитывается шесть ее пандемий.

В Россию холера была занесена морским путем в период первой пандемии в 1823 году. Вначале она объявилась в Астрахани. Первый визит заморской гостьи был довольно кратковременным и вселил надежду, что болезнь может прекратиться сама по себе. Следующее появление холеры зарегистрировано в 1829 году. С купеческим караваном в Оренбург прибыли не только ткани, шерсть и фрукты, но и непрошеная гостья. Еще через год она вновь посетила Астрахань, а затем в короткий срок охватила значительную часть страны. Панические слухи опережали распространение эпидемии. По официальным статистическим данным, за два года (1830–1831) в России переболело более полумиллиона человек, а число умерших составило около 230 тысяч.

Слово «холера» происходит от греческих слов «холе» — желчь и «реа» — теку, ибо причину болезни в древности усматривали в усиленном истечении, желчи. Надо сказать, что это представление разделяли и некоторые врачи первой половины XIX века. В «Описании индийской холеры, составленном медицинским департаментом военного министерства для врачей армии» (СПб., 1830) отмечалось, что чаще всего болезнь вспыхивает в августе — сентябре, ибо это «есть время больших жаров и умноженного действия печеночной системы», а «падение дождя», нередкого в это время, «удивительно хорошо приспособлено к умножению отделения желчи». Астраханская врачебная управа отнесла вспышки холеры за счет «необыкновенной перемены местной атмосферы», способствующей усиленному желчеотделению.

Самой распространенной была миазматическая теория, согласно которой причины холеры, как и всех повальных болезней, коренились в особых свойствах воздуха. Соответственно этим взглядам строились и меры профилактики, доходившие иногда до смешного. Так, мать писателя И. С. Тургенева Варвара Петровна, страшась холеры, но считая необходимым согласно установившемуся распорядку лично обозревать свои владения, велела смастерить вместительный стеклянный шкаф. Туда было поставлено удобное кресло, в котором разместилась барыня и торжественно въехала на носилках в село Спасское. Неудивительно, что при виде этой странной процессии какой-то мужичок решил, что несут особо чтимую икону, пал ниц и положил на выступ шкафа добровольное пожертвование — медный грошик.

Сторонники другого направления — контагионисты полагали, что причиной заболевания является контагий — вещество, образующееся в организме больного и переходящее на здоровых. Наиболее проницательные врачи приближались к разгадке природы холеры, допуская, что источником заразы являются «микроскопические животные». Однако это предположение отвергалось официальной медициной как «произвольное». Так, инспектор Ярославской врачебной управы Вишневский обратил внимание на то, что люди, садившиеся на судна, испачканные испражнениями больных холерой, сами становились жертвами болезни. Казалось, это верное наблюдение должно было послужить ключом к разгадке тайны. Но доказательства Вишневского были сочтены «весьма неопределенными», и самые авторитетные врачи, в число которых входил известный терапевт И. Е. Дядьковский, объяснили случаи заражения за счет действия «прилипшей к судну заразительной испарины».