Мицос Александропулос - Ночи и рассветы

• Название: Ночи и рассветы
• Автор: Мицос Александропулос
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: О войне
• Год: 1978

Мицос Александропулос — известный греческий писатель-коммунист, участник движения Сопротивления. Живет в СССР с 1956 года.

Роман-дилогия состоит из двух книг — «Город» и «Горы», рассказывающих о двух периодах борьбы с фашизмом в годы второй мировой войны.

В первой части дилогии действие развертывается в столице Греции зимой 1941 года, когда герой романа Космас, спасаясь от преследования оккупационных войск, бежит из провинции в Афины. Там он находит хотя и опасный, но единственно верный путь, вступая в ряды национального Сопротивления.

Во второй части автор повествует о героике партизанской войны, о борьбе греческого народа против оккупантов.

Эта книга полна суровой правды, посвящена людям мужественным, смелым, прекрасным.

---

— Но это не выход, Стелиос! Когда ты уезжаешь?

— Завтра утром. И через несколько часов мы вместе могли бы попасть в Каир. Но тебя не переубедишь… Однако если ты позовешь, я услышу… даже там, в Каире… Услышу, когда бы то ни было…

В камере Космас прочитал письмо Спироса вслух.

Старику понравилось сравнение с горами, которые не клонятся, не сгибаются. «Как это ему пришло в голову? — подумал Космас про Спироса. — Может, я ему говорил?»

Он считал эту старую мысль своей. Он лелеял ее с первого дня партизанской жизни — горы и отважные люди. Горы, которые столько веков не рушатся и выстоят, сколько бы веков им еще ни было отпущено. Что это будут за времена? Разве угадаешь? Наперед разгадано только одно: горы не клонятся.

ГОДЫ И ГОРЫ

Однажды морозным днем 1946 года большая группа студентов-юристов, скудно отобедав в Студенческом клубе американской консервированной соей, шумной оравой двинулась на Академическую, а оттуда на площадь Конституции. По другим улицам сюда стекались другие толпы, и снова переполнилась, забурлила вся площадь перед парламентом.

— Долой фашистский закон! — кричали студенты и рабочие. — Отмените закон смерти! Свободу заключенным борцам!

Потом послышался рев сирен, выстрелы…

Молодой юрист-второкурсник, который появляется в самом конце этой книги, оказался в нескольких шагах от памятника Неизвестному солдату. Он тоже кричал вместе со всеми, когда чья-то рука вдруг схватила его за воротник старого плаща, а другая вцепилась в столь же старые брюки.

— А ну, пошел, герой! Бегом! — сказали ему полицейские.

В кабинете полицейского управления навстречу ему поднялся офицер полиции. В ответ на тяжелую оплеуху юноша заявил, что они не имеют права его задерживать, а он в свою очередь не желает иметь дела с подобными учреждениями.

— Нет, вы только посмотрите, какой цинизм! — возмутился офицер. — Повидал я на своем веку разных преступников, но такого… Взять!

В подвале его избили, а потом снова потащили наверх. Сфотографировали, взяли отпечатки пальцев, измерили рост — 165.

— Эй, ты украл у меня два сантиметра, — сказал юноша охраннику. — Мой рост — сто шестьдесят семь!

— Когда тебя следующий раз измерят, будет 162, — усмехнулся охранник. — Потом сто шестьдесят… сто пятьдесят и так далее. Такой у нас здесь порядок…

— Давай поспорим! Когда измеришь меня в следующий раз, будет сто семьдесят!

— Это зависит от того, как ты акклиматизируешься! Из каких ты мест — с моря или с гор?

— Ни с моря и ни с гор! В долине моя родина!

— Тогда остерегайся. Там, где ты будешь, одни горы да соленое море. И ничего больше…

Последнее слово осталось все-таки за юношей — он сказал, что соли укрепляют кости. За это его еще на полчасика спустили в подвал, вытащили оттуда на руках и бросили в крытый грузовик. Грузовик отвез его на улицу Никодима, дом 20.

* * *

Там они повстречались. Юный юрист сразу обратил внимание на заключенного, который лежал у противоположной стены. Их взгляды несколько раз встретились. Взгляд незнакомца был спокоен и весел, — так смотрят люди с крепкими нервами, которые никогда не теряют бодрости и в тяжелую минуту улыбаются: не беда, что буря, преодолеем и эту.

Заключенный приподнялся на колени и, что-то разыскивая, пошарил по одеялу левой рукой. На месте правой руки раскачивался пустой рукав.

— Кто это? — спросил юноша своего соседа.

— Смертник. Два раза уже осудили. Теперь повезут на третий суд.

— В чем обвиняют?

— Известное дело, в чем… Говорят, убил одного судью…

— Погоди, — торопливо остановил его студент. — Судью Кацотакисом звали?

— Да. А ты откуда знаешь?

— Знаю я этот процесс…

Студент встал и шагнул к Космасу. Космас принял его на своем одеяле как закадычного друга.

— Новенький?

— Да!

— Ни одеяла нет, ни белья? Нуль твое хозяйство!

— Нуль! — повторил студент и засмеялся.

— Присаживайся! Откуда тебя привезли?.. А! Знаю, знаю… И в подвале, наверно, тоже побывал? И сфотографировали, и отпечатки взяли…

— Вот-вот, так оно и было, — кивал головой студент. — Точь-в-точь как с тобой полтора года назад…

И они стали друзьями. Вместе провели весь день, всю ночь и еще целые сутки. Когда на третье утро в дверное окошко крикнули, чтоб Космас собирался, он вскочил и живо скатал в рулон свое одеяло. И студент подумал, что двумя руками он не управился бы так ловко, как его друг одной. Только теперь, в эти торопливые минуты прощания, он признался, что многое из того, что услышал здесь от Космаса, он знал и раньше.

— Каким образом? — удивился Космас.

— Когда в прошлом году в Афинах шел твой второй процесс, мы с однокурсниками помогали адвокатам готовить копии судебного дела. Твое дело я вызубрил назубок…

— Неужели было так интересно?

— Да, такой интересной показалась мне твоя история, что я даже задумал кое-что написать.

— Что-нибудь по специальности? Юноша слегка покраснел.

— Нет, совсем другое…

На каменной лестнице послышались шаги.

— Космас, с вещами на выход!

Космас перекинул через плечо одно одеяло, другое протянул своему другу.

— Мне его тоже подарили, подари и ты следующему. А вот о твоих замыслах… Сдается мне, что не больно подходящий ты выбрал случай. Если бы ты раньше мне открылся, я рассказал бы тебе другую историю — об одном человеке, которого я недавно повстречал на Эгине. Вот эта история стоящая, это, брат, настоящий герой. Рабочий, в сорок первом бежал с острова…

— Я тебя понимаю, — прервал его студент, — но меня интересует другое. Что-то более общее, касающееся всех и каждого…

Охранник загромыхал ключами, дверь отворилась.

— Давай, давай! — На лестнице показались два жандарма с винтовками и скатанными в рулон одеялами.

— Давай, Космас, не задерживай! — сказал охранник. — А друга своего ты еще встретишь, еще наговоритесь вдосталь.

Космас поправил на плече одеяло и шагнул к двери.

— Говоришь, увидимся? — улыбнулся он охраннику.

— У! Сколько раз! Вся жизнь впереди… Столько лет — и все ваши… Много, много лет…

* * *

Лет с тех пор прошло много — годы войны, что засчитываются вдвое, годы чужбины и тюрьмы, что стоят втройне. Много других судебных процессов было у Космаса, во многих других тюрьмах он отсидел, а прошлым мартом, пересчитав годы своего заключения, обнаружил, что их набежало ровно столько, сколько ему было в тот далекий вечер, когда начиналась эта история. Новая жизнь, новые истории… И все же с тем другом им не суждено было больше встретиться. Другие дороги повели за собой молодого юриста — весной 1947 года, когда он вернулся с острова, на Астрасе снова гремели выстрелы. Так ему довелось своими глазами повидать те места и тех людей, которых до него повидал Космас. Но на этот раз дорога увела его гораздо дальше — мешок с укрощенными ветрами развязался, и снова разыгралась та известная история, которая описана в античном эпосе:

Едем домой, но другими путями, другою дорогой
Плыть нам пришлось…{[93]}

Однако все подобные истории кончаются только на Итаке, и пока нога не ступила на ее землю, распущены паруса, работают весла, дует ветер надежды, и мысли, словно сирена, вырезанная на носу корабля, устремлены вперед. Поднимается волна, поднимается и сирена, чтобы не потерять из виду Итаку, «огни костров недалеких», голубую линию желанной суши. Воспоминания остаются чистыми, как освещенный солнцем утренний горизонт, воспоминания о несгибаемых горах, о людях, о золотых мечтах, воспоминание о том утре в тюрьме на улице Никодима: за темной закрывающейся дверью перед тем, как двинуться в путь, один из жандармов наклоняется и приковывает наручником единственную руку Космаса к правой руке второго жандарма. Дверь хлопает, и на каменных ступенях слышатся их шаги.

— До скорого свиданья, ребята!

Этот голос проник через решетку маленького дверного окошка и звучит с тех пор вот уже восемнадцать лет.

Примечания

1

Итальянская комендатура.

2

В 1821 году в Греции произошла революция, положившая конец многовековому турецкому игу.

3

Город в Турции.

4

Крупный буржуазный политический деятель, лидер партии либералов, противник короля.

5

В 1916 году в городе Салоники сторонниками Венизелоса был совершен военный переворот.

6

Сторонники короля Константина XII.

7

Реакционное правительство, пришедшее к власти в 1925 году.