Газета Завтра - Газета Завтра 828 (92 2009)

• Название: Газета Завтра 828 (92 2009)
• Автор: Газета Завтра
• Жанр: Публицистика

---

Александр Лысков ВЕРНОСТЬ МАТУШКЕ-ЗЕМЛЕ

Среди множества героев Александра Арцибашева в его книге "По Ивдельской дорожке" (данные заметки - не исследование творчества, а диалог с одной книгой) особый интерес вызывает у меня образ самого автора - сердечного, пылкого, искреннего человека, любящего и глубоко знающего русскую деревню. Может быть, именно поэтому и книга его "По Ивдельской дорожке" стала для меня одной из тех, что держатся на расстоянии вытянутой руки. Подобно таблетке валидола под языком, открытая на любой странице в минуту упадка духа, в приступе острого одиночества, эта книга способна подзарядить авторской энергией, верой в русского мужика - а значит, и в русский народ.

Испытание этой веры происходит у Александр Арцибашева в поездках, командировках, хождениях по родному Северному Уралу. Оставаясь один на один с безжалостной действительностью, достигая мест предельных страданий русского народа в "сороковых кварталах" Ивдельлага, озираясь на останки бараков, он горько роняет: " Годы уходят, а с ними и очевидцы событий. Говорить нынче о старом не с кем"…

Но если бы только тридцатые годы были у нас - старыми. Туман времен сокрыл жизнь русской деревни и пятидесятых, и семидесятых лет. И о том времени поговорить уже не с кем. Да и сейчас, в наши дни, разве есть у общества сколько-нибудь ясное представление, каков он, современный русский мужик, чем дышит фермер, однодворец? Покажите мне еще одну книгу, подобную "Ивдельской дорожке", где бы столько любви и страсти, месяцев и лет жизни было отдано безвестным обитателям далеких русских деревень? Овечкин, Абрамов, Белов, Распутин, Алексеев, Можаев…Это был мощный отряд писателей-народников.

Сегодня Арцибашев бьётся в одиночку.

Почему он, человек послевоенного поколения, наделенный литературным талантом, вдруг оказался не в состоянии оторвать глаз от деревни? Сколько жанров! Сколько вокруг жизненного материала! Сколько тем, на которые так падки читатели! Сколько хорошо оплачиваемых заказов от издательств! А писатель объектом своего исследования выбирает "жука навозного", как презрительно говорят о крестьянине литераторы "высокого полета", и пишет о нем горячий очерк, трогательный рассказ, захватывающую повесть.

Ну, во-первых, конечно потому, что Александр Арцибашев обладает редким свойством слышать и внимать голосу крови, зову предков. Во-вторых, тут срабатывает закон детства. Первые десять осмысленных лет жизни прошли в деревне. А именно в это время в человеке вызревают основные реакции на окружающий мир, так называемый характер.

Хотя для многих уроженцев села факт деревенского детства как раз служит основанием для скорейшего забвения деревни - столь тяжела жизнь на земле: бесконечный труд родителей с утра до ночи, нелегкие обязанности детей в ведении хозяйства. И отсюда - распространенное мнение: уехать из деревни в город - значит, "выйти в люди".

И, в общем-то, во все времена взгляд деревенского жителя был обращен на город. До революции город притягивал отходничеством, возможностью приработка. В двадцатых годах город спасал от раскулачивания. В тридцатых-пятидесятых был заманчивым местом обитания "передового класса". А начиная с шестидесятых город для деревни означал уже один лишь комфорт, теплые места, благоустроенные квартиры, ибо крестьян, в прямом смысле этого слова, в деревнях уже не было, выросло новое поколение - сельхозрабочих. Возвращаясь в отпуск летом в родную деревню, городские "счастливчики" демонстрировали перед земляками свои наряды, свою успешность, глядели на них свысока, разговаривали в поучительном тоне, считали их неудачниками. Пропитывались со временем городской не культурой, но культурностью, и предпочитали не упоминать в разговорах свое крестьянское происхождение. Самозванно перебегали из крестьянского сословия в мещанское, растворялись в массе себе подобных. Но не все. Крепкие роды, сильные характеры сохраняли в себе свое земельное начало и в городе.

Шестерых детей вырастили на Северном Урале Арцибашевы: отец-лесник и мать-учительница. Все они тоже разъехались по городам, но каждый сохранил преданность своему роду, цельность натуры, благодаря чему стал личностью, русским человеком в городе. Особенно ярко это проявилось в двух братьях - Сергее и Александре. Говорю это не понаслышке. Я - постоянный зритель театра "На Покровке" под руководством Сергея Арцибашева. Хотите увидеть русскую постановку русской классики - идите на Покровку. Есть у вас желание окунуться в атмосферу огненной проповеди идеальной русской жизни - идите в театр имени Маяковского на вторую часть "Мертвых душ" в постановке Сергея Арцибашева и в исполнении им главной роли.

Братья как бы дополняют друг друга, воплощая в себе высоту духа и благородство исконно русского, деревенского человека в условиях мегаполиса.

А противоположный тип вышедшего из деревни городского человека Александр Арцибашев обрисовывает в повести "Стаканчики гранёные".

Я всё никак не мог понять, что же заставляет деревенского, или вообще провинциального человека из хорошей патриархальной семьи, увлечься "городской жизнью": деньгами, карьерой, недвижимостью. Почему он доверчиво принимает правила городских игр, в конце концов превращаясь в некое космополитическое существо? Какова химия этого процесса?

В "Стаканчиках гранёных" ясно показано, как деревенский парень Семен, вгрызаясь в городскую среду, теряет по капле… совесть. Расплескивает содержимое своего "стаканчика" - души. И вот в результате столь неосторожных движений миллионов бывших деревенских парней теперь все областные центры России, и тем более - столицы её, стали, мягко говоря, не совсем русским. По моим последним наблюдениям, эпидемия "пустого стаканчика" захватила уже и заповедные уездные, районные городки. Только люди земли: колхозники, фермеры, крестьяне-единоличники не расплескали еще свои этнические "стаканчики".

Механизм потери совести прост. Читаем у Арцибашева похвальное слово главного героя самому себе: "Погодь записывать Грабовых в простачки! Вон до каких краев допёрли! Отец, мать ничего, окромя навоза, не видели, хоть мы глянем на свет!.."

Тут в тексте что ни фраза, то ключ к душе Семена, деревенского парня, приехавшего в большой город навестить родню. Гордыня его распирает. Внутренне он уже предал родителей, презрел их. А какая у него цель? Самая праздная. "Глянуть на свет!" А там хоть трава не расти.

Дальше у Арцибашева : "В техникум Семен "проехал" на троечках… Стал ловчить: то у соседа контрольную спишет, то шпаргалкой запасется…"

С одной стороны, это, конечно, невинные студенческие шалости. Но по повести - еще один кирпичик в выстраивании образа в беспощадном замысле автора.

"Компания расселась за столом. Перед каждым игроком легли три карты… Семен не верил глазам. Они с братом и рубля-то в день не тратили, а тут за каких-то пять минут - десятка навара!.."

Сильнейшее озарение персонажа повести: деньги!

Затем логично - ресторан.

"Вот где настоящая жизнь, веселье, блеск!" - восхищается Семен.

Автор добавляет: "Об учёбе забыли. Одно было на уме: как бы еще нажить".

И следующее, очень важное, замечание автора: "А из дому по-прежнему слали им по десяточке".

Затем вхождение в семью высокопоставленных родителей невесты. Протекции тестя. И - жизнь удалась! "Начальник крупного отдела, член коллегии управления сельского хозяйства, приличный оклад, служебная машина - что еще можно желать Семену в неполные сорок лет?"

А я добавлю, впереди-то еще перестройка, "распил" государственного пирога между такими успешными деятелями, как Семен. Постройка коттеджей, счета в швейцарских банках…

Но пока что времена в повести застойные, и у Семена мечта - собственный "Жигуль". Чтобы не стоять в очереди на дефицитный автомобиль, он едет в родную деревню к дяде-фронтовику, которому машина положена без очереди, и уговаривает мужика порадеть за племянника, воспользоваться льготой, купить и выписать доверенность на владение.

По мнению Семена, это не должно составить для дяди никакого труда. Родственная услуга - не более. Он напорист, красноречив. Старик соглашается под его давлением. А ночью, осознав, что поступился совестью, - помирает.

В этом Максимыче открывается перед нами последний русский человек. Не путать со старым или новым русским.

Последний деревенский русский родился не позже десятого года прошлого века. Имел земельный надел с момента рождения (если мальчик). Являлся потомственным собственником недвижимости, скотины и тягла. Владел профессией земледельца в рыночных условиях. Другими словами, умел торговать покруче нынешних "азеров". Был пропитан тысячелетней историей и культурой своего сословия. Семейно плодовит. Живуч и малопьющ (в сравнении с последующими временами - почти трезвенник). Таков примерно и Максимыч из повести Арцибашева "Стаканчики гранёные". Ему был понятен такой порядок действий: заработал и купил. Или: продал и заработал. Но Семен-то ему предлагал совершить подлог, "подделать вексель". Это был первый звоночек настоящему русскому от русского нового, который на своих принципах выстроил весь сегодняшний капитализм. И Максимыч умер как вид.