Дункан Мак Грегор - Город Плененных Душ

• Название: Город Плененных Душ
• Автор: Дункан Мак Грегор
• Издательство: Тролль
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-87365-028-4

Конан идёт из Кутхемеса в Замбулу. Время действия — несколько недель.

«Полная несуразность. Даже если не обращать внимание на стиль — сюжет тот ещё: всемогущий колдун, чуть ли не бог, раз сумел из ничего (sic!) создать целый город на самообеспечении, вдруг загорелся желанием заполучить способность шмалить молниями Митры (на фига ему какие-то молнии?), причем использовать таковые можно до первого употребления их во зло (так сказал Мэнсон, их придумавший). При всём при том в тексте говорится, что колдун это кто угодно, только не сумасшедший».

К. Фаустовский

---

— Отпусти! — пискнул незнакомец. — Не то убью… Конан расхохотался.

— Сначала я отрежу тебе уши, приятель. А потом ты убьешь меня. Если у тебя получится.

Он вскочил и, взяв толстяка за шиворот, поволок его к выходу.

Косые струи дождя, холодные, колючие, обрушились на Конана и его пленника сразу за порогом. Черное небо то и дело прорезали яркие изломанные стрелы молний. В их свете все вокруг казалось чем-то нереальным — и лес, и череда скалистых гор, и покосившиеся домишки деревни — словно другой мир, сотворенный Сетом для вдохновления демонов на черные дела.

Не обращая внимания на дождь, киммериец прислонил пленника к стене дома и, приставив к его горлу клинок, грозно спросил:

— Кто такой?

— Нэго.

— Кто такой? — Конан встряхнул толстяка так, что тот чуть не испустил дух от страха.

— Колдун. Обычный колдун. Отпусти меня.

— Это ты разводишь тут вонючие цветы?

— Я! Прекраснейшие, великолепнейшие орхидеи!

— Ну-ка, пойдем в твою нору. Там поговорим.

И киммериец потащил пленника к обнаруженному им сегодня убежищу колдуна.

— О! — горько воскликнул Нэго, увидев, как уверенно варвар нащупал на земле кольцо и дернул.

Дверь открылась. Втолкнув толстяка внутрь, Конан вошел следом и замер: на полке рядом с черным блестящим камнем лежал Хольд. Глаза его были закрыты, голова свесилась набок как у мертвеца, руки плетьми бессильно лежали вдоль тела.

Зарычав, киммериец схватил колдуна за горло и сдавил. Нэго булькнул, лицо его налилось кровью, маленькие глазки вылезли из орбит — толстяк затрепыхался из последних сил, но Конан держал крепко. Когда колдун одной ногой уже стоял на Серых Равнинах, варвар отшвырнул его к стене.

— Что ты сделал с парнем, подонок?

Нэго замотал головой, толстым коротким пальцем указывая на свое горло.

— Не можешь говорить? — зарычал Конан, делая шаг к колдуну.

В страхе толстяк засучил ногами, отодвигаясь подальше от невоспитанного гостя, но тот протянул к нему длинную руку и через мгновение Нэго уже болтался в воздухе, жалобно пища.

— Пищать ты можешь, — процедил варвар сквозь зубы. — Значит, сейчас и заговоришь…

Он легонько щелкнул колдуна по лбу и отпустил его. Толстый Нэго с грохотом свалился на пол и закатил глаза, намереваясь изобразить труп, но вовремя передумал.

— Ничего с твоим другом не случилось, — спокойно сказал он, косясь на Конана. — Жив и здоров.

— Сядь и расскажи все толком, — приказал киммериец, усаживаясь на табурет.

— Он сидел на бревне у дома, я подошел, он упал.

— Я сказал «толком». Лучше не пытайся морочить меня, толстый, а то я распорю тебе брюхо.

— Он сидел на бревне у дома. Я подкрался к нему незаметно, как пантера во время охоты, и коснулся руки твоего друга кончиком моей чудеснейшей, прекраснейшей, великолепнейшей…

— Вонючей орхидеи. Дальше.

— Он упал. И я понес его сюда. Это было совсем нелегко. Хоть он и худенький мальчик, а весу в нем не меньше, чем в жирном трехлетнем баране. Я почти надорвался.

— Никто не просил тебя его трогать.

— Мне скучно! Ты не понимаешь, чужеземец. Ты груб и неотесан. Ты дикарь. А я воспитывался в богатом и знатном доме, я…

— Почему деревня пустая?

— А, умерли все от чумы, — небрежно махнул рукой толстяк. — Так вот, я с ранних лет учился…

— Заткнись! Мне наплевать, где ты учился и чему. Мне вообще наплевать на тебя. Я хочу, чтобы мой друг открыл глаза и встал. Ты понял, старый кабан?

Нэго поморщился.

— Какой ты нетерпеливый. Пойми наконец, уморить кого-то легко, а вот вернуть к жизни трудно. Мне нужно время.

— Много?

— До утра управлюсь. А ты пока посиди, отдохни — я ведь разбудил тебя? — выпей пива, хлеба поешь.

Нэго достал из потайного шкафчика под полкой огромную краюху хлеба и кувшин, поставил на стол. Конан сглотнул слюну. Хлеб был свежий, и от него исходил такой аппетитный запах, что варвар, забыв об осторожности, схватил его и оторвал зубами порядочный ломоть. Давясь, он съел хлеб под ласковым взглядом колдуна, затем взял кувшин. После первого же глотка Конан почувствовал, как веки его слипаются, голова тяжелеет и писклявый голос Нэго звучит все дальше, тише… Он открыл было рот, желая сказать: «Ну, дерьмо мула, сейчас я отрежу тебе уши за такие штуки!» Но тут же и забыл об этом. Голова его упала на стол, а рот так и остался открытым. Мгновение спустя киммериец уже спал.

Усмехаясь, колдун смотрел на спящего Конана. Еще один наивный глупец. Неужели он поверил, что Нэго подкрался к его другу? Толстый, неповоротливый Нэго! В отношении своей фигуры колдун никогда не заблуждался. Да и какое значение имеет строение тела? Ум! Вот что главное. А фигура — тьфу, пустяки. Так что ему, Нэго, пришлось не красться в темноте как последнему идиоту, а всего лишь притвориться смертельно раненым. Конечно, мальчишка клюнул на это. «Что с тобой?» «Со мной-то все в порядке, — хихикал про себя колдун, вслух стеная и скрипя зубами. — А вот ты, малыш, дурак дураком!» А когда сопляк упал на колени прямо в грязь и склонился над Нэго — тогда коснуться его руки красавицей-орхидеей уже не составляло труда. Гораздо сложней было дотащить его сюда, в тайное убежище. Интересно, как этот огромный дикарь нашел кольцо? Наверное, случайно наткнулся, как же иначе. Надо бы и его одарить нежным прикосновением волшебного цветка, да ладно. Пока пусть спит. А проснется — все равно не сможет сразу прийти в себя. Вот тогда-то Нэго задаст ему один вопрос: что привело эту парочку именно сюда? А потом и одарит нежным прикосновением…

Колдун удовлетворенно вздохнул, вынул из-под стола горшок с землей и болотной тиной и, достав из кармана куртки маленькое зернышко, пихнул его туда. Теперь надо произнести заклинание — длинное, как река Ильбарс, — и новая великолепнейшая орхидея встанет в вазу рядом с другими, и так же, как они, будет дожидаться своего часа. И этот час обязательно наступит. Нэго не сомневался в этом, так, как не сомневался он в своих способностях — скромных на первый взгляд способностях деревенского колдуна, а на деле целой системой выработанных годами умений и заклинаний. Нет, не зря он столько лет провел в этом убогом месте, в комнатке, которую дикарь так верно назвал «норой». Для неотесанного деревенского народишки у Нэго всегда были наготове «чудодейственные камни», за время двух вздохов вылечивающие хоть понос, хоть солнечный удар, хоть золотуху. И никто так и не догадался, что лучше было бы поправлять свое здоровье без помощи колдуна — спустя луну-другую те, кто грели руки у камня, тихо и спокойно уходили на Серые Равнины… Такова жизнь. Умные и осторожные доживают до седых волос, а легковерные уходят… Утром еще двоих Нэго отправит туда же, на Серые Равнины. А там, глядишь, повезет — появятся новые…

Колдун мечтательно улыбнулся, представляя вереницу своих жертв, бывших и будущих, потом вздохнул, уставился в горшок с зернышком орхидеи и забормотал заклинание.

Глава 6

Только один день оставался у Грома. Вен прибежал к нему прошлым утром и сказал, что ничего не нашел. В доме Майорка было пусто, как будто там никто не жил. Спал маг в какой-то гробнице, которую притащил невесть откуда, предварительно вытряхнув из нее прежнего владельца. Теперь эта мумия бродила по дому, отчаянно вздыхая, вопя и плача. По доброте душевной Вен принес для нее с базара деревянный ящик, но мумию ящик не устроил. Гораздо больше ей понравился мраморный стол в зале, там-то она и примащивалась время от времени, приводя Майорка в ярость. Сам Вен спал на полу, подстелив циновку, потому что кроватей для прислуги маг тоже не предусмотрел.

Конечно, Гром и не надеялся особенно на удачу. Старик не так прост. Где уж Вену, хоть он и внук самого Минь О, провести мага. Даже преданным слугам не всегда доверяют все тайны, не говоря о слугах временных и заведомо неверных.

Итак, все же приходилось рассчитывать только на себя. Теперь Грома уже не пугала так эта мысль. Прошло то время, когда он, в растерянности и отчаянии от неожиданного удара, помчался в Акит и сразу попал в сети Майорка. Потом, в маленькой комнате нежилого дома, куда поместил его старик, бесполезно уплывали дни, а с ними и былая сила, уверенность и решительность. Гром не узнавал сам себя, но ничего не мог сделать. Потеря единственной дочери — самого дорогого и близкого человека — сломила его, казалось, навсегда. Но так только казалось. Загнанный в угол, растерянный, враз постаревший, на самом пике своего отчаяния Гром вдруг обрел вновь все прежние качества. И опять, с радостью, с едва сдерживаемым ликованием он ощутил в руках и в душе божественную Силу — Силу Митры. Вот в этом и была ошибка Майорка: слугу Подателя Жизни невозможно превратить в слугу Приносящего Смерть никакими угрозами, никакими пытками и никаким колдовством.