Николай Чадович - Враг за Гималаями

• Название: Враг за Гималаями
• Автор: Николай Чадович
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12386-5

Этот поход должен был принести великую славу Ганеше и новую родину всем ариям. Северные земли содрогнулись бы от поступи боевых коней и оглохли от бряцанья оружия. Но как одна песчинка, принесенная ветром, способна сбросить в ущелье огромный камень, так одна душа может изменить волю сотни богов и… соответственно, ход истории. Чем и занялся на этот раз Олег Наметкин, пациент закрытой психиатрической клиники, метко прозванный главврачом Котярой «душеходцем» за способность подселяться в тела предков. Опыт вмешательства в историю у Олега уже имелся. И весьма успешный. Но теперь Наметкину предстояло дело непростое: стать принцем, возглавить военную оппозицию и предотвратить нашествие. А перед этим в своем времени – ни больше ни меньше как умереть. Изящно и таинственно. С верой в будущее.

---

Сразу напрашивалось и следующее сравнение – обладатель этих глаз не человек, а замаскированный под человека робот. Недаром ведь говорят, что Горемыкин, при желании, способен обмануть даже полиграф, то бишь детектор лжи. Конечно, машина с машиной всегда сговорятся.

– Почему вы молчите? – Начальник опустил взор на полированную столешницу, в которой его лик отражался как в зеркале. – Вас что-то не устраивает?

– Даже не знаю, что и ответить… Озадачили вы меня, товарищ полковник.

Донцов, разумеется, понимал, что в предложении Горемыкина таится какой-то подвох (с каких это пор начальники, ратуя о здоровье подчиненных, стали разгружать их от служебных дел?).

Но вот только какой?

Неужели на него хотят свалить верный «висяк», который не то что за неделю, но и за год не раскроешь? Да только зачем? Мальчиков для битья в отделе и так хватает. Или начальник надеется, что прокурор, учитывая болезнь следователя, согласится продлить заведомо просроченное дело? Ну прямо чудеса какие-то.

То ли Горемыкин почуял сомнения Донцова, то ли был заранее готов к ним, но его следующий словесный пассаж был исполнен уже несколько в ином духе:

– Дело действительно простое. Тут никакого подвоха нет. Простое и в то же время неординарное. Кондакову, к примеру, я его поручить не могу. Опыт у него, несомненно, есть, да кругозор узок. Еще надорвется. У Цимбаларя, наоборот, кругозор широк, даже чересчур, но опыта не хватает. Может дров наломать. А вы подходите по всем статьям… Тем более что на вас поступила персональная заявка, – последнюю фразу Горемыкин произнес с нажимом.

– Я что-то не понимаю. Какая заявка? – удивился Донцов. – Разве мы уже по вызову работаем? Как гостиничные проститутки?

– Потом поймете… – Начальник еле заметно поморщился. – Хочу только напомнить, что вы сами напросились в наш отдел, мотивируя это тем, что заурядные дела типа пьяных драк и самоубийств на почве ревности вам изрядно поднадоели. Не так ли? Вот и получайте незаурядное дело.

Просьба такая действительно когда-то имела место, но была высказана в устной форме и без свидетелей человеку, который умел держать язык за зубами. Горемыкин, по идее, знать о ней не мог. Но ведь знал же!

Рано, значит, говорить о том, что наши доблестные органы утратили контроль над обществом. Лапу с пульса этого общества они, может быть, и убрали, но стетоскопом и другими подручными средствами пользуются на всю катушку.

– А что это за дело? – осторожно поинтересовался Донцов, понимая, что просто так его отсюда не отпустят.

– Убийство, – произнес Горемыкин со вздохом и, упреждая возможные возражения Донцова, тут же добавил: – Да, внешне все выглядит как обычное убийство. Но что за этим стоит, знает один только бог. Возможно, как раз ничего и не стоит… Это был бы для нас самый лучший вариант.

С подобным трюизмом нельзя было не согласиться, и Донцов охотно поддакнул:

– Это уж точно.

– Но, как говорится, надейся на лучшее, а готовься к худшему, – этой загадочной фразой начальник как бы ставил под сомнение свое собственное недавнее заявление о «простеньком» дельце. – Что вас еще интересует?

Горемыкин мог бы давно отослать Донцова, пожелав успешного расследования, не в его правилах было рассусоливать с подчиненными, но сегодня на него, как видно, стих нашел. Грех было не использовать столь редкий случай с максимальной пользой.

– Меня все интересует, – сказал Донцов. – А в первую очередь – кто убит, и где это случилось.

– Место преступления не совсем обычное. Это частная психиатрическая клиника, где находятся на излечении пациенты с редкими формами душевных заболеваний. Одних там лечат, а за другими просто наблюдают. Можно сказать, что это своеобразный научно-исследовательский центр… Так вот, один из пациентов клиники, длительное время находившийся в коматозном состоянии, внезапно скончался. Установлено, что причиной этому послужило отключение аппарата искусственной вентиляции легких. Причем отключение умышленное.

– Где находился медперсонал?

– Там, где ему и положено находиться. Дежурный врач в приемном покое, а медсестра на посту наблюдения, буквально в десяти шагах от злополучной палаты. Забыл сказать, что это случилось ночью.

– Стало быть, никого из посторонних на тот момент в клинике не было?

– Нет, только пациенты, медперсонал и охрана. Повторяю, это частная клиника, и за режимом там следят строго.

– Тогда я не вижу в этом деле никаких особых проблем, – осмелел Донцов. – Ясно, что без участия работников клиники тут не обошлось. Допросить их всех подряд, и кто-нибудь обязательно расколется. В крайнем случае пропустить через полиграф. Зачем ему без толку простаивать? Одновременно надо разобраться с мотивами преступления. Покойник мог владеть солидными сбережениями или недвижимостью. В этом случае надо вплотную браться за потенциальных наследников. Не понимаю, где здесь что-то незаурядное. Наоборот, все очень ясно. Любой участковый разберется.

– Не спешите. – Горемыкин оторвался от созерцания столешницы и метнул на Донцова короткий, жесткий взгляд: не зарывайтесь, мол, майор. – Несуразность этого дела заключается хотя бы в том, что одноместная палата, где произошло убийство, была с вечера заперта на замок, ключ от которого находился пятью этажами ниже, под надзором дежурного врача и охранника. Никто из них наверх не поднимался. Для этого пришлось бы миновать еще по крайней мере три поста и везде засветиться. Что касается медсестры, на которую, согласно вашей логике, падает основное подозрение, то ей перевалило за пятьдесят лет. Тридцать из них она проработала в клинике, и пользуется безукоризненной репутацией. Я понимаю, что в жизни случается разное, но на роль киллера эта тетка явно не тянет. В палате имеется окно, однако оно оборудовано надежной решеткой, сквозь которую только кошка пролезет. Да и само окно, судя по всему, было закрыто. Не лето ведь.

– Загадка запертой комнаты, – произнес Донцов задумчиво (перечить начальнику, пусть даже в мелочах, у него охота пропала). – Весьма распространенный сюжет в детективной литературе.

– Мне детективы читать некогда. Мне и ваших творений вполне хватает. – Горемыкин кивнул на пухлую папку с многочисленными закладками, судя по всему, какое-то старое дело, доставленное из архива. – Сами понимаете, что жизнь иногда подкидывает такие загадки, что беллетристы могут отдыхать.

– Интересно, а почему про это убийство в сводках не было? Когда это случилось?

Спрашивал Донцов просто так, без всякой задней мысли, но начальник его буквально огорошил:

– Три дня назад.

– Ничего себе! – Донцов даже заерзал на стуле. – Да ведь там уже никаких улик не сыщешь. Ни отпечатков пальцев, ни следочка. Такие дела у нас тухлыми называются. Что ж так поздно сообщили?

– Сие уже от меня не зависит. – Кто-то другой при этом развел бы руками, а Горемыкин только растопырил пальцы веером.

– Какие-нибудь специалисты туда выезжали?

– Территориалы выезжали. Следователь и эксперт. Составили протокол осмотра места происшествия. Допросили, кого смогли. Кое-какие вещдоки изъяли.

– В прокуратуре дело возбуждено?

– Пока нет. Сами понимаете, что повод-то мизерный. Скончался человек, и так долгое время находившийся между жизнью и смертью. Фактически полутруп. Родственники с ним отношений давно не поддерживали. Отказались, можно сказать. Какими-либо сбережениями или имуществом покойник не обладал. Это я к тому, что корыстные мотивы преступления отпадают. Перспектив у дела никаких. И это на фоне повсеместного роста уголовной преступности. Следственная группа прокуратуры не успевает на тяжкие преступления выезжать. Кому охота поднимать шум из-за такой ерунды?

– А то, что мы с вами обсуждаем здесь это убийство – разве не шум?

– Мне так не кажется, – голос начальника вдруг обманчиво потеплел. – Считайте, что мы с вами просто шушукаемся. Как кумушки возле подъезда. Ясно?

– Ясно, – Донцов невольно подобрался. – Не первый год замужем.

– Вот и прекрасно. Рад, что между нами установилось взаимопонимание. Теперь хочу внести в этот вопрос окончательную ясность. Клинику возглавляет один очень известный и влиятельный человек. Безоговорочный авторитет в своих кругах. Доктор наук, профессор, лауреат и так далее. В свое время он оказал правоохранительным органам немало ценных услуг. Да и сейчас продолжает оказывать. То, что в Институте имени Сербского приходится ждать месяцами, он у себя может сделать за пару дней. Убийство, случившееся в клинике, профессор воспринял весьма болезненно. Лишняя огласка ему, естественно, не нужна, но в раскрытии преступления он почему-то кровно заинтересован. Впрочем, эта сторона вопроса нас не должна касаться… Не знаю, из каких источников ему стало известно о существовании нашего отдела, но просьба поступила непосредственно в главк. Причем с конкретным указанием следователя, которого он хотел бы у себя в клинике видеть. То есть майора Донцова Геннадия Семеновича. Из главка мне перезвонил заместитель начальника, курирующий наш отдел. Никаких отговорок он, естественно, не принял бы. Формула у них там одна: «Немедленно приступить к исполнению». Колесо уже завертелось. Вас привлекли бы к расследованию в любом случае, даже если бы ради этого пришлось отозвать из отпуска.