Виктория Дьякова - Кельтская волчица

• Название: Кельтская волчица
• Автор: Виктория Дьякова
• Издательство: ACT; Северо-Запад Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: ISBN: 978-5-17-048006-7, 978-5-93698-105-0

Молодой гвардейский офицер приезжает в отпуск в родные края, на Белое Озеро. В честь его приезда отец устраивает охоту, во время которой молодой человек погибает при загадочных обстоятельствах. Расследование ведет Командор Имперской стражи. У него нет сомнений, что гибель молодого дворянина и множество других бед, свалившихся на благородное семейство, — происки самого прекрасного и сладкоречивого приспешника Люцифера, черного демона Белиала, который принял облик прекрасной Дамы, соблазнившей гвардейца. Он взялся погубить старинное дворянское гнездо и уничтожить все живое вокруг. Чтобы избавить от него Белозерье, надо найти вторую ипостась демона, бледнолицего ангела Халила, в сердце которого заключена смерть Белиала…

---

— Что ты говоришь, Феденька? — спросила, уронив руки Елена Михайловна, — Как же воротится он? Разве ж он не с вами… — и без того болезненно бледное лицо княгини побелело как полотно: — Где он? Где он?! — она вскрикнула и отступила на шаг, протянула руки вперед, как бы стараясь заслонить себя от боли…

— Да ты… — опираясь на плечи Ермилы, князь Федор Иванович тяжело слез с коня и бросив доезжачему шубу, поднялся на две ступени, стал перед женой: — Да ты… Ты может просто не видала его… — говорил он, едва шевеля окаменевшими от наступления неизбежного прозрения губами: — Он же, милая моя, он сразу к себе пошел, к себе в комнату… Чтобы отдохнуть… — князь протянул руку, чтобы погладить жену по щеке — рука его, усеянная перстнями, дрожала: — ты не волнуйся, матушка, он дома, уверен я…

— Нет его, не приезжал он, — проговорила вместо княгини монахиня Сергия, и голос ее, всегда приглушенный, смиренный, прозвучал на удивление громко и твердо.

— Ах! — всхлипнула Лиза, стоявшая за спиной отца, и уткнулась лицом в гриву своей лошаденки: — я говорила, я говорила…

— Что-то на охоте случилось с Арсением, — продолжала Сергия, не обращая внимания на слезы девушки и быстро послышавшиеся вслед за тем рыдания матери. — Надо немедленно возвращаться в лес и искать его, — на этот раз обращалась Сергия уже не к князю, казалось бы остолбеневшему от неожиданного для него горя, а доезжачему Ермиле: — всех людей бери с собой и ищите, ищите, пока не стемнеет. Даст Бог, жив еще, — она осенила себя крестом.

В этот момент за спиной монахини открылась дверь и на крыльце показалась мадам де Бодрикур. Закутанная в широкую шаль из густого черного кружева, похожую на испанскую мантилью, она держала на руках пуделя, но на этот раз уж без бантов, и с немалым удивлением взирала на собравшихся:

— А что случилось? — спросила, невинно скривив красиво очерченный ротик: — волки разбежались, так испугались столь обширной компании, — она рассмеялась несколько высокомерно, даже жестко и тут же обратила взор глубоких черных глаз к Лизе: — Если так, мадемуазель Лиз, то мы еще вполне сегодня можем заняться Вольтером. Прошу Вас, передохните, смените платье, и я жду Вас в классной комнате.

С трудом осмелившись поднять голову под взглядом воспитательницы, Лиза содрогнулась, и как только голубые, заплаканные глаза ее приняли на себя всю силу, направленную на нее из очей француженки, — словно невероятно гибкое, скользкое тело охватило кольцами княжну и подбиралось к горлу: на какое-то мгновение Лизе отчетливо увиделся острый как кинжал язык, промелькнувший между губами, и голос бряцнул на скрежещущей, металлической ноте. Испуганная, Лиза без слов глубоко вздохнула, округлив глаза, она еще несколько раз шевелила губами, словно ловя воздух, которого ей не хватало, потом покачнулась и потеряв сознание, упала бы на землю, не поддержи ее вовремя стремянной князя Митька. Солнце ушло за тучи, и всю округу опять быстро затягивал сырой, промозглый, голубоватый туман.

Глава 3 КРЕСТ НА БОЛОТЕ

Очевидность большого несчастья, произошедшего с Арсением, так подействовала на княгиню Елену Михайловну, что она сразу же слегла с приступом давно уже мучившей ее сердечной болезни. Оказалось, что все время, пока подолгу оставаясь одна, без мужа, участвовавшего в суворовских походах, она поддерживаемая ответственностью за дом и за детей, перемогала недуг и боролась с ним, болезнь только крепла и теперь воспользовавшись оглушением, решила отомстить и без того надломленной горем женщине.

Елена Михайловна лежала в большой, затянутой штофом спальне, на широкой кровати под шелковым балдахином — лежала неподвижная, без кровинки в лице, с закрытыми глазами. И если размыкала она веки и собирала силы, то только для того, чтобы подозвать старшую дочь, неизменно сидевшую при ней и спросить, не нашли ли, наконец, Арсения.

Узнав же, что никаких новостей нет, она снова закрывала глаза, и как легла на спину с самого начала, так и оставалась, не шевелясь и не меняя положения. Только изредка слезинка скатывалась по ее бледным щекам из-под опущенных, посиневших век.

За доктором послали сразу же — но ехать ему предстояло далеко, аж из самого Белозерска, так что никто и не надеялся, что приедет он быстро. День клонился к концу, в ночь по темным лесам — кто ж поедет? Дай Бог, чтобы поутру только тронулся. А раз так — жди медикуса с наукой его только к закату следующего дня.

Монахиня Сергия неустанно ухаживала за княгиней, но и она порой не могла сказать наверняка, в памяти та или нет, страдает ли, сознает ли окружающее или впала в светлое, бесчувственное забытье. Казалось, что предсмертные муки не так уж и далеки, но едва заметное колебание гофрированной оторочки пеньюара, в который переодели Елену Михайловну и все те же редкие слезинки, скатывавшиеся из глаз, позволяли надеяться, что жизнь еще теплится в супруге Федора Ивановича.

Сам князь Прозоровский, пробыв у постели жены с час, не выдержал — несмотря на все уговоры поберечь силы он все же сам решил возглавить поиски своего приемного сына, и с Ермилой и многими слугами отправился обратно в лес.

Однако, уже стемнело, а Арсения так и не нашли. Измученная всеми событиями минувшего дня, Лиза едва держалась на ногах, и матушка Сергия настояла на том, чтобы девушка немедленно отправилась к себе и легла спать под опекой бабушки Пелагеи. Она уверила княжну, что с матушкой ее ничего уж хуже не случится, а если, не приведи Господь, что и сделается, она обязательно разбудит Лизу или пошлет за ней.

Физически ощущая густоту воздуха и свинцовую тяжесть ночи, опустившейся ей на плечи, Лиза вышла во двор — его необходимо было пересечь, чтобы попасть в часть дома, где находились их с Аннушкой комнаты.

Все вокруг пугало молодую княжну — от случившегося в том не было странности. Казалось, сама ночь насыщена угрозами и непонятными опасностями. Все строения вокруг, знакомые с детских лет, представлялись теперь Лизе враждебными, скрывавшими тайного врага, который следил за каждым ее движением.

Вдалеке мяукнула кошка. Сорвавшись, Лиза бросилась бежать и сразу же остановилась, ощущая робость. Ей хотелось, как можно скорее оказаться в своих комнатах и укрыться в объятиях старой и доброй няни. Но прежде, чем желание ее исполнится, она должна решиться пересечь двор.

Перекрестившись и мысленно воззвав к Богородице, Лиза сделала еще несколько шагов в темноте. Но ее сразу захватило ощущение, что кто-то подкарауливает ее, спрятавшись совсем рядом. И не успела еще толком Лиза осознать пришедшее ей предупреждение, чьи-то руки обхватили ее сзади. Их сила была невероятна, непреодолима. Они казались девушке двумя обжигающими змеями, которые пытались обвиться вокруг нее и задушить.

На дворе было так темно, что она ничего не могла разглядеть. Внезапно охвативший Лизу ужас оказался столь силен, что она не могла выдавить из своего горла ни единого звука, она не могла закричать, позвать на помощь.

И в то же время стиснувшиеся ее руки рождали в ней самой странные ощущения — она была уверена, что это не были руки мужчины. Они были теплыми, женственными, мягкими.

Таким же мягким оказался и голос, который что-то шептал ей на ухо — но она не могла понять, что, потому что не понимала языка. Но несмотря на всю приятность свою, голос этот вызывал в Лизе чувство страха и отвращения, настолько сильное, что она потеряла бы сознание, если бы не вспышка молнии, которая осветила двор. Лиза вздрогнула — совершенно явно начиналась гроза, столь редкая по осени на Белозерье. Эта вспышка позволила Лизе узнать лицо, оказавшееся совсем рядом с ней. Это было лицо мадам де Бодрикур.

— Это Вы, Вы… — выдавила из себя Лиза, отступая: — Почему Вы напугали меня?

— Я напугала Вас? — француженка пожала плечами, — да отчего же? Моя дорогая, я ждала Вас, чтобы утешить и вселить в Вас надежду. Вы же шли столь поглощенная своими мыслями, что мне пришлось остановить Вас.

— Тогда прошу извинить меня, — холодно отвечала ей Лиза: — все это просто ребячество. Мой брат пропал, моя матушка при смерти. Мой отец все еще не вернулся из глуши лесов, а Вы веселитесь, мадам, как Вам не совестно?

— Мне совестно? — усмехнулась Жюльетта, и в усмешке ее послышалась что-то зловещее: — мне незнакомо, что такое…Как Вы сказали, Лиз? Совесть? Я не понимаю, о чем Вы говорите, разве Вы не уяснили до сих пор?

— А что я должна была уяснить? — Лиза попыталась сделать несколько шагов, но ноги ее казалось, налились свинцом и отказывались слушаться. Сердце продолжало дико колотиться, и чтобы прийти в себя и успокоиться, она несколько раз вдохнула в себя сырой ночной воздух и закашлялась. Она ощущала себя на грани обморока и не находила никакой опоры вокруг, на которую хотя бы можно было опереться.