Абулькасим Фирдоуси - Стихи

• Название: Стихи
• Автор: Абулькасим Фирдоуси
• Жанр: Поэзия

---

РУСТАМ И СУХРАБ

Теперь я о Сухрабе и Рустаме Вам расскажу правдивыми устами. Когда палящий вихрь пески взметает И плод незрелый на землю собьет, Он прав или не прав в своем деянье? Зло иль добро - его именованье? Ты правый суд зовешь, но где же он? Что - беззаконье, если смерть - закон? Что разум твой о тайне смерти знает?.. Познанья путь завеса преграждает. Стремится мысль к вратам заветным тем. Но дверь не открывалась ни пред кем. Не ведает живущий, что найдет он Там, где покой навеки обретет он. Но здесь - дыханье смертного конца Не отличает старца от юнца. Здесь место отправленья в путь далекий Влачимых смертью на аркане рока. И это есть закон. Твой вопль и крик К чему, когда закон тебя настиг? Будь юношей, будь старцем седовласым Со всеми равен ты пред смертным часом. Но если в сердце правды свет горит, Тебя в молчанье мудрость озарит. И если здесь верна твоя дорога, Нет тайны для тебя в деяньях бога. Храни свой светоч и, когда уйдешь, С собой плоды познанья унесешь... Здесь расскажу я про отца и сына, Как в битву два вступили исполина. Рассказ о них, омытый влагой глаз, Печалью сердце наполняет в нас.

ОХОТА РУСТАМА

И ЕГО ВСТРЕЧА С ШАХОМ САМАНГАНА

Я, от дихкан слыхав про старину, Из древних сказов быль соткал одну: Открыл Рустаму как-то муж молитвы Дол заповедный, место для ловитвы. С рассветом лук и стрелы взял Рустам, Порыскать он решил по тем местам. На Рахша сел. И конь, как слон могучий, Помчал его, взметая прах сыпучий. Рустам, увалы гор преодолев, В Туран вступил, как горделивый лев. Увидел рощу, травяное поле И там - онагров, пасшихся на воле. Зарделся лик дарителя корон От радости. И рассмеялся он. Погнал коня за дичью дорогою, Ловил арканом, настигал стрелою. И спешился, и пот с лица отер, В тени деревьев разложил костер. Ствол дерева сломил Слоновотелый, Огромный вертел вытесал умело. И, насадив онагра целиком На вертел тот, изжарил над костром. И разорвал, и съел всего онагра, Мозг выбил из костей того онагра. Сошел к ручью, и жажду утолил, И лег, и обо всем земном забыл. Пока он спал в тени, под шум потока, Рахш на лужайке пасся одиноко. Пятнадцать конных тюрков той порой Откуда-то скакали стороной. Следы коня на травах различили И долго вдоль ручья они бродили. Потом, увидев Рахша одного, Со всех сторон помчались на него. Они свои арканы развернули И Рахшу их на голову метнули. Когда арканы тюрков увидал, Рахш, словно лютый зверь, на них напал. И голову он оторвал зубами У одного, а двух убил ногами. Лягнул, простер их насмерть на земле, Но шея Рахша все ж была в петле. И тюрки в город с пленником примчались. Все горожане Рахшем любовались. В табун коня-красавца отвели, Чтоб жеребята от него пошли. Я слышал: сорок кобылиц покрыл он, Но что одну лишь оплодотворил он. Проснулся наконец Рустам и встал. И Рахш ему ретивый нужен стал. Он берег обошел и дол окрестный; Но нет коня, и где он - неизвестно. Потерей огорченный, Тахамтан [Мощнотелый - прозвище Рустама] Пошел в растерянности в Саманган. И думал горестно: "Теперь куда я Отправлюсь пеший, от стыда сгорая, Кольчугой этой грузной облачен, Мечом, щитом и шлемом отягчен? Как выдержу я тяжкий путь в пустыне? Ведь радоваться будут на чужбине, Враги смеяться будут, что Рустам Проспал коня в степи и сгинул сам. Вот мне пришлось в бессилии признаться! Мне из печали этой не подняться. По все же препояшусь и пойду; Быть может, хоть следы его найду..." Седло и сбрую он взвалил на плечи, Вздохнул: "О муж, непобедимый в сече! Таков закон дворца, где правит зло: То - ты в седло, то - на тебе седло". Кипели мысли в нем, как волны моря. Пошел и на следы напал он вскоре. Он в Саманган пришел. Там - у ворот, Узнав, его приветствовал народ. Весть небывалая достигла шаха И всех вельмож - носителей кулаха, Что исполин Рустам пришел пешком, Что по следам идет он за конем. Столпились все, ему навстречу выйдя, И изумились все, его увидя. И восклицали: "Это кто? Рустам? Иль это солнце утреннее там?" Почетным строем воинство построй, Рустама шах с поклоном встретил стоя. Спросил: "Ответь нам, о вселенной цвет! Кто нанести тебе решился вред? Но здесь мы все добра тебе желаем, Но все твоей лишь воли ожидаем. Весь Самангап перед тобой открыт, И все у нас тебе принадлежит!" Рустам поверил, слыша это слово, Что нет у шаха умышленья злого. Ответил он: "В степи, пока я спал, Неведомо куда мой Рахш пропал. От той злосчастной речки безымянной Следы ведут к воротам Самапгапа. Дай повеленье разыскать коня. Воздам я щедро, знаешь ты меня. Но горе, если Рахш мой не найдется! И слез и крови много здесь прольется". Ответил шах: "О избранный судьбой! Кто враждовать осмелится с тобой? Будь нашим добрым гостем! Ты ведь знаешь Все будет свершено, как ты желаешь! Сегодня пир тебя веселый ждет, Сегодня отрешимся от забот. Беду такую в гневе не исправить, А лаской можно и змею заставить Наружу выйти из норы своей. Таких, как Рахш, в подлунной нет коней, Его не спрячешь. Завтра, несомненно, Найдем мы Рахша, пахлаван вселенной!" И радовался Тахамтан Рустам, Внемля точившим мед царя устам; Счел, что на пир к царю пойти достойно, И во дворец вошел с душой спокойной. Надеялся, что Рахша царь найдет, Поверил, что коня он обретет. Был гость на возвышение златое Посажен с честью в царственном покос. Вельмож и полководцев шах позвал, Чтоб гость в кругу достойных восседал. И приготовили столы для пира, Украсили для пахлавана мира. Чредою виночерпии пришли, Кувшины вин и чаши принесли. Плясуньи черноглазые влетели, Явились чанги, руды и свирели. И звуки сладких струн, и пляски дев В груди Рустама погасили гнев. Вот упился вином Рустам усталый, И встал он - ибо время сна настало. Тут отвели его на ложе сна, Благоухающее, как весна. И благодатным сном без сновидений Почил он от трудов и треволнений.

ПОСЕЩЕНИЕ РУСТАМА ДОЧЕРЬЮ ШАХА. РУСТАМ БЕРЕТ В ЖЕНЫ ДОЧЬ ШАХА САМАНГАНА - ТАХМИНУ

Лишь стража ночи первая сменилась И звездной песней полночь огласилась, Пред неким тайным словом отперлась Дверь спальни и бесшумно подалась. Рабыня со свечой благоуханной Явилась там пред ложем Тахамтана. За ней вошла прекрасная луна; Как солнце дня, светла была она. Два лука - брови, косы - два аркана, В подлунной не было стройнее стана. Пылали розы юного лица, Как два прекрасных амбры продавца. Ушные мочки, словно день, блистали, В них серьги драгоценные играли, Как роза с сахаром - ее уста: Жемчужин полон ларчик нежный рта. Она рубином перлы прикрывала, Вся, как звезда любви, она сияла. Безгрешна телом, мудрая душой Она казалась пери неземной. Рустам, ее увидя, в удивленье Возшзс творцу молитву восхваленья. Потом спросил он: "Как тебя зовут? Чего ты темной ночью ищешь тут?" "Я Тахмина, - красавица сказала, Мечом печаль мне сердце растерзала. Я дочь царя. Мой благородный род От львов и тигров древности идет. Нет средь царей мне пары во вселенной, Средь жен и дев слыву я несравненной, Хоть, кроме слуг ближайших и отца, Никто не видел моего лица. С младенчества я о тебе узнала, С волнением рассказам я внимала, Как пред могучею твоей рукой Трепещут лев, и тигр, и кит морской; Как темной ночью ты - и утром рано Охотишься один в степях Турана, Онагров жаришь над своим костром, Среди врагов проходишь белым днем, В пустыне спишь, где хочешь, - крепким сном, И небо стонет пред твоим мечом. Когда ты палицей своей играешь, Ты сердце льва в смятенье повергаешь. Орел, увидев лук в руке твоей, Добычу выпускает из когтей. Твоей стрелою кит смертельно ранен, И тигр твоей петлею заарканен. Когда разит в бою твоя рука, Рыдая, плачут кровью облака. Такие речи с детства - то и дело Я слышала. И втайне я хотела Увидеть эти плечи, этот стан, И сам явился к нам ты в Саманган! Коль пожелаешь ты - твоей я стану. Всем существом стремлюсь я к Тахамтану. Во-первых: вся я так полна тобой, Что страсть моя затмила разум мой. И во-вторых: прошу я - дай мне сына, Такого же, как сам ты, исполина. Пусть будет храбр он и силен, как ты, И счастьем так же вознесен, как ты. А в-третьих: Рахша твоего найду я; Весь Саманган под жезл твой приведу я". И тут к концу пришли ее слова, Рустама потрясли ее слова. Он, красотою пери пораженный, Прозрел в ней разум дивно одаренный, А обещаньем Рахша возвратить Ей удалось совсем его пленить. "Приди ко мне!" - сказал Рустам счастливый, Приблизилась царевна горделиво. И он послал мобеда-мудреца, Чтоб испросил согласье у отца. Мобед пришел к царю, сказал: "Для счастья И славы нашей дай на брак согласье!" Когда узнал об этом старый шах, Как тень, исчез его томивший страх. И, радуясь, веселый с ложа встал он, С Рустамом быть в родстве и не мечтал он. И, тут же повелев созвать гостей, Устроил свадьбу дочери своей. По вере, по обычаям старинным, Соединил он дочку с исполином. Когда он дочь богатырю вручал, Весь круг гостей вельможных ликовал. И гости снова в честь Рустама пили И здравицу Рустаму возгласили: "Будь счастлив с этой новою луной, Взошедшей над стезей твоей земной!" Когда царевна с ним уединилась, Сказал бы ты, что ночь недолго длилась. Обильною росою напоен В ночи раскрылся розовый бутон. В жемчужницу по капле дождь струился, И в раковине жемчуг появился. Еще ночная не редела мгла, Во чреве эта пери понесла. Заветный, с камнем счастья талисман Носил всегда с собою Тахамтан. Жене он камень отдал: "Да хранится Он у тебя. И если дочь родится Мой талисман надень на косы ей, А если счастье над судьбой твоей Блеснет звездою на высоком небе И сына даст тебе чудесный жребий, К его руке ты камень привяжи И сыну об отце его скажи. Пусть будет в Сама ростом и дородством, В Нейрама мужеством и благородством, Пусть будет мил он солнцу, пусть орла Средь облаков пронзит его стрела. Пусть он игрою битву львов считает, Лица от битв слонов не отвращает". Так с луноликой он провел всю ночь, С ней сладкую беседу вел всю ночь. Когда взошло, блистая, дня светило И мир лучистой лаской одарило, Прощаясь, он к груди жену прижал И много раз ее поцеловал. В слезах с Рустамом Тахмина простилась И в скорбь с тех пор душою погрузилась. Шах благородный к зятю подошел И с ним беседу по сердцу повел, Сказал, что ждет Рустама Рахш найденный. Возликовал дарующий короны, Он обнял саманганского царя, За своего коня благодаря. И Рахша оседлал и ускакал он, О происшедшем часто вспоминал он. Но никому об этом Тахамтан Не рассказал, ушел в Забулистан.