Дункан Мак-Грегор - Пантера с изумрудными глазами

• Название: Пантера с изумрудными глазами
• Автор: Дункан Мак-Грегор
• Издательство: Тролль
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-87365-028-4

В окрестностях Шадизара появляется черная пантера, убивающая людей. Конан крадет из храма Митры ожерелье и, наткнувшись на черного зверя, выясняет, что оно — волшебное, с его помощью пантера превращается в прекрасную девушку. Варвар дарит ожерелье девушке. Эмея не забывает Конана — через две луны, сново превратившись в пантеру, она помогает ему избежать смертельной опасности.

---

— Да, ты умеешь благодарить мужчин, — довольно буркнул он. Правда, Нергал меня побери, не могу взять в толк, чем я тебе удружил, красотка.

— Чем? — Эмея удивилась. — Ты сделал меня человеком!

— Ты что же, не человек? — Конан быстро сел, и рука его непроизвольно потянулась к мечу.

— Разумеется, человек… Но — Девушка запнулась и с сомнением посмотрела на огромного киммерийца.

— Выкладывай! ты обещала мне все рассказать.

Он устроился поудобней, приготовясь слушать, и Эмея, поколебавшись уже только для приличия, начала.

— Ты знаешь, кто такие дайши, Конан-киммериец?

— Нет…

— Мы живем здесь, в горах, но очень высоко. Вряд ли кто-нибудь из людей может забраться на наши вершины…

— Я смогу, — уверенно заявил Конан. — Нет гор выше и круче, чем в Киммерии.

— Если ты будешь меня перебивать, я не скажу ни слова.

— Клянусь Кромом, в последний раз, — пряча усмешку, проворчал варвар. Он был молод и любопытен, а после мгновений любви что может быть лучше хорошей истории? Даже мясо и вино ее не заменят.

— Ну, хорошо! Слушай же, Конан-киммериец… — Эмея облизала пухлую нижнюю губку. — Дайши, мое племя — чародейки… ведьмы, как нас называют завистники и глупцы… Мы можем превращаться в зверей и птиц, можем вызывать дождь и бурю, наводить порчу и лечить… Не веришь? Хочешь, я вызову бурю?

Конан отрицательно помотал головой; буря была ему решительно ни к чему.

— Мы многое можем! — продолжала девушка. — Но мы никому не причиняем вреда, коль нас не трогают. Но люди равнин, увы, алчны… Колдунья-дайши стоит огромных денег! Ты даже не представляешь, каких… Много лет назад слизняки с равнин стали за нами охотиться. Боятся, но охотятся! Поймать дайшу очень непросто и опасно, зато если удастся это сделать…

Она помолчала, потом, увидев, что Конан слушает внимательно и без усмешки, решилась продолжать.

— Видишь ли, мой храбрый воин, есть одно странное заклятье, и против него мы бессильны. Но для начала надо все-таки поймать! — Эмея вскинула на киммерийца свои изумрудные глаза и со смущенным вздохом призналась: — Меня поймали. Проклятые слизняки из Шадизара! Посадили в клетку и повезли… Целый день телега с клеткой тряслась по дороге… Есть мне не давали, и пить тоже. Солнце жгло меня, ветер засыпал пылью лицо… И только когда наступили сумерки, я почувствовала, что начинаю приходить в себя. Раньше я будто быв пребывала в снах… в жутких снах… в голове туман, глаза словно затянуты пленкой из бычьего пузыря… но с наступлением темноты мне стало легче. И тогда я вспомнила одно заклятье. Страшное заклятье… Могущественное! Но… но… передо мной встал выбор: или превратиться в зверя и выйти на волю, или остаться человеком-рабом… потехой для какого-нибудь слизняка… и я выбрала первое! Я превратилась в зверя, в жуткого зверя! Неуязвимого! Плоть его туман, клыки смерть, когти, гибель… Я разломала решетку, перегрызла глотки охотникам и убежала.

— А потом принялась бродить в здешних краях и грызть шадизарских стражников? Или не только их? — мрачно поинтересовался Конан.

Эмея пожала плечами.

— А что я могла сделать? Я ведь была зверем! Зверем, который желал отомстить обидчикам! Всем, сколько есть их в этом смрадном Шадизаре!

— Хорошо, что я не шадизарец, — Конан качнул головой. — Ну, и что теперь? Что ты будешь делать теперь?

— Теперь? Уйду к своим, конечно! Но… но… — она запнулась, — только с этим амулетом я сохраню человеческое обличье… — Ее изумрудные глаза сделались умоляющими. — Ты не отдаешь мне его, Конан-киммериец?

— Хитры женщины, — подумал Конан; иногда они благодарят за услугу, коей им еще не оказали. Но воспоминанья о ласках Эмеи были для него дороже золотой побрякушки, пусть и волшебной. А потому он махнул рукой:

— Бери! Тебе эта штука нужнее.

— Благодарю тебя, мой храбрый воин, — с видимым облегчением произнесла Эмея и вдруг хихикнула. — Ты не испугаешься, если я тебя еще кое о чем попрошу?

— Проси, — сказал киммериец, удивляясь собственной щедрости. Впрочем, кроме коня, меча да пустого мешка у него больше ничего не было.

— В горы я хочу уйти пантерой, так безопаснее, — сказала девушка. — Не сомневайся, больше я никому не причиню зла, я пойду там, где не может пройти человек.

— Я могу, — упрямо сказал Конан, и девушка засмеялась.

— Да, ты можешь, мой воин, ибо нет гор выше и круче, чем в Киммерии! Но и в наших горах тебе бояться нечего… А сейчас возьми талисман, и когда я обернусь пантерой, вложи мне его в пасть. Я вернусь к своим, а там снова надену его и стану человеком.

— А эти… эти твои дайши… они не смогут тебя…

— Нет, — быстро сказала Эмея, сразу догадавшись, о чем ведет речь ее спаситель. — У каждой дайши свое заклятье, Конан. Я свое забыла, а потому мне придется до самого конца носить твой амулет и… и до самой смерти помнить о тебе…

— Кром! Ты не первая из женщин, обещавших мне это!

Усмехнувшись в ответ на его похвальбу, девушка подошла ближе и легонько коснулась пальцами мощного плеча Конана. На миг его синие глаза утонули в изумрудном омуте; потом Эмея медленно принялась снимать амулет.

Он смотрел на нее с жалостью, смешанной с невольным отвращением. Сначала все тело девушки покрылось черной густой короткой шерстью; потом светло-розовые ногти на руках и босых ногах вытянулись и изогнулись, тело конвульсивно дернулось несколько раз и…

Конан отвернул лицо и прикрыл глаза. Нет, ему не было страшно! Но видеть, как превращается в жуткого зверя девушка, которую он любил этим утром, ему не хотелось.

— Хр-р-р… — тихое басовитое урчание раздалось за его спиной. Киммериец повернулся. Перед ним, поднимая пыль плавными взмахами хвоста, стояла огромная черная пантера. Она разевала алую жаркую пасть, полную белоснежных острых зубов, и грозно смотрела на варвара, как бы говоря ему: «Ну, что же ты застыл, Конан из Киммерии? Давай амулет! Давай скорее, или я не выдержу и разорву тебя в клочья!»

Он протянул руку, в котором был зажат золотой диск, и сунул его в пасть зверя. Острые зубы пантеры осторожно сомкнулись, сжимая талисман и мягко проскальзывая по руке киммерийца; затем черное гибкое тело выгнулось, пантера вильнула хвостом и стрелой понеслась прочь. Несколько мгновений спустя она скрылась из глаз в зарослях колючего кустарника. Конан остался один.

* * *

— Кром, зачем меня снова понесло сюда? — вопрошал киммериец, сидя в расщелине скалы. — Не проще было взять караван или тряхнуть подходящую лавку в Шадизаре? Нет, полез на прежнее место! Сказано де, не топчись там, где след твой уже унюхан псами!

В ярости Конан треснул кулаком о камень и зашипел — боль была сильной, однако отрезвила его. Кром! Облизывая кровь с руки, он припомнил и повторил все известные ему проклятья, оскорбил Нергала, Сета, луноликую Иштар и даже Бела, покровителя воров, за то, что тот не справился со своим долгом. Наконец, немного успокоившись, киммериец стал размышлять над тем, как выбраться из капкана.

Прошло уже две луны с тех пор, как Конан последний раз наведывался в горный храм Митры. За это время он неплохо подзаработал, сбывая награбленное через Ловкача Ши одному толстосуму, платившему поболе других. Но как—то в случайной уличной драке его благодетеля, смирнейшую овечку, приняли за бандита Айрама и прирезали без всякой жалости. А ведь тот всего лишь проходил мимо! Правда, он и в самом деле похож на Айрама, подумал тогда Конан, со вздохом принимая очередной удар судьбы — толстосум перед гибелью не успел заплатить им с Шиламом за поставленный товар.

И после того он решил «видно, Бел отвернулся от него в тот несчастливый день!» снова запустить руки в сундук Митры. Конечно, он понимал, что в святилище наверняка ждет засада; слишком многое было им взято, и жрецы вряд ли позволят поживиться еще раз. Но Конан был уверен в собственных силах, а сокровища Митры никак не давали ему покоя; и потому, распростившись с верным Ши Шеламом, он вновь оседлал своего конька и отправился по знакомой дороге прямо в Карпашские горы.

Солнце в тот день посылало на землю мягкие нежные лучи, а легкий ветерок ласково ерошил гриву спутанных конановых волос. Все начиналось так хорошо! А теперь он сидит в узкой расщелине у гремящего водопада и не знает, как отсюда выбраться. То-есть знать-то он, конечно, знает, но… но выбраться не может. Целая толпа диких горцев, нанятых хитрыми жрецами и вооруженных до зубов, перекрывала ему дорогу вниз, к равнине.

На самом деле Конану повезло, если можно назвать везением просиживание штанов на скалах. Горцы — народ дикий, невыдержанный; к счастью, они не смогли дождаться, пока вор влезет в нору, и с воем ринулись на него, когда он только опустил туда ногу. А как было бы легко словить святотатца в подземелье! Зайти с двух сторон и надавить массой… или зарубить… или заколоть…