Джон Толкин - Чудовища и критики и другие статьи

• Название: Чудовища и критики и другие статьи
• Автор: Джон Толкин
• Издательство: Elsewhere
• Жанр: Публицистика
• Год: 2006
• ISBN: 5–9900753–1–6

В книге содержатся статьи, эссе и лекции Дж. Р. Р. Толкина, посвященные аллитерационной поэзии, среднеанглийской литературе, кельтологии, проблеме создания искусственных языков и специфике оксфордского образования. Сборник «“Чудовища и критики” и другие статьи» — неотъемлемая часть английской «толкинианы» и знаменательное явление в истории литературы в целом, впервые публикуется на русском языке полностью, с сохранением структуры и справочного аппарата оригинала. Тексты снабжены обширными комментариями переводчиков.

Для широкого круга читателей.

---

Народов, не рас. Нас интересуют события, суть которых заключается в основном в борьбе языков. Здесь я позволю себе небольшое отступление, связанное, впрочем, с моей главной темой. Если рассматривать язык как таковой, то к некоторым видам исследования следует относиться осторожно и уж во всяком случае не применять их результаты как попало.

Среди всего того, чем занимался мистер О’Доннелл, особенно его привлекало исследование ономастики, и более всего личных имен и фамилий. Сегодня английским фамилиям уделяется больше внимания, хотя не всегда со стороны людей компетентных и пользующихся научными методами. Но даже такие работы, как вышедшая в 1921 году статья Макса Ферстера «Keltisches Wortgut im Englischen» [24], показывают, что многие «английские» фамилии, от редчайших до наиболее распространенных, лингвистически происходят (пускай порою лишь отчасти) из валлийского (или бриттского), от топонимов, отчеств, личных имен и прозвищ, даже если сейчас их кельтская этимология вовсе не очевидна. Это такие имена, как, например, Гоф [Gough], Дьюи [Dewey], Ярнал [Yarnal], Меррик [Merrick], Анионс [Onions] или Ваулз [Vowles].

Подобное исследование, конечно, важно, если необходимо выявить этимологию элементов, имеющих хождение в повседневной английской речи и характерных для современных англичан, среди которых именам и фамилиям отведена особая роль, пусть они и не приводятся в словарях. Однако насколько оно применимо для иных целей — вопрос спорный.

Сначала, естественно, необходимо отбросить имена, происходящие от топонимов, давно ассимилировавшихся в английском языке. К примеру, даже если и можно доказать, что топоним Харли [Harley] в Шропшире восходит, вне всякого сомнения, к тому же источнику, что и Харлех [Harlech, Harddlech] в Уэльсе, никаких поучительных выводов касательно взаимодействия англичан и валлийцев на основе того, что в Англии существует фамилия Харли (происходящая от названия шропширского селения) делать нельзя. Этимология названия Harley остается в области исследования топонимов, и любые данные, проливающие свет на взаимоотношения валлийского (или бриттского) и английского, относятся к давнему прошлому, к которому поздняя фамилия никакого касательства не имеет. Точно то же можно сказать и о фамилии Экклз [Eccles], даже если сам топоним, от которого она происходит, никак нельзя заподозрить в том, что он не имеет отношения к латинскому слову ecclesia.

Другое дело, когда имя происходит от названия места, расположенного в самом Уэльсе; но даже такие имена могли мигрировать рано и далеко. Взять, например, хоть имя собственное Гауэр [Gower] [25]: оно известно англистам как фамилия поэта XIV века, чей язык изрядно пропитан кентским диалектом, а ведь Кент отстоит от полуострова Гуйр [Gŵyr] [26] на целый Ynys Prydain [остров Британия — валл.]. В отношении таких имен (необязательно восходящих к топонимам), валлийское происхождение которых более достоверно и очевидно, вроде Гриффитс [Griffiths], Ллойд [Lloyd], Мередит [Meredith] или Кадуолладер [Cadwallader], нужно иметь в виду, что передача имен по отцовской линии способна ввести в заблуждение.

Без сомнения, английские и англо–нормандские имена приживались в Уэльсе куда легче и более повсеместно, нежели валлийские (в любую эпоху) — на другой стороне. Однако, сдается мне, ошибкой было бы предполагать, будто каждый, кто в прошлом носил валлийское имя, от которого со временем могла произойти фамилия (такая, как Хоуэлл [Howell], Мэддок [Maddock] или Мередит [Meredith] и т. д., обязательно был валлийцем по происхождению или тем более говорил по–валлийски. Подобные имена начинают часто встречаться в английских источниках только в начале Нового времени, но осторожность, конечно же, необходима и при рассмотрении более ранних периодов и зарождения контактов между этими двумя языками.

Огромная популярность (подтверждением которой являются топонимыи другие источники) группы имен и названий с элементом Cad-/Chad–на раннем этапе английской истории, возможно, свидетельствует о заимствовании этого имени как такового. То, что ему придали английскую форму (от нее–то и происходят варианты с Chad-), лишний раз подтверждает этутеорию. Генеалогия королевского рода Уэссекса начинается с «кельтского» имени Кердик [Cerdic] [27], а встречаются в ней как К(е)адда [Cadda/Ceadda],так и Кеадвалла [Ceadwalla]. Если оставить в стороне проблемы этой генеалогии, интересные для историков, то в данном контексте необходимо отметить даже не столько само появление позднебриттских имен в предположительно «тевтонском» королевском доме, сколько появление их в отчетливо англизированной форме, по всей видимости, в силу того, что они были заимствованы как имена и приспособлены к английской речи, подобно всем прочим заимствованиям. Однако с уверенностью можно утверждать лишь то, что язык носителей этих имен изменился: теперь они говорили на английском, а не на какой–нибудь разновидности бриттского[142]. Само по себе это доказывает лишь то, что англичане давно и с легкостью принимали в свой язык иноязычные имена, как и обычные иноязычные слова. Конечно, нет никаких сомнений в том, что взгляд на процесс формирования английского языка в Британии как на простое вытеснение «кельтов» «тевтонами» слишком упрощен. В то время в языках царило не столько смешение, сколько мешанина. Но на основании одних лишь имен, без привлечения других источников, никаких определенных выводов о «расе», да и о языке, делать не следует.

Все повторилось, когда в Британию вторглись новые завоеватели. Если обратить взор к более поздним временам, то нельзя предполагать, что человек с «датским» именем был (целиком или частично) скандинавского происхождения, говорил на одном из скандинавских языков или хотя бы принял сторону скандинавов. Ульфкютель [Ulfcytel] — столь же скандинавское имя, сколь Кеадвалла — бриттское, но его носил некий весьма доблестный враг данов, олдермен [28] Восточной Англии. В хрониках говорится, будто самискандинавы утверждали, что ни один из их противников on Angelcynne [изангличан — др. англ.)] не наносил им более тяжелых поражений в бою[143]. Точно так же не в каждом исландце по имени Бриаун или Ниаул [29] течет ирландская кровь.

Смешение народов — это, безусловно, один из путей заимствования имен. Несомненно, в этом процессе важную роль играли и играют матери. Однако необходимо понимать, что даже если заимствование какого–либо имени и было вначале обусловлено, к примеру, смешанным браком, то сам этот факт мог и не быть таким уж важным событием, а раз уж имя было воспринято, распространяться оно могло и само по себе. Если говорить о фамилиях, передающихся по отцовской линии, становится очевидно, что они могут множиться и без прибавления той «крови», на которую указывает их этимология, — скорее даже такое распространение было бы обусловлено исчезновением этой «крови» как сколько–нибудь заметной составляющей в облике — будь то физическом или психологическом — носителей этого имени.

Сам я не немец, хотя фамилия у меня немецкая (приобретшая, подобно «Кердику», английскую форму), а среди моих имен есть и еврейское, и скандинавское, и греческое и французское [30]. Вместе c фамилией я не унаследовал никаких изначально прилагавшихся к ней языковых и культурных характеристик, а спустя 200 лет от «крови» жителя Саксонии и Польши в моих жилах почитай что ни капли не осталось.

Не знаю, что на это ответил бы мистер О’Доннелл. Подозреваю, что для него человек, говоривший на каком–либо кельтском языке, был кельтом, даже если его имя кельтским не являлось, а человек, носивший кельтское имя, тоже был кельтом, на чем бы он ни говорил, так что кельты кругом выходили победителями.

Однако если мы оставим в стороне такие термины, как «кельтский» и «тевтонский» (или «германский»), сохранив их ради единственной разумной цели — лингвистической классификации, история приведет нас к очевидному выводу о том, что, с поправкой на язык, «расовый» состав всех жителей Британии одинаков, хотя смешение составляющих не везде прошло одинаково. Этот состав и по сей день достаточно пестр. Однако те различия, что мы наблюдаем, с языком соотносимы с трудом, если соотносимы вообще.

В восточных областях, а особенно в юго–восточных (где расстояние между островом и континентом наименьшее), новые слои мощнее, а более старые залегают глубже, да и осталось от них немного. Именно так дело, должно быть, обстояло на протяжении долгого времени — с тех пор, как остров приобрел свое сегодняшнее характерное обличие. Так что если сегодня эти области считаются самыми английскими или самыми скандинавскими, то некогда они, верно, были самыми кельтскими, или самыми бриттскими, или самыми белгскими [31]. И по сей день сохраняется древнее, доанглийское и доримское название «Кент».