Эптон Синклер - Нефть!

• Название: Нефть!
• Автор: Эптон Синклер
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9713-8029-0

История американского нефтепромышленника начала прошлого века — сильного человека, не останавливающегося ни перед чем ради достижения мечты…

История «нефтяных войн» на Юго-Западе США, превзошедших своей жестокостью даже легендарные «ранчерские войны» Дикого Запада…

История нефти, денег и крови, любви и ненависти, поведанная классиком американской литературы Эптоном Синклером, легла в основу сценария потрясающего фильма Пола Томаса Андерсона. Картина была выдвинута в восьми номинациях на премию «Оскар» и удостоилась двух золотых статуэток…

---

Мальчик думал об этом маленьком жалком существе, жизнь которого погасла так внезапно… Как это жестоко и удивительно, что все существа растут и становятся сильными «так просто», из ничего, по-видимому, — по крайней мере отец не мог этого объяснить и говорил, что никто не может… Вот на дороге воз с домашним скарбом; он двигался им навстречу, к большому неудовольствию отца; но Бэнни обрадовался, увидав двух мальчиков его возраста, которые сидели на возу и спокойно смотрели на него равнодушными глазами. Худые, бледные мальчики, у которых был такой вид, точно они никогда не ели досыта… Почему бывают бедные люди и почему, если они бедные, им никто не помогает? «Свет устроен так, что каждый должен помогать сам себе», — объяснил ему отец.

«Бэнни» — было имя, которое дала мальчику его мать, когда он был совсем крошкой, потому что он был тепленький, мягонький и смугленький. Она одевала его в мягкие легкие коричневые с белыми воротниками и кушаками костюмчики. Теперь, когда ему минуло уже тринадцать лет, он протестовал против такого детского имени, и его товарищи сократили окончание и сделали из него просто Бэн — и это имя так за ним и осталось. Это был хорошенький мальчик с густыми каштановыми кудрями, развеваемыми ветром, с большими карими блестящими глазами, румяный и загорелый, потому что большую часть времени он проводил на воздухе. В школу он не ходил — у него дома был воспитатель, так как ему предстояло в будущем занять в свете то место, которое теперь принадлежало его отцу; и он часто сопровождал отца в его поездках, чтобы понемногу входить в курс всех его дел. И как чудесны, бесконечно чудесны были эти сцены! Столько новых лиц, столько новых, неизвестных ему сторон человеческой жизни. Они проезжали через города и деревни, — замечательные города и деревни, с людьми, домами, автомобилями, лошадьми, вывесками и плакатами. По обеим сторонам дороги — плакаты; на каждом перекрестке указательные столбы с длинным, подробным перечнем всех мест, куда ведет данная дорога, — настоящий урок географии. И целый ряд высчитанных расстояний, по которым вы могли всегда проверить самым точным образом ваш путь, весь ваш маршрут, — это был урок арифметики. Далее, плакаты с целым рядом путевых сообщений, предупреждающих вас обо всех опасных местах: неожиданных поворотах, скользких спусках, перекрещивающихся железнодорожных путях. Через самую дорогу были переброшены укрепленные на высоких столбах и освещенные электрическими лампочками надписи: «Лома Виста». «Добро пожаловать к нам». А дальше, при выезде: «Лома Виста — граница города». «До свидания. Счастливого пути. Опять приезжайте к нам».

И не было конца объявлениям, цель которых — разнообразить ваше путешествие: «Впереди великолепный вид; готовьте „Кодак“». И вы искали вид, а когда находили, никогда не знали, тот ли это самый, о котором гласило объявление. Фабрикант автомобильных шин выставил большую деревянную фигуру мальчика с развевающимся флагом в руке. Отец сказал, что этот мальчик очень похож на Бэнни, а Бэнни нашел, что он больше похож на Джека Лондона, портрет которого он видел в одном журнале. Другой фабрикант шин на каждом перекрестке дорог, ведущих в соседний город, водрузил по большой, тоже сделанной из дерева, раскрытой книге, на которой, кроме названия фабрики и магазина, давались вам еще поучительные сведения, касавшиеся данной местности и ее истории. Вы могли узнать из нее, что Цитрус был тем пунктом, где были выращены первые калифорнийские апельсины, что Санта-Розита обладала лучшими источниками радия во всей восточной части Скалистых гор, что на окраинах Крошент-Сити отец Юпитера Серра в 1769 году обратил v христианство две тысячи индейцев.

Вы узнали далее, что и теперь еще были люди, старавшиеся обращать своих ближних в свою веру; об этом гласили плакаты и надписи, украшавшие скалы и железнодорожные мосты: «Приготовься к встрече с твоим господом», — и тут же рядом объявление железнодорожной компании: «Здесь пересекаются железно-дорожные пути. Остановись. Смотри. Слушай». Отец объяснил, что железнодорожная компания предпочитает, чтобы встреча с богом произошла в другом месте, так как чересчур серьезное отношение к религиозным вопросам в этом месте может повлечь за собой печальные последствия. На одном из придорожных плакатов стояло: «Иисус ждет», а дальше начинался ряд бесчисленных объявлений, касавшихся обедов, ресторанов, гостиниц, — забавные объявления вроде: ресторан «Собачья конура», «Горшок с омарами» и т. п., доказывавшие, что люди очень любили покушать и приходили в веселое, шутливое настроение при одной мысли о еде. И каких только не было гостиниц. «Капля росы», «Случайный приют», «Надо торопиться» и пр. и пр. И тут же дух беззаботного веселья и непритязательных шуток встречал вас, когда вы входили в эти гостиницы. Внутренние их стены тоже были испещрены разными надписями вроде: «Богу мы верим, всем другим за наличные», «Не браните наш кофе: настанет день, когда и вы тоже будете стары и слабы», «Мы заключили с нашим банком условие: он не продает супов, а мы не учитываем чеков», и многое в этом роде.

VI

Теперь они ехали по широкой долине; на целые мили тянулись пшеничные поля, зеленевшие в лучах майского солнца. Вдали среди группы деревьев виднелись там и сям крыши домов. «Если вы ищете уютный дом, — гласил плакат, — то поспешите в Санта-Инес — хорошая вода, дешевая земля и семь церквей. За справками обращайтесь к „Спрукс и Никельсон“».

Скоро дорога сделалась значительно шире; посредине ее протянулся ряд деревьев, по обеим сторонам выстроились домишки. «Если будете ехать медленно, увидите наш город; если помчитесь быстро, увидите нашу тюрьму», — предупреждал один огромный плакат. Отец замедлил ход до двадцати пяти миль в час, так как он знал, что городские власти любили прибегать к такого рода приему: подстерегали приезжавших в их город автомобилистов, и в тех случаях, когда они не были знакомы с правилами езды в городе и не изменяли сразу хода своих машин, с них взыскивали большой денежный штраф, и деньги шли на выпивку этих грабителей нового типа. И с ними отец собирался вести серьезную борьбу: он говорил, что все эти штрафы должны идти государству на исправление дорог.

«Деловой центр города. 15 миль в час». Главная улица Санта-Инес представляла двойную аллею с двумя рядами автомобилей, стоявших так плотно один к другому, что новоприбывшим приходилось ждать, пока какой-нибудь из стоявших автомобилей не даст заднего хода и не выедет из ряда, и тогда тотчас же торопливо занимать освободившееся место. Вдвинув, наконец, свой автомобиль, куда ему полагалось, Росс снял свое пальто, аккуратно сложил его, заправил рукава внутрь, — что он никогда не забывал делать после того, как сделался владельцем универсального магазина, который заключал в себе и отделение мужского верхнего платья. Он и Бэнни аккуратно уложили свои пальто в заднем отделении автомобиля и, заперев его на ключ, направились по пешеходной дорожке вниз по аллее мимо магазинов.

Санта-Инес был одним из городов Соединенных Штатов, и выставленные здесь на продажу вещи были точно такими же вещами, какие вы могли видеть в витринах других главных улиц, — «рекламированные» товары национального производства. Владелец ранчо приезжал в город в рекламированном, национального производства автомобиле, ускорял его ход, нажимая на педаль своим рекламированным, национального производства башмаком. В книжном киоске он находил выставку рекламированных журналов, содержащих все национально рекламированные объявления о национально рекламированных вещах, которые он повезет отсюда в свое ранчо.

Только очень немногие подробности придавали Санта-Инес характер западного города: ширина улиц, совершенно новые магазины, сверкающие белизной своих стекол усовершенствованные электрические фонари, висевшие посреди улиц; и тут же вы могли встретить человека в широкополой шляпе — низкорослого индейца, шамкающего на ходу губами, и одинокую фигуру ковбоя. «Элит-кафе» — гласила белая вывеска над одной из дверей; а на окне, на самом стекле, было написано масляной краской: «Вафли», и у дверей висело «меню» с обозначением цен всех тех блюд, которые вы могли получить здесь. В самом кафе вдоль одной стены были расставлены столики, а у другой стены помещалась стойка, и перед ней ряд широких спин без пиджаков с перекрещенными на рубашках подтяжками, восседавших на высоких табуретах. Здесь, у стойки, можно было поесть, и Росс с мальчиком поспешили занять два свободных табурета.

В таком месте, как это, Росс чувствовал себя в своей сфере. Ему доставляло удовольствие пошутить со служанками — он всегда умел сказать что-нибудь забавное, придумывая смешные названия кушаньям: «Пожалуйста, чтобы яйца смотрели на меня во все глаза», — говорил он, заказывая яичницу-глазунью. «Заверните ребеночка в одеяльце», — внушал он и смеялся над усилиями служанки догадаться, что это означает сваренное вкрутую яйцо, положенное между двумя ломтиками хлеба. Он оживленно болтал со своим соседом-ранчером, спрашивая его о всходах пшеницы и о предлагавшихся ценах на апельсины и орехи; все эти вопросы его очень интересовали как торговца нефтью, которому важно знать, насколько будут обеспечены деньгами его покупатели. Росс был и землевладельцем и собирался еще «прикупить кусочек», так как он считал, что вся Южная Калифорния содержит в своих недрах нефть и что рано или поздно здесь будет нефтяное царство.