Эдриан Маккинти - Кладбище

• Название: Кладбище
• Автор: Эдриан Маккинти
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-94145-487-7

Майкл Форсайт, находящийся под защитой Программы ФБР по защите свидетелей, вынужден принять предложение британской разведслужбы и внедриться в ирландскую террористическую группу, которая готовится сорвать переговоры ИРА с правительством о прекращении огня. Фанатики, убийцы, которых выдворили из Ирландии за их "акции", могут в любой момент расправиться с ним. Майкл Форсайт передает информацию о руководителях группы — Джерри и Трахнутом — агенту МИ-6 Саманте. Трахнутый, что-то заподозрив, садистски убивает Саманту, и тогда операция по ликвидации группы превращается для Форсайта в дело чести - он должен отомстить

---

Женщина тоже принесла с собой складной стул. Я бы дал ей лет тридцать пять — тридцать восемь. На ней был сарафан и легкие сандалии из плетеных ремешков; густые рыжие волосы она собрала на затылке в тугой «конский хвост»; фигура выглядела несколько тяжеловатой, но привлекательной. Пропорции ее тела я определил про себя как классическую рубенсовскую полноту, совсем непохожую на ожирение, каким страдают затянутые в кожу лесбиянки из мотоциклетных банд. Достав блокнот, женщина села в темном углу, как бы давая понять, что мужчина здесь — начальник, а она всего лишь скромный ассистент. То, что они с самого начала стали разыгрывать каждый свою роль, показалось мне не слишком разумным: ни женщина, ни мужчина не вызвали во мне особенного доверия. Я ожидал от них какого-нибудь подвоха.

— Вы англичанин, — сказал я мужчине, вновь садясь на кровать.

— Совершенно верно, дружище, — ответил он с характерным для выпускников привилегированных частных школ акцентом — мужчина считал ниже своего достоинства скрывать аристократическое воспитание и опускаться до просторечных интонаций, свойственных выходцам из лондонского Ист-Энда. Один только этот факт характеризовал его достаточно красноречиво: он был заносчив, самоуверен и носил галстук Харроу не как украшение, а как знак принадлежности к высшим слоям общества. Короче говоря, тот еще ублюдок.

— Вы, вероятно, из посольства, — сказал я. — Заявляю вам, что я совершенно невиновен. Я не принимал участия в беспорядках. На Тенерифе я приехал отдыхать. Это мой первый отпуск за хрен знает сколько времени...

— Я уверен, что вам просто не повезло, — кивнул мужчина. — Но испанские власти намерены придерживаться существующих законов. Вас будут судить, признают виновным и отправят в тюрьму лет на пять — десять. Наш новый премьер-министр мистер Блэр заявил, что полностью поддерживает испанское правительство в его намерении примерно наказать английских болельщиков-хулиганов, в очередной раз запятнавших доброе имя своей родины, — добавил он без запинки.

— Я не англичанин, — возразил я.

— Это не имеет никакого значения, — тотчас ответил он.

— Это имеет значение для меня.

— Испанская сторона намерена действовать по закону, — повторил он. — Вас будут судить и осудят.

— Послушай, приятель, если ты явился сюда только для того, чтобы читать мне нотации, можешь проваливать, — сказал я и, задрав штанину, почесал кожу под ремнями, которыми крепился протез. Ступню я потерял пять лет назад в Мексике, причем операцию мне делали, что называется, в полевых условиях. Та операция спасла мне жизнь, и теперь я очень редко вспоминал о том, что я калека.

Мужчина терпеливо улыбнулся, снял с брючины какую-то пушинку, потом обернулся на свою спутницу и слегка откашлялся.

— Мне кажется, Брайан, что на самом деле тебе совсем не хочется провести ближайшие десять лет в какой-нибудь отвратительной тюрьме на континенте, — негромко сказал он, и я заметил, что он перешел на «ты».

— Черт побери, разумеется, не хочется!

Он достал пачку сигарет:

— Куришь?

Я покачал головой. Мужчина закурил, потом протянул пачку женщине, но она тоже отказалась. Я взирал на эти манипуляции со все возрастающим любопытством. Мужчине удалось меня заинтриговать, и я с нетерпением ждал, как будут развиваться события дальше. Ситуация и впрямь была преинтересная. Двое британцев входят в камеру, и их не сопровождает надзиратель. Кроме того, оба выглядят совершенно спокойными, не сердятся и не проявляют нетерпения. Наконец, они не несут никакой помпезной чепухи, какой можно было ожидать от официальных представителей посольства, следовательно, у них на уме что-то серьезное. Может, они явились сюда, чтобы вытащить меня из тюряги? Вдруг это Дэн Конелли — мой куратор из ФБР — прослышал о том, что со мной случилось, и поспешил нажать на несколько тайных пружин?

— Ты, кажется, в последнее время жил в Америке? — снова спросил мужчина.

— Как, черт побери, тебя зовут, приятель?

— Джереми Барнс, — ответил он и выпустил в мою сторону струйку табачного дыма. Я заметил, что он курит «Галуаз».

— А я Саманта Колдуэлл, — представилась женщина. Ее аристократический выговор был еще похлеще, чем у Джереми. Этакий безупречный Королевский Английский, вроде того, на каком в фильмах тридцатых годов говорила Оливия де Хэвиленд, когда хотела уязвить Эрола Флинна.

Голубоватый дым от сигареты плыл над моей головой. Я знал, что «Галуаз» курят только позеры или всезнайки, однако Джереми не был похож ни на того, ни на другого.

— А ты, кажется, в последнее время жил в Париже? — заметил я небрежно, удивив Джереми свой догадкой. В первую секунду он даже немного растерялся, но быстро взял себя в руки.

— Да, — подтвердил он. — Но откуда ты?.. Впрочем, нам говорили, что ты не глуп.

— Интересно узнать, кто же осмелился чернить мое доброе имя?

— ФБР. И Федеральная служба маршалов. Мы знакомы с твоим досье, Брайан, или ты хотел бы, чтобы мы называли тебя Майклом? Видишь, мы все о тебе знаем.

— Вот как? — спросил я как можно безразличнее.

— Именно так, — подтвердил Джереми. — Рассказать тебе, что нам известно?

— Лучше расскажи, кто ты такой, — сказал я.

— Нет, дружище, это ни к чему, — ответил он. — Хочешь выпить? — Джереми бросил на койку маленькую фляжку.

— Я бы предпочел воду.

Он протянул мне бутылку с водой.

— Вот это правильно, — одобрил Джереми. — Сначала вода, потом бренди.

— О'кей.

Я выпил пол-литровую бутылку минеральной воды, потом отвинтил крышку фляжки и сделал глоток бренди. Фляжку я вернул Джереми.

— Итак, тебя зовут вовсе не Брайан О'Нолан. Твое настоящее имя — Майкл Форсайт. В девяносто втором году ты отправился в Соединенные Штаты, чтобы работать на Темного Уайта. В конце концов ты убил Уайта, уничтожил его банду и сделался агентом-информатором, а за это американское правительство снабдило тебя документами на чужое имя. Насколько я понимаю, в последнее время ты жил в Чикаго, — проговорил Джереми спокойным, ровным голосом.

Я молчал.

— Ты бегло говоришь по-испански. Вероятно, это обстоятельство и явилось единственной причиной, по которой ты решил провести отпуск именно на Канарских островах, — насмешливо добавил он.

— Спрашиваю еще раз: кто вы такие, черт вас дери?! — резко спросил я.

Тон Джереми снова сделался официальным:

— Я человек, который может вытащить тебя из этой камеры. И я могу сделать это прямо сегодня, сейчас. В ближайшие пять минут, Форсайт, ты должен принять решение: либо ты выйдешь отсюда со мной, либо предстанешь перед испанским судом и проведешь ближайшие несколько лет в тюрьме строгого режима «Колумбаро» в Севилье. Не исключено, впрочем, что ты предпочтешь «Колумбаро»... Говорят, Мигель де Сервантес начал писать там «Дон-Кихота». Очевидно, в этой севильской тюрьме есть что-то особенное.

— На кого ты работаешь?

Джереми докурил сигарету и не торопясь закурил следующую.

— А ты как думаешь? — спросила Саманта из-за спины Джереми.

— Как я думаю? — повторил я.

— Да. Поделись с нами своими соображениями, — проговорил Джереми.

Я вздохнул, откинулся назад. Интересно, что за игру они затеяли?

Я еще раз оглядел обоих. Джереми и Саманта держались спокойно, уверенно и серьезно. Очевидно, они хотели просто испытать меня.

— О'кей, если желаете — сыграем в угадайку. Насчет Парижа я догадался по твоим сигаретам. Это было легко, — осторожно начал я.

— Что еще ты можешь сказать? — спросил Джереми.

— Что ты учился в Харроу. Вряд ли ты получил там стипендию, просто Харроу закончили твой отец и отец твоего отца. Твой дед наверняка рассказывал тебе, что учился в одном классе с Черчиллем и что будущий премьер вынужден был посещать коррекционные занятия для отстающих.

Джереми засмеялся и едва не поперхнулся дымом. Я продолжал:

— На тебе полотняный костюм. И дело не только в том, что такие костюмы стоят довольно дорого. Это своего рода военная форма. Ты знал, что тебе придется лететь в Испанию, чтобы встретиться со мной, и переоделся из английского костюма в одежду более подходящего покроя. Но зачем ты это сделал? И почему не надел шорты, майку, рубашку-поло, хлопчатобумажную сорочку, твиловые слаксы? Гм-м... Пожалуй, ты решил надеть костюм, потому что считаешься находящимся на службе. Кроме того, даже в гражданском ты выглядишь как военный... На моряка не похож, но, возможно, когда-то ты служил в армии или в Королевских военно-воздушных силах. Сейчас ты работаешь на правительство — именно поэтому ты здесь. Ты и твоя помощница проделали довольно долгий путь, чтобы попасть в Испанию. Ты не загорел, кожа даже не покраснела, значит, ты приехал сюда прямо из аэропорта. Зачем тебе понадобился я? Чтобы предложить мне некую работу. Я должен сделать для вас какую-то важную работу, вот вы и явились, чтобы меня завербовать.