Дмитрий Стародубцев - Шерас

• Название: Шерас
• Автор: Дмитрий Стародубцев
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: ISBN: 5-94661-089-9

«Шерас» — интересная и отчаянная по смелости попытка создания эпоса об одноименной вымышленной планете. Это очевидно реформаторский проект современного амбициозного писателя Дмитрия Стародубцева, который считает себя последователем классического русского языка в лучших его традициях.

…На планете Шерас эпоха зарождения великих цивилизаций, но одновременно — время кровопролитных войн. Над могущественной империей нависла угроза уничтожения, катастрофа неизбежна. В это время три молодых честолюбивых друга отправляются навстречу приключениям. Могущественных врагов много, они сильны, а их злодеяния чудовищны…

Стремительно развивающееся действие мгновенно втягивает читателя в захватывающий процесс исследования всего многообразия человеческой расы, с ее пытливой одухотворенностью и, одновременно, отвратительнейшими пороками. Роман панорамным полотном разворачивает перед читателем множество сфер общественных отношений — политических, экономических, социальных, но, прежде всего, является почти энциклопедическим изысканием военной тактики и стратегии древних армий. И всё же во главе угла — история трагической любви, гимн забытым идеалам настоящей мужской дружбы и размышления о вечных и преходящих ценностях.

---

Верховный военачальник поднялся, и Дэвастас поторопился сделать то же самое.

— Эгоу, Хавруш. Я сделаю все, как ты сказал, — уверил он.

Хавруш долго спускался по лестничным маршам Носороговой башни. Впереди шли телохранители, освещая ступени факелами, за спиной — Оус с голубиной клеткой в руке, сзади — носильщики с поклажей.

Через некоторое время Хавруш находился уже глубоко под землей, где-то под восьмой смотровой башней Кадиша. Широкий сводчатый ход, укрепленный деревянными балками и камнем, позволял, не сгибаясь, идти нескольким воинам рядом. Здесь вот уже много лет не ступала нога человека, не считая Бредероя и еще нескольких порученцев, но в свое время все работы по строительству этого подземного хода были выполнены на совесть, лишь в некоторых местах подломились второстепенные опоры, и кое-где осыпался свод. Верховный военачальник вспомнил, как сам руководил осуществлением и воплощением в жизнь этого тайного замысла, следил за землекопами и мастеровыми. Когда же сооружение закончили, все участники и невольные свидетели были без промедления уничтожены. Затем умертвили и исполнителей расправы.

Извивы подземного хода были сложны и причудливы, но Хавруш не забыл, что сворачивать нужно только направо — остальные ответвления представляли собой хитроумные лабиринты, которые кружили самым каверзным образом, всегда возвращая заблудшего назад — к Кадишу. Наконец показался свет, пробивавшийся сквозь узкий лаз, через который все выбрались наружу.

В двадцати метрах шумели воды Урарду. Хавруш счастливо осклабился: он знал, что авидроны потратили много сил, разыскивая какие-нибудь лазы, ведущие из Кадиша. Но этот подземный ход был удивительно длинным, а место для выхода из него выбрали как нельзя лучше.

На берегу реки телохранители отбросили в стороны заросшие мхом бревна и толстые ветки. В неглубокой яме лежало несколько хорошо просмоленных лодок, а в них оружие и кое-какие припасы. В мгновение ока лодки спустили на воду, иргамы заняли в них свои места, и суденышки устремились вниз по течению с такой скоростью, что гребцам только и оставалось, что выравнивать их стремительный ход. На одном из поворотов, в туманной дымке, Хавруш различил вершины кадишских башен. «Прости, Кадиш!» — даже с некоторой грустью подумал он. Подобные чувства были совершенно несвойственны этому удивительно черствому человеку.

Глава 22. Штурм Кадиша

Неподалеку от Кадиша возвели укрепления, в точности повторяющие часть построек иргамовской крепости. Алеклия еще в самом начале выписал из Грономфы зодчих, строивших Кадиш, и они прибыли незамедлительно, привезя с собой три повозки туго скрученных онисов с рисунками, схемами и расчетами. Семидесяти тысячам мастеровых понадобилось пять месяцев, чтобы построить небольшой фрагмент оригинала, равный всего сотой его части. Теперь на этих позициях днем шли маневры, в ходе которых одни грономфские воины выступали в роли гарнизона и оборонялись на стенах и в башнях, а другие атаковали. Ночью же возвращались мастеровые и заделывали пробитые таранами бреши, восстанавливали разбитый бруствер, разбирали завалы.

Каждый день во время этих тренировочных приступов гибло немало цинитов, еще не менее сотни воинов получали различные увечья. Но Алеклия не останавливал учения и не упрощал задачи: он хотел, чтобы будущие участники штурма все до одного прошли «малое Испытание» — так окрестил эти маневры авидронский лагерь.

Отдельные «тренировки» Инфект Авидронии устроил военачальникам. Но только для этого полководцы использовали макет Кадиша и те самые фигурки воинов, которые помогли Алеклии победить в кадишской битве. Военачальники, в свою очередь, собирали своих партикулисов, раскладывая перед ними планы укреплений, а те — своих цинитаев и аймов.

Все эти мероприятия помогли и самому Божественному: постепенно в его голове родился подробный план штурма, до поры затаенный.

ДозирЭ, Тафилус и Идал во время тренировок ничем особенно не выделялись. Зато как хорош был Эгасс, первым забравшийся на стены, первым оказавшийся в цитадели! Во время повторного штурма партикулис неожиданно взбесился: «Вас всех перебьют, трусы, негодные бездельники!» При этом он хватал какого-нибудь нерасторопного лучника, сбивал его с ног тяжелым ударом кулака и кричал на него что есть мочи: «Ты куда пошел? Тебе что сказали делать? Вон твоя бойница. Ты должен следить за ней и молись к смерти, если из нее вылетит хотя бы одна стрела. Убью!» Глядя на своего военачальника, аймы, а в особенности десятники, старались не отставать от него. Град тумаков сыпался на воинов со всех сторон. Ошибки и медлительность карались самым жестоким образом. Несколько черных шнурков были затянуты на шее наиболее провинившихся.

Благодаря своим связям Эгасс добился разрешения провести еще несколько маневров на новых укреплениях. В последний раз штурм удался как нельзя лучше. Партикулис наконец остался доволен и дал воинам несколько дней отдыха.

ДозирЭ и его друзья «на крови» попытались использовать свободное время с наибольшей пользой. Они несколько раз посетили купальни, побывали в кратемарье, куда допускались только лучшие циниты, да и то с разрешения нескольких начальников. Им удалось попасть на представление грономфских потешников и фокусников, а также навестить своих товарищей, угодивших в лечебницу. Но более всего монолитаям нравилось просто слоняться по лагерю, обязательно повязав на шею наградные платки и нацепив золотые фалеры. Весть о событиях в Ристалищах иргамовского города Тедоус быстро распространилась по всем партикулам, правда, не без помощи самих же участников происшедшего. Теперь восхищенным речам не было предела, восторженные похвалы сыпались со всех сторон. Однажды в расположение «неуязвимых» явились лаги, которые «пленили» ДозирЭ, Тафилуса и Идала. Дикари, в соответствии со своими обычаями, принесли откуп и долго оправдывались: каждый из пришедших произнес длинную речь, исковеркав, насколько было возможно, авидронский язык и бесконечно утомив слушателей. После этого растроганные монолитаи предложили испробовать откуп, в который, помимо тяжелой связки ушей иргамовских воинов, входили еще пять бочонков великолепного пенистого бродила. В шумный пир вовлекли многих. Воины пели и танцевали до поздней ночи, да так невоздержанно, что появился взбешенный Эгасс в окружении своих хмурых телохранителей. Узнав же, в чем причина шума, он и сам испил несколько емких чаш: партикулис-то знал, как тяжело Авидронии достался союз с лагами и насколько важно всемерно укреплять дружбу между авидронским воинством и этими непростыми людьми, замкнутыми и подозрительными. Лаги ушли лишь с наступлением утра, когда бочонки опустели, а дружба между двумя народами заметно окрепла.

На следующий день о происшедшем доложили Инфекту, который остался весьма доволен этими событиями, призвал Эгасса, поблагодарил его и поручил устроить ответный визит, распорядившись выделить для этого всё необходимое. Так ДозирЭ, Тафилус и Идал вдруг оказались наделены чрезвычайными посольскими полномочиями, во исполнение которых им предстояло устранить «снизу» некоторую натянутость в отношениях между союзническими армиями, с которой ничего не могли поделать церемонные и велеречивые вельможные мужи. Друзьям это пришлось по вкусу, хотя в иные моменты им крепко доставалось — уж больно много бродила выпивали лаги за один присест, а отставать негоже.

Сто третьего года седьмого дня двенадцатого месяца более половины авидронов вместе со своими повозками и лагерным имуществом, а также с частью метательных механизмов покинули кадишскую стоянку и ушли в неизвестном направлении. Обстрел крепости почти прекратился, на валах остались только немногочисленные наблюдатели. Иргамы отнеслись к неожиданному известию настороженно и усилили охранение на стенах. Однако на позициях осаждающих вспыхнули высокие костры, заиграли лючины и начался грандиозный пир. С наружных башен Кадиша воины Тхарихиба собственными глазами видели, как авидроны поглощают немыслимое количество дурманящих напитков и пожирают жареных буйволов, оленей и кабанов. Тут только иргамы поняли, что противник ликует в честь первого дня Примирения со злыми духами — старинного авидронского праздника, который обычно сопровождается щедрыми жертвоприношениями и неумеренным чревоугодием.

Авидронские воины пировали до глубокой ночи, распевая песни и танцуя вокруг костров, а потом, пошатываясь, разошлись по шатрам, а многие так и остались лежать там, где бражничали. Шум стих, огни погасли, авидронский лагерь уснул крепким сном, а подозрительные иргамы всю ночь просидели настороже.

На следующий день метательные механизмы осаждавших не послали в сторону кадишских стен ни одного снаряда. С утра воины Инфекта проводили атлетические состязания, соревнуясь в силе и ловкости. Сначала около тысячи бегунов пробежали наперегонки вокруг Кадиша, потом тот же путь проделали всадники и колесницы. После кулачных боев сошлись на смерть капроносы, далее сражались боевые слоны, а потом определяли сильнейших среди лучников, пращников, копьеметателей и дискометателей. Затем устроили собачьи бои. На исходе дня авидроны принялись вновь трапезничать, но на этот раз размах пиршества превзошел все мыслимые и немыслимые пределы. Вина и нектары лились рекой, казалось, поглощались целые стада, вокруг костров начались буйные пляски, в которые были вовлечены тысячи захмелевших воинов. Иргамы с мучениями наблюдали за тем, что творилось на позициях авидронов. Несколько цинитов гарнизона умерли на месте, не выдержав мук голода и жажды. Военачальник Дэвастас в гневе предложил атаковать укрепления врага или на худой конец начать стрельбу из уцелевших метательных механизмов, но высшие военачальники воспротивились: авидроны несомненно ответят, а гарнизон, после многомесячного обстрела, так нуждается в передышке.