Вера Чаплина - Фомка – белый медвежонок. Рассказы

• Название: Фомка – белый медвежонок. Рассказы
• Автор: Вера Чаплина
• Жанр: Детская проза
• Год: 1974

Рассказы известной писательницы и натуралиста о животных – воспитанниках зоопарка. Много лет она работала с малышами самых разных животных: с бельчатами, медвежатами, волчатами, тигрятами, обезьянками и многими другими. В своих рассказах она описывает, какими зверята рождаются, как они растут, как меняются их повадки.

Фотографии А. Анджанова.

---

Он ел так всегда, всё то время, которое жил в Зоопарке. Другие тигры, получив свою порцию мяса, тут же ложились, а этот только приседал. Он ел в клетке так же, как на свободе.

Долго не мог привыкнуть Раджи и к посетителям Зоопарка. При каждом резком движении кого-либо из стоявших у клетки людей он с рёвом бросался на решётку. Но скоро понял, что сделать ничего не может, и перестал обращать внимание даже на тех посетителей, которые его дразнили.

По ночам все звери львятника спали. Не спал лишь один Раджи. Он метался по клетке и громко мяукал. Его голос всегда можно было отличить от голосов других тигров – столько в нём было тоски. Однажды ночью в львятнике, в той комнате, где готовили для зверей корм, работал печник. Утром, когда пришёл служитель, печник попросил показать ему зверя, который всю ночь так кричал, что «душу вывернул». Служитель сразу догадался, что разговор идёт о Раджи. Повёл печника к клетке и показал ему тигра. Долго и внимательно разглядывал печник тигра, его седую голову, жёлтые глаза…

– Видно, по воле тоскует, – сказал он, задумчиво глядя на зверя. – Ишь, седой весь, старик, видно. Такой к клетке не привыкнет.

И действительно, время шло, а тигр никак не привыкал. Он хоть и стал есть, но тосковал по-прежнему.

Но вот в Зоопарк привезли бенгальскую тигрицу, по кличке Баядерка, и нужно сказать, что она на редкость была красива. Стройная, с ярко-красными полосами, она к тому же была и игрива: то, ловко взбегая по одной стене клетки и отталкиваясь, перепрыгивала на другую стену, то, хватая в зубы кусок мяса, начинала его подбрасывать и ловить, будто это была живая добыча. Сидели тигры друг против друга. Как познакомились они, никто не знал. Но только вскоре все заметили, что тигры ласково перефыркиваются. Тогда решили пересадить Раджи в пустую клетку рядом с тигрицей.

– Боюсь, что не пойдёт в транспортную клетку, – выразил своё сомнение заведующий секцией.

– Ничего, загоним. Голод не тётка: захочет есть, сам зайдёт, – уверенно ответил служитель.

Однако расчёт служителя не оправдался. К клетке Раджи приставили транспортный ящик, положили в него мясо. Мясо пролежало несколько дней, но Раджи его не ел и в ящик упорно не шёл. Не помог и живой кролик, которого как приманку привязали в ящике. Кто знает, быть может, все эти приспособления напоминали тигру ловушку, в которую он когда-то попал. Пришлось действовать иначе: освободить ту клетку, которая была рядом с Раджи, и перевести в неё Баядерку. Так и сделали. Очутившись рядом, тигры познакомились моментально. Уже через час Раджи подошёл к дверце, ласково пофыркивая тигрице. А та, словно в ответ, тёрлась головой о дверцу, валялась на спине и всем своим видом показывала, что сосед ей очень нравится.

Своим поведением она была совсем не похожа на Раджи – подвижная, быстрая и очень коварная. Пройти мимо её клетки было далеко не безопасно. Словно молния скользнув вдоль решётки, она ловко высовывала между прутьями когтистую лапу и старалась поймать проходившего мимо её клетки служителя. Она съедала свою порцию мяса без всякой опаски и оглядки, а после сытного обеда долго и тщательно умывалась и, развалившись посередине клетки, спокойно засыпала.

С переводом Баядерки Раджи стал скучать гораздо меньше. Он заметно интересовался своей красивой соседкой. Всё чаще и чаще с ней перефыркивался, особенно после того, как смежную дверцу заменили решётчатой.

Увидев, что тигры познакомились, их решили пустить вместе. Заранее приготовили брандспойт, чтобы на случай драки разнять тигров водой, и открыли дверцу. Пока её открывали, Раджи с рёвом бросался на стоявших рядом с клеткой людей. Открыв дверцу, все быстро отошли в сторону, чтобы не злить зверей. Раджи сразу перестал бросаться на решётку, он не успел даже повернуться, как Баядерка бесстрашно скользнула в его клетку и, упав перед ним на спину, стала кататься по полу. Это был, пожалуй, самый страшный момент. Ведь отношения Раджи к тигрице строились лишь на наблюдениях и предположениях людей. И хоть заведующий был очень опытный человек, но ведь случается всякое. Был же в Зоопарке случай, когда тигр у всех на глазах загрыз впущенную к нему тигрицу. Вот поэтому все с напряжением и следили за Раджи, опасаясь с его стороны нападения. Тигрица доверчиво каталась на спине, а Раджи, пристально на неё глядя, пятился назад, словно боясь до неё дотронуться. Когда же пятиться уже было некуда, Раджи вдруг выпрямился и ласково фыркнул. Баядерка тут же поспешно вскочила и стала тереться головой о его седую грудь, шею, бока…

Все облегчённо вздохнули. Опасаться драки теперь было нечего. Звери очень сдружились. Их было трудно разлучить даже на время кормёжки. Когда Баядерка находилась в своей клетке, то Раджи всегда ложился около самой дверцы. Если же они были вместе, то часто можно было наблюдать, как Баядерка вылизывает седую голову своего друга. Просто удивительно, до чего же они были дружны.

Но вот однажды Баядерка заболела. Это стало заметно сразу. Всегда весёлая и игривая, она лежала в клетке с каким-то потускневшим взглядом. Не стала есть мясо и не ответила Раджи, когда, обеспокоенный таким непонятным поведением подруги, он, ласково пофыркивая, лизнул её своим шершавым языком. С большим трудом служитель перегнал тигрицу в другую клетку. Тяжело дыша, вся взъерошенная, она перешла на своё место и сразу легла.

В то время не было такого хорошего ветеринарного пункта, как сейчас. Тогда он весь помещался в маленькой каменной пристроечке, которая, скорее, напоминала сарай. Да и врач на весь Зоопарк был один, Пётр Маркелович, очень хороший врач, но что мог он сказать или чем помочь больной тигрице, если нет никаких приспособлений!

Баядерка проболела всего несколько дней.

Оставшись один, Раджи заскучал опять. Не только ночью, но и днём слышалось его тоскливое «уа-а-у». По-видимому, он очень сильно тосковал по своей подруге, потому что часто подходил к дверце, которая вела в её бывшую клетку, царапал её, заглядывал в щель, потом тяжело вздыхал и отходил в сторону.

Вскоре в Зоопарк привезли ещё одну бенгальскую тигрицу. Её посадили в ту же клетку, где находилась когда-то Баядерка. Сначала Раджи как будто заинтересовался тигрицей. Обнюхал дверцу, за которой она находилась, но потом, даже не фыркнув, отошёл в свой угол и лёг. Больше он к этой дверце не подходил, и сколько его ни старались познакомить с новой тигрицей, ничего не вышло. Раджи так и остался верен своей бывшей подруге.

С тех пор много тигров побывало в Зоопарке, но ни один из них не был похож на Раджи. Его огромная, седая голова с янтарными глазами, всегда следящими за людьми, его оскал уже стёртых и пожелтевших клыков, его сильное, гибкое тело с большим шрамом на боку и теперь, через столько лет, живы в моей памяти.

ФОМКА – БЕЛЫЙ МЕДВЕЖОНОК

Четвероногий пассажир

Попал Фомка в Москву не поездом, не пароходом, а прилетел на самолёте. Маршрут его: остров Котельный – Москва. Управлял этим самолётом знатный лётчик Илья Павлович Мазурук. Это ему, Илье Павловичу, преподнесли жители острова Котельный такой подарок, и экипаж самолёта решил взять его с собой в Москву.

Фомку – так звали медвежонка – поместили на самолёте в ящике… Ящик сколотили большой, крепкий, затянули одну сторону сеткой. Сначала Фомка сидел в нём очень спокойно. Но не успел самолёт оторваться от земли, как Фомка вцепился в сетку, стал рвать её зубами, лапами и поднял такой крик, что даже шум мотора не мог его заглушить.

Напрасно пробовали успокоить крикуна. Напрасно совали ему в клетку тюленье мясо, рыбий жир и другие медвежьи лакомства. Медвежонок охрип от крика, но по-прежнему продолжал орать. Тогда решили его выпустить и открыли клетку.

Осторожно, как будто кругом его поджидала опасность, вышел из неё Фомка. Насторожённо оглядываясь по сторонам, обошёл он кабину, всё обнюхал, всё осмотрел, потом влез на широкое кожаное кресло и с любопытством стал смотреть в окно. Кожаное кресло стало его любимым местом. На нём Фомка спал, ел и проводил почти всё время. На остановках его выпускали погулять. Фомка уже понимал, когда приземляется самолёт, соскакивал с кресла и занимал место около двери. А как он спешил выскочить, когда открывали её!

Кубарем скатывался он с крутой лесенки на землю, и вот тут-то начинались его игры. Фомка без удержу катался по траве, переворачивался на спину, на живот или ловил свою заднюю лапу, обхватывал её и боролся сам с собой.

Он возился с таким азартом, что даже не замечал собравшихся вокруг людей. Но как бы он ни был занят, как бы ни был увлечён игрой, стоило кому-нибудь крикнуть: «На самолёт!» – или зашуметь пропеллеру, как Фомка моментально прекращал игру и во всю свою медвежью прыть мчался к самолёту.

Он так смешно и неуклюже карабкался по лесенке, так спешил попасть первым в кабину, что можно было подумать, что он боится отстать. Так прилетел в Москву белый полярный медвежонок Фомка.