Николай Чадович - Особый отдел и тринадцатый опыт

• Название: Особый отдел и тринадцатый опыт
• Автор: Николай Чадович
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13185-X

Как это ни прискорбно для любителей фантастики, мы можем сказать точно чудес не бывает. Потому что в нашей доблестной милиции существует Особый отдел, который с этими самыми чудесами борется, и притом весьма успешно. Его сотрудникам не страшны ни черные маги, ни русалки, ни мертвые двойники действующего президента, ни таинственные пришельцы из ниоткуда. Слегка побаиваются они только собственного начальника. Поэтому кому как не им расследовать дело о серии загадочных взрывов, сотрясающих пределы нашей Родины и ее не в меру независимых соседей? Итак, подполковник Кондаков, майор Цимбаларь, лейтенант Лопаткина и примкнувший к ним карлик Ваня Коршун получают новое задание.

---

– Ты уверен, что отпустят?

– Конечно. Это ведь не настоящий наркотик, а обыкновенная обманка. Я её у ребят из криминалистической лаборатории выпросил. И на вид, и на вкус, и на запах – натуральный героин. Но простейшая химическая экспертиза наличие наркотических веществ не подтвердит.

– Пока дело до экспертизы дойдёт, им все бока намнут. Знаю я, каковы порядки в наших казённых домах.

– Скажи спасибо, что нам самим бока не намяли, – ухмыльнулся Ваня. – Тем более что у тебя вдобавок и передок мог пострадать… Разве такой хоккей нам нужен?

– И всё же ты не прав. Я, конечно, не последовательница Толстого и Ганди, но не считаю, что на каждое проявление зла, тем более неосознанное, нужно отвечать другим, куда более изощрённым злом.

– Послушай сюда. – Ваня, подогретый коньячными парами, уже завёлся. – Дело даже не во зле. Оно неистребимо. Но почему в своей собственной стране я должен терпеть унижение от чужаков? Представь себе на минутку, что кто-то из наших, пусть даже Сашка Цимбаларь, приедет на Кавказ и начнёт приставать к тамошним женщинам, третировать мужиков и хамить в общественных местах. Позволят ему такое?

– Ну ты сравнил! Там страны крохотные. Всё на виду. Все друг друга знают. Кругом одни родственники. А у нас, считай, проходной двор. Вселенский перекресток. Сосед соседа в упор не видит. Всем на всё наплевать. Говоря наукообразным языком, русский народ, достигший стадии суперэтноса, перестал идентифицировать себя как кровнородственное сообщество.

– Это не довод! Если приехал сюда из какого-нибудь горного аула, изволь быть ниже травы тише воды. Уважай наши порядки, если уважаешь наши деньги. А не нравится, вали домой, паси баранов… Две абсолютно разные цивилизации никогда не уживутся вместе. Кому-то одному обязательно придётся уступить. Пожертвовать своими традициями, верованиями, быть может, даже языком. А противостояние обязательно закончится кровью, большой кровью… Возьмем, к примеру, Штаты. Белые американцы прокляли тот день, когда их отцы надумали воспользоваться услугами чернокожих рабов. Как бы потомки этих самых рабов не взяли к ногтю бывших хозяев! Хорошо ещё, если выходцы из Латинской Америки, которых в Штатах уже больше четверти населения, станут на сторону янки. Этнический конфликт, моя дорогая, это тебе не фунт изюма. В ближайшие полвека американцев ждут крупные неприятности. Следующие на очереди – мы. В одной Москве проживает миллион мусульман. А знаешь, какая у них рождаемость?

– Что с тобой, Ваня? – Людочка подозрительно уставилась на него. – Ты случайно не выпил?

– А ты меня поила? – Ваня постарался уйти от прямого ответа. – У меня, может, душа горит! Ты только представь себе чикагское или нью-йоркское городское дно, где своего часа дожидаются миллионы подонков, которые ни разу в жизни палец о палец не ударили, а только курили травку, грабили белых старушек да горланили песни.

– Ты тоже особо не горлань, – попросила Людочка. – Не забывай, что нам ещё предстоит встреча с пограничниками братской Украины. Не дай бог, если ты попрёшь на них рогом, требуя возвращения Крыма… Лучше поспи.

– У тебя под бочком посплю без вопросов… – Это было последнее, что успел сказать Ваня, перед тем как задать храпака.

На украинской стороне никаких проблем не возникло, только хохол-пограничник, проверявший Людочкин паспорт, не без удивления заметил:

– Ну и храпущая у вас доченька. Совсем как пьяный сапожник.

– Приболела немножко, – искательно улыбаясь, пояснила Людочка. – Конфет с коньячной начинкой объелась.

– Бывает, – хмурясь неизвестно чему, сказал пограничник. – Особенно если конфеты шоколадные, а коньяк армянский… Счастливого пути!

До Харькова оставалось всего ничего, но Людочка решила тоже поспать, благо свободных полок в купе хватало. Но предварительно она отыскала недопитую бутылку, спрятанную Ваней в укромном месте, и заменила коньяк на крепкий кофе, кстати сказать, входивший в стоимость билета.

Проснулась Людочка уже при солнечном свете, когда за окном замелькали первые промышленные пригороды. Поднять на ноги Ваню труда не составило – это было даже проще, чем разбудить кошку.

Во время завтрака Людочка с немым укором косилась на его помятую рожицу, но от словесных упрёков воздержалась: не пойман – не вор.

Когда состав стал сбавлять ход, постукивая колесами на бесчисленных станционных стрелках, Людочка поспешила к проводнице, чтобы под благовидным предлогом забрать свой билет, купленный до Симферополя (это было частью плана, разработанного тёртым калачом Кондаковым).

Вернувшись в купе, она застала Ваню в самом дурном расположении духа. В стакане, на который тот с отвращением поглядывал, плескался холодный кофе, а по полу каталась пустая бутылка.

– Ты хоть раз в жизни испытывала крушение мечты? – произнёс Ваня с невыразимой тоской.

– Только в детстве, когда мне не купили говорящую куклу, – едва сдерживая улыбку, ответила Людочка.

– А со мной это случилось минуту назад. Всю ночь я провёл в сладких грёзах, а утром потерпел жестокое разочарование. Единственное, что мне остаётся, это до конца испить свою горькую чашу. – Он с брезгливой гримасой отхлебнул из стакана. – Неужели это расплата за мою невинную шутку? Попутчикам я подсунул фальшивый героин, а они одарили меня фальшивым коньяком. О времена, о нравы!

– А ведь я предупреждала тебя, что зло не конструктивно и к посторонним людям, пусть даже и не симпатичным тебе, следует относиться терпимо.

– Когда ты меня предупреждала? – удивился Ваня.

– Вчера ночью, когда ты вовсю костерил чужаков, не желающих принимать образ жизни, которого придерживается титульная нация. Особенно досталось нашим мусульманам и американским неграм.

– Быть такого не может! – возмутился Ваня. – Негры – лучшие на свете парни. А мусульманство – самая прогрессивная и динамично развивающаяся религия. За ней будущее! И вообще, я болельщик грозненского «Терека».

– Ладно, не кипятись. Сходить пора.

Харьковский вокзал был способен произвести впечатление на кого угодно, даже на искушённых москвичей: грандиозные размеры, величественная архитектура, мраморные полы, исправно действующие башенные часы. И хоть одна половина здания находилась на ремонте (говорят, чуть ли не со времён провозглашения независимости), другая исправно функционировала, предоставляя бывшим и будущим пассажирам весь спектр услуг, предусмотренных железнодорожным уставом. Пояснительные надписи на чистой украинской мове поддавались чтению, пусть и с некоторым усилием.

Людочка отослала в адрес Кондакова телеграмму с условным текстом и, держа Ваню за руку, вышла на привокзальную площадь. К ней примыкал сквер, в дальнем конце которого били фонтаны, всё время менявшие высоту и направление струй. Возможно, в завуалированной форме они олицетворяли собой внешнюю политику молодого государства.

Вокруг сквера на лошадях катались дети. Каждая цветочная клумба напоминала собой праздничный торт, и строгие охранники не позволяли прохожим похищать с них астры, бархатцы и анютины глазки. Наглые раскормленные голуби садились едва ли не на голову.

Везде говорили, пели, ругались, просили милостыню и рекламировали свой товар исключительно по-русски. О том, что это не какой-нибудь Тамбов или Белгород, напоминали лишь цены, выставленные не в рублях, а в гривнах, да желто-голубой флаг, полоскавшийся на здании железнодорожного управления.

Скользнув взглядом по рекламным щитам, украшавшим окрестные здания, Ваня сказал:

– Создаётся впечатление, что все харьковчане пьют пиво «Оболонь», едят колбасы Лубенского мясокомбината и хранят деньги в коммерческом банке «Базис».

– А ты хочешь, чтобы они пили настой опия, ели человечину и хранили деньги в чулке? – осведомилась Людочка. – Наличие рекламы, тем более национальной, свидетельствует о хорошо развитой экономике. Недавно я побывала в одной сопредельной стране, так там вместо рекламы висели только лозунги: «Мы любим нашего президента!»

– Что тут странного? А вдруг это красивая баба, вроде тебя.

– Да нет, это мужчина, причем уже изрядно потасканный.

Вокзальная стоянка была сплошь забита машинами, среди которых не замечалось ни единого «Запорожца», прежде наряду с длинными чубами и необъятными шароварами считавшегося чуть ли не символом Украины. Это тоже кое о чём говорило. Страна собиралась двигаться в будущее не на консервных банках, снабжённых колёсами, а на полноприводных джипах.

– С чего начнём? – оглядываясь по сторонам, осведомилась Людочка.

– Как всегда, с наведения мостов, – ответил Ваня, которого свет дня отнюдь не красил. – Я буду солировать, а ты подыграешь… Что так смотришь?

– Очень уж ты страшненький, – печально молвила Людочка. – Похож на чахоточного гномика.

– Ничего, страшненьким охотней подают. И доверия к нам больше. Ты и сама сегодня могла бы не краситься.