Шимун Врочек - Необходимая жестокость

• Название: Необходимая жестокость
• Автор: Шимун Врочек
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-93556-675-3, 978-5-93556-675-3

Рассказ из авторского сборника «Сержанту никто не звонит», 2006 г.

---

– Между прочим, – улыбнулся Кнежинский, – вы должны найти ко мне подход. А разве разговор по душам – не лучший метод?

– Лучший метод – кулаком в зубы, – равнодушно заметил Следователь. – Или по почкам. А это больно. Вы напрашиваетесь, причем уже не в первый раз… Не надо больше таких попыток, мой вам совет. Однажды я могу уступить.

* * *

Ночью ему снился сон.

«…плаще с кровавым подбоем Пятый Прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат вышел на балкон».

ТЫ ПОНЯЛ?

что я должен понять?

МОЙ СЫН. ОН МОЛОД. ОН СНОВА ПЕРЕД ВЫБОРОМ.

чаша сия…

ОН МОЛИТ МЕНЯ.

о чём?! что он просит?

ОТВРАТИТЬ ЧАШУ.

* * *

– Ваше имя?

– Гойко Вутич.

– Род занятий?

– Художник.

– Точнее.

– Художник-оформитель при клубе «Родина».

– Давно знакомы с Рославом Кнежинским?

– Четыре… простите, уже… пять лет. Да, пять лет.

– При каких обстоятельствах состоялось ваше знакомство?

– Э-э-э?… Я точно не скажу, давно было.

– Постарайтесь. Курите?

– Что? Простите?

– Я спрашиваю: вы курите? Возьмите сигарету.

– Д-да, спасибо, спасибо… Вообще-то я пытаюсь бросить…

– Огня?

– Да, пожалуйста… Спасибо.

– Так как вы познакомились?

– На моей выставке. Я…

– Минуту. В вашем деле нет упоминаний о выставке.

– Понимаете… Это всё было неофициально. Я часто устраиваю такие вечера для друзей… показываем картины, читаем стихи… Мм… Можно мне пепельницу?

– Конечно. Где это происходило?

– Премного благодарен. У меня на квартире… кажется. Кто-то привёл Рослава…

– Что дальше?

– Посидели, выпили… А утром он сказал, что ему очень понравилась одна из моих картин… «Синее небо».

– Он объяснил, почему?

– Да. Он объяснил.

* * *

– Знаете, – Рослав опять также странно, одними губами, улыбнулся. – есть один старый… достаточно старый фильм… «Миражи», кажется. Китайский фильм, где много кунг-фу и акробатических трюков…

– Какое отношение?

– Да, в общем-то, никакого. Но там был забавный момент… Когда молодой глупый китаец спасает раненого босса мафии… больного желудочной язвой старика… Вы видели этот фильм?

– Нет.

– Всё равно. Так вот, спасает… на бегу пару раз роняет старика… но – спасает. Старик назначает его своим преемником и тут же испускает дух. Смешно?

– Не очень.

– И мне – не очень. Потому что на самом деле старик желал своему спасителю смерти…

Молчание.

– Почему?

Смешок.

– Будь я старым мудрым даосом, а вы – моим учеником, я бы молча вышел в дверь, оставив вас наедине с вашими мыслями… Но, думаю, это достаточно затруднительно…

– Стать даосом?

– Выйти в дверь? – эхом откликнулся узник. Вымученно улыбнулся. – Вы задаёте странные вопросы…

* * *

Сегодня он решил ехать домой. В последний раз подобное решение обернулось бессонной ночью: он сидел на кухне, включив свет и – зачем-то – все конфорки. Синеватое пламя плясало, через раскрытое окно в кухню врывался ветер; осень – будь она проклята… Будь всё проклято.

Водка не шла. С трудом пропихивая в глотку очередные пятьдесят грамм, он расправился с поллитрой. Швырнул в окно пустую бутылку и почувствовал себя смертельно трезвым…

ТЫ РЕШИЛ?

Он выронил бутылку, только что открытую, выругался. На столе перед ним стоял пустой стакан, лежали стебли полузасохшего лука, кусок черного хлеба со следами надкуса. В лужице водки обнаружился черный «Берг» с именной гравировкой по щечной накладке. Пачка папирос, окурки, горелые спички…

ТЫ РЕШИЛ?

– Я пьян, – он не заметил, как заговорил в слух. – Я пьян! Слышишь ты, голос в моей голове?! Когда я допью бутылку…

Он наклонился, с трудом сохраняя равновесие, ухватил поллитру за горлышко. Выпрямился. Мокрое стекло выскользнуло из пальцев.

– Твою мать! – с чувством сказал он. – А знаешь, – он перешел на доверительный шепот, – когда я допью, голоса исчезнут. Их место займут черти! Белые черти… – он скривил губы. – Видишь, я еще могу шутить. Ты – Бог? Нет, лучше не отвечай. Сегодня я ничего не хочу знать. Сегодня я пришел в гости к Анне…

– Анна! – он повернулся к двери. В проем ударом топора падал свет, высекая из темноты кусок паркета.

– Анна!

ТЫ НУЖДАЕШЬСЯ В ПРОЩЕНИИ

Я нуждаюсь в ней! Зачем мне прощение – без неё?!

ЗАЧЕМ ТЕБЕ ОНА – БЕЗ ПРОЩЕНИЯ?

– Ты – не Бог, – он устало ссутулился, глядя на кусок паркета. Чертов кусок паркета, на который когда-то ступала нога Анны. – Бог не задает дурацких вопросов…

* * *

– Скажи мне одно… только честно, Рослав! Ты – болен?

– Честно? – узник улыбнулся. – Нет.

Следователь дёрнул щекой. Полез в нагрудный карман, вытащил сложенную вчетверо бумагу. Развернул.

– А я говорю: ты болен.

– Что это? – удивился Рослав.

– Справка. Выдана шестой городской больницей, более известной, как СУС номер шесть.

– Психушка?

– Санаторий узкой специализации. – поправил Следователь. Взял карандаш, положил перед собой чистый лист бумаги. – А теперь – официальная часть. Почему вы скрыли от следствия, что в апреле прошлого года были доставлены в СУС номер шесть с диагнозом «суицидальный синдром»?

– Я ничего не скрывал.

– Вы отрицаете?

– Какое это имеет значение?!

– Значит: отрицаете. Так и запишем.

– Нет!

– Что – нет?

– Пишите: я признаю. Был доставлен.

– Пишу.

– Ещё пишите… Доктор Войцевич определил мой диагноз, как «суицидальный синдром»… Пишете?

– Пишу, пишу.

– Мне было предложено остаться и провести в больнице ещё три месяца. Добровольно, конечно… Я согласился.

– Почему?

– Потому что иначе меня оставили бы там силой.

– Так… – он помолчал. – И что дальше?

– По истечении трёх месяцев доктор Войцевич счёл, что курс можно завершить. Сказал, что я нашёл цель в жизни… – инженер невесело усмехнулся. – и теперь у меня всё будет хорошо.

– Что за цель?

– Жить. Просто жить.

– И что?

– А жить оказалось непросто.

* * *

– Вы ее любили?

– Не знаю, – в глазах Следователя клубится туман, желтовато-серый, мокрый, одно прикосновение которого заставляет вздрогнуть. Болото, хлябь… Ничто под ногами, нечто за туманом. – Не знаю. Просто… без нее мир стал каким-то плоским… Нет объема. Чертова проекция на плоскость, масштаб два к одному… Что вы на меня так смотрите?

Кнежинский покачал головой. Ничего.

– Я ведь тоже был человеком, – неожиданно признался Прокуратор, наклоняясь вперед. Острый профиль опасно навис над Рославом. – Неплохим. Не-плохим. Не…

– Хорошим, – сказал Кнежинский.

– Заткнись, – скулы свело от злости, верхняя губа поползла вверх, обнажая зубы. Прокуратор сам понимал, что выглядит со стороны жутко и, как минимум, не в себе, но справится с лицом не мог. Щека дергалась.

– Сука рваная! – слова шли с запинкой, вперемежку с рычанием. – Что ты обо мне знаешь?! Урр-рою!

* * *

– Почему вы возитесь со мной? – спросил Рослав, садясь и зажимая ладонью рассечённую бровь. Пальцы окрасились кровью.

Следователь молча смотрел на него сверху вниз. Совершенно белое лицо, мёртвые глаза.

– Вам плохо? – забеспокоился Рослав, делая попытку встать.

– Сиди, – свистящим шепотом приказал Следователь. Он понял, что ещё немного, и сам убьёт придурка. Своими руками…

Убьёт, чтобы спасти.

Вдох. Выдох. Вдох, выдох… Расслабиться…

* * *

– Помянем! – они подняли рюмки и, не чокаясь, выпили. Без лишних слов было ясно, кого поминали эти двое: палач и предатель.

– Я, пожалуй, пойду. – Вутич аккуратно поставил пустую рюмку на стол и поднялся. – Ты понимаешь… Дела.

– Ещё увидимся. – сказал Следователь. Оба усмехнулись. Гойко неуверенно протянул руку.

– Не стоит. – Следователь остался недвижен. Рука зависла в воздухе.

– Да, – сказал Вутич, убирая руку. – Ты прав – это уже фарс. Двое врагов пожимают руки над могилой третьего, которого уморили общими усилиями. Так бывает только у Шекспира.

– Куда нам до классиков…

* * *

«Прости, дорогая, но я терпеть не могу веревки. Возможно, это пошло – стреляться, но…»

Вспышка.

Темнота.

…я всегда и все решал сам.