Эдриан Маккинти - Кладбище

• Название: Кладбище
• Автор: Эдриан Маккинти
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-94145-487-7

Майкл Форсайт, находящийся под защитой Программы ФБР по защите свидетелей, вынужден принять предложение британской разведслужбы и внедриться в ирландскую террористическую группу, которая готовится сорвать переговоры ИРА с правительством о прекращении огня. Фанатики, убийцы, которых выдворили из Ирландии за их "акции", могут в любой момент расправиться с ним. Майкл Форсайт передает информацию о руководителях группы — Джерри и Трахнутом — агенту МИ-6 Саманте. Трахнутый, что-то заподозрив, садистски убивает Саманту, и тогда операция по ликвидации группы превращается для Форсайта в дело чести - он должен отомстить

---

— Я знаю, оно не очень красивое, — говорит Кит. — Папа собирается его почистить, чтобы здесь можно было купаться или даже плавать на байдарке.

— Мне казалось, Джеки уже окунулся.

— Да? Впрочем, он храбрее меня.

— Давай немного посидим, — предлагаю я и, не дожидаясь согласия, поднимаюсь на небольшой взгорок чуть в стороне от тропы. Там я сажусь на ствол упавшего дерева. Место во всех отношениях удачное: отсюда я могу видеть и слышать каждого, кто будет приближаться к нам со стороны дома.

— Садись, — приглашаю я Кит.

Это мой единственный шанс, черт побери, и я не имею права его упустить! Кит садится. Ее платье слегка задирается, собираясь в складки чуть выше колен. Она облизывает малиновые губки в предвкушении чего-то необычного и волнующего.

— Я должен сказать тебе одну вещь, Кит, но мне не хотелось бы, чтобы нас кто-нибудь подслушал, — говорю я и беру ее за руку.

— Какую? — спрашивает она с несколько наигранным воодушевлением.

— Мне кажется, ты уже знаешь...

— Нет, не знаю! — В ее глазах появляется испуг.

— Знаешь, — уверенно говорю я. — Это касается нас с тобой: тебя и меня.

Кит щурит глаза. Она и в самом деле знает, что я собираюсь ей сказать. Женщины всегда чувствуют такие вещи.

— Надеюсь, ты не собираешься надо мной подшутить, — говорит она. Видимо, торжественность момента так на нее действует, что она даже забывает коверкать слова на модный среди молодежи манер.

— Я совершенно серьезен, Кит. Мне кажется, между нами что-то происходит. Что-то очень важное. Настоящее. Однажды я уже был влюблен, но та женщина любила другого, и ничего хорошего из этого не вышло. Но я отлично помню, что испытывал тогда. Примерно то же я чувствую сейчас, когда вижу тебя, — медленно начинаю я.

И смотрю на нее.

Я очень стараюсь, чтобы противоречивые эмоции, которые бушуют во мне, никак не отразились на моем лице. Путаница чувств, хаос в мыслях... Ощущение настолько странное, что я и сам не в состоянии понять, притворяюсь я или нет, говорю одну только ложь, или в моих словах все же присутствует правда.

Но пути назад нет, теперь мне остается только одно: идти до конца.

— Мне кажется, я влюбляюсь в тебя, — говорю я и делаю многозначительную паузу. Пусть понимает как хочет.

— Ты не должен говорить ничего подобного, если... если на самом деле ты так не думаешь, — почти шепчет в ответ Кит.

Ее глаза закрыты, пальцы сильнее стискивают мою руку.

— Но ведь я так думаю. И я уверен, что это не просто симпатия, возникающая между людьми, у которых много общего. На самом деле все совершенно наоборот: ты занимаешься серфингом, я даже плаваю с трудом; ты богата, а я нет; ты американка, я — ирландец. Но все это не имеет никакого значения. Неважно, кто ты, откуда ты родом, чем занимаешься и все такое. Я просто полюбил тебя, полюбил с той самой секунды, когда впервые увидел в Ревери в баре, где ты обслуживала столики. У меня в голове как будто вспыхнула лампочка, и чей-то голос сказал: «Это она, Шон, твоя единственная. Один раз ты ошибся, но на сей раз ошибки быть не может. Это она!» Вот как это было, Кит, и я уверен: ничего бы не изменилось, если бы ты не была красивой, умной, милой. Даже если бы ты была плохой, глупой, злой, я бы все равно в тебя влюбился, но мне повезло. Чем больше я тебя узнаю, тем сильнее убеждаюсь, что ты — совершенство, идеал. Мой идеал.

Кит часто-часто моргает и изумленно глядит на меня. Как только я замолкаю, она резко отворачивается. Она не в силах заговорить и, кажется, вот-вот расплачется. Почти две минуты мы сидим молча; тишину нарушают только ветер в кронах деревьев, пение птиц да плеск воды.

Я жду.

Сейчас ее ход.

Я чувствую... Что же именно я чувствую? Вину? Да.

Ни к чему обманывать себя. Сильнее всего во мне сейчас чувство вины, хотя и других чувств немало. Я виноват во лжи, упрятанной в другую ложь, которая в свою очередь упакована в ложь побольше. И я даже сам не понимаю, была ли лживой — и в какой степени — только что произнесенная мною речь.

— Я... я не знаю, что сказать, Шон... — бормочет она.

— Не нужно ничего говорить. Мне хотелось... я должен был высказать то, что я столько времени носил в своем сердце. Чтобы ты знала, что я чувствую... Я не требую от тебя взаимности. Мне только было нужно, чтобы ты знала. Теперь я сказал тебе, а ты мне поверила, и этого достаточно. Пока я больше ни о чем не прошу.

Она снова сжимает мою руку. И неожиданно целует ее.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом, Шон. Мне нужно подумать, — просит Кит.

— Вовсе не обязательно говорить, можно просто молчать.

— Нет, давай поговорим. Я хочу, чтобы ты говорил, мне нравится слышать твой голос, — настаивает она.

— О чем же мы будем говорить?

— О чем-нибудь. Ты говори, а я буду слушать и думать. Расскажи... о чем-нибудь, чего я не знаю.

— О чем-нибудь, чего ты не знаешь? Гм-м... О'кей, ладно. Тебе, наверное, это неинтересно, но... В общем, некоторые считают, что ирландцы были первыми белыми поселенцами на Американском континенте. Есть предположение, что они обосновались в Мэне или Канаде — в Новой Шотландии, словом, в здешних краях. Это, разумеется, только гипотеза... Ты слышала легенду о святом Брендане?

— Нет. Расскажи.

— Эта история немного похожа на сказку, однако не исключено, что святой Брендан и несколько ирландских монахов действительно пересекли Атлантику на коракле. Они отплыли из Ирландии и, двигаясь строго на запад, должны были высадиться на берег где-то в этих местах. Здесь святой Брендан встретился с индейцами; он проповедовал им христианство и пытался обратить из язычества к истинной вере. Потом монахи путешествовали по побережью, пережили удивительные приключения и видели множество чудес. Наконец они построили церковь и вернулись домой. А не так давно — кажется, в семидесятых — один сумасшедший англичанин построил точную копию коракла Брендана и добрался на нем до Америки.

— Что такое коракл? — спрашивает Кит.

— Честно говоря, не знаю. По-моему, это что-то вроде большой лодки, обтянутой тюленьей или китовой шкурой.

— А когда это было?

— Давно. Примерно за тысячу лет до Колумба.

— А ты еще что-нибудь знаешь о путешествии этого Брендана?

— Так, кое-что, — говорю я.

— Расскажи.

И я рассказываю ей все, что помню о святом Брендане, святом Патрике и других ирландских миссионерах-мореплавателях. Кит внимательно слушает; она понемногу избавляется от напряжения, иногда смеется, но по-прежнему крепко держит меня за руку. Прежде чем я успеваю закончить рассказ, она внезапно поворачивается ко мне, и я вижу, что ей не по себе: она нервничает и словно чего-то боится.

— Я хочу тебя, — шепчет Кит застенчиво и так тихо, что я едва могу расслышать ее слова. Отпускает мою руку, снимает ботинки и платье, и вот она уже стоит передо мной обнаженная. У нее очень белая кожа, маленькие груди, длинные ноги, темные волосы и темно-синие глаза. Она так прекрасна, что у меня перехватывает дыхание. Кровь паровым молотом стучит в ушах.

Кит помогает мне снять ботинки и брюки. Я вытягиваю вперед скованные руки, она проскальзывает между ними, прижимается ко мне и целует.

Мы опускаемся на лесную подстилку. Кит слегка изгибается в пояснице, приподнимаясь надо мной; мои руки лежат у нее на спине, направляют ее, касаются позвоночника, ласкают ягодицы и гладят темный затылок. Мы робки и неторопливы, словно для каждого из нас этот раз — первый. Кит полностью уступила мне инициативу, и я осторожно укладываю ее на покрывающий землю ковер из листьев, прижимаю к себе и касаюсь губами ее тела. Я целую ее белые плечи и губы, которые чуть кривит неуверенная, испуганная улыбка. Но вот Кит снова ложится сверху, вытягивается во весь рост и тоже целует, целует меня, шепча искренние и нежные слова:

— Я чувствую то же самое, Шон... С той самой ночи, когда ты вез меня домой. Я... не могла с собой справиться. Просто не могла, хотя и старалась... — И она говорит мне еще одну очень важную вещь: — Это мой самый первый раз, Шон!..

Я потрясен до глубины души. Мне кажется невероятным, чтобы в наш совсем не пуританский век, в наше распущенное время девушка берегла себя для того единственного, настоящего, кто появится точно в назначенное судьбой время и никак не раньше. Значит, думаю я, все ее предшествующее поведение было чистой бравадой, игрой на публику. А теперь Кит решила, что ее единственный наконец появился.

Очень медленно, осторожно я ложусь на нее сверху и по ее лицу вижу: она считает, что так и должно быть. Что именно так было у всех. Не грубо, не второпях, не от скуки или от отчаяния, а так, как сейчас. Завораживающая геометрия движений, неземное блаженство, счастье получать и дарить. Как в медленном танце, мы перемещаемся в пространстве, ища самое удобное положение. Но вот Кит направляет меня в себя, и я чувствую ее учащенный пульс.