Мария Ватсон - Фридрих Шиллер. Его жизнь и литературная деятельность

• Название: Фридрих Шиллер. Его жизнь и литературная деятельность
• Автор: Мария Ватсон
• Издательство: 3bd93a2a-1461-102c-96f3-af3a14b75ca4
• Жанр: Биографии и Мемуары

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

---

К несчастью, опасения поэта действительно осуществились. Невесело вступил Шиллер в новый 1784 год: здоровье его было расшатано и он был угнетен долгами, уплатить которые имел мало надежд. Впрочем, и истекший 1783 год прошел для него не очень-то удовлетворительно. В течение первой, большей его половины, проведенной им в Бауернбахе, он терзался сердечными муками, а вторая половина года прошла для него в болезни, денежных затруднениях и срочных работах. Только благодаря своей железной силе воли больной Шиллер довел до конца новую переделку «Фиеско». Пьеса была поставлена впервые в Мангейме, на масленице 1784 года. Драма не имела успеха; публика приняла ее довольно холодно. И Шиллер не без горечи пишет по этому поводу одному из друзей: «Мой „Фиеско“ не был понят. Для здешней публики республиканская свобода – слово без значения, пустой звук. Как видно, в жилах мангеймцев не течет ни капли римской крови». Холодность публики была, однако, естественна. Выраженное в «Разбойниках» недовольство подгнившими общественными порядками и понятиями, хотя еще и неясно, все-таки проснулось уже в бесчисленном множестве умов, оттого и успех драмы был такой полный. Но определенная республиканская тенденция, выраженная в «Фиеско», вовсе еще не проникала в массы, и потому это произведение нашло гораздо меньше отзвука в публике. Зато третья юношеская драма Шиллера, «Коварство и любовь», где действие снова перенесено в современность или в очень недалекое прошлое и где изображен близкий и понятный всем протест прав сердца и просвещенной гуманности против кастовых различий и предрассудков, имела на сцене опять громкий успех. В этой драме поэт ввел впервые социальный элемент, как в «Заговоре Фиеско» введен им политический, а в «Разбойниках» – культурно-исторический. Выдающийся успех «Коварства и любви» вознаградил поэта за разочарование «Фиеско». Пятьдесят лет спустя Цельтер в письме к Гёте, восторгаясь «Коварством и любовью», восклицает: «Трудно передать, до какой степени наэлектризовало меня и остальную молодежь это юношеское произведение Шиллера». Как и другие драмы поэта, «Коварство и любовь» переведена на все европейские языки. В числе французских переводов этой пьесы отметим перевод Александра Дюма.

Глава III

Новые знакомства: Маргарита Шван, Катарина Бауман, г-жа фон Кальб. – Отношение к ним Шиллера. – Тяжелые обстоятельства и мрачное настроение духа. – Пакет и письма из Лейпцига. – Шиллер-журналист: «Rheinische Thalia». – Герцог Карл Август в Дармштадте. – Разрыв поэта с Дальбергом и отъезд в Лейпциг. – Дружба с Кернером. – Ода «К радости». – Шиллер следует за Кернером в Дрезден. – «Философские письма». – Стихотворения «Resignation» и «Борьба». – «Дон Карлос». – Сюжет трагедии и появление ее на сцене. – Страсть Шиллера к Генриетте фон Арним. – Угнетенное состояние духа и решение искать счастья в Веймаре.

Сердце Шиллера пережило и в Мангейме тревожные, бурные дни: чуть ли не одновременно разыгралось у него тут несколько романов: с Маргаритой Шван, Катариной Бауман и г-жой фон Кальб. Когда эти новые женские фигуры появились на горизонте Шиллера, его несчастная любовь к Шарлотте фон Вольцоген, и без того уже поблекшая, совершенно погасла. Прежде всего он влюбился в Мангейме в старшую дочь Швана, 17-летнюю красавицу, не лишенную наклонности к литературе и искусству. Поэт бывал почти ежедневно в доме у Швана, и его легковоспламеняющееся сердце сразу вспыхнуло. В письмах к родным Шиллер говорил о Маргарите с таким восторгом, что, довольный перспективой этого брака, отец поэта уже представлял себе своего сына зятем почтенного и состоятельного придворного книгопродавца. Мечты эти, однако, не сбылись. Маргарита, всегда окруженная толпою поклонников, хотя и не равнодушная к Шиллеру, была кокеткой и то привлекала, то отталкивала его. Когда весною 1785 года Шиллер перед отъездом из Мангейма пришел проститься с Маргаритой, она снова так очаровала его своею любезностью, что он твердо решил просить у Швана ее руки. Это он и сделал в апреле 1785 года, вскоре после приезда в Лейпциг. Но, не переговорив с дочерью, Шван поспешил отказать Шиллеру, – оттого ли, что не желал видеть Маргариту замужем за человеком без всяких средств и положения, каким был тогда поэт, или же действительно оттого, – как он в письме своем объяснил Шиллеру, – что дочь его, «по особенностям ее характера», не была бы ему подходящей женой. Так закончился, во всяком случае, не по вине Шиллера, его роман. Маргарита вышла впоследствии замуж за некоего Геца и умерла рано, всего 36-ти лет. Она виделась еще раз с Шиллером, когда последний, уже женатый, приезжал на родину в Штутгарт. По словам жены Шиллера, оба – и Маргарита, и муж ее – были сильно взволнованны во время этого свидания.

Тогда же в Мангейме Шиллер увлекался также талантливой драматической актрисой, Катариной Бауман. Она принимала ухаживания поэта, радуясь им, как ребенок, но не отвечала на его чувство.

Продолжительнее других была любовь поэта к Шарлотте фон Кальб. Это была выдающаяся личность, богато одаренная от природы умом и фантазией, многосторонне образованная, – но вместе с тем неуравновешенная, болезненно-нервная, несколько испорченная натура. Происходила Шарлотта из старинной и родовитой семьи Маршалк фон Остгейм; рано осиротев, она, по ее словам, столько плакала ребенком, «что тогда уже выплакала все свои слезы». Читала она все, что ей попадалось на глаза, – Библия, Коран, Вольтер, Руссо, Шекспир, Клопшток были только выдающимися пунктами в ее «безбрежном чтении», как выразился о ней позднейший поклонник ее, Жан Поль Рихтер, который, впрочем, мог бы сказать то же и про себя самого. Двенадцать лет спустя после романа с Шиллером Шарлотта воспылала к знаменитому юмористу Жан Полю такой же пламенной страстью, как и к автору «Разбойников». Она увлеклась им до того, что писала о нем следующие строки: «Клянусь Богом, все, все, весь мир желает овладеть им, но нет! Все не овладеют им, или я погибну! Когда меня не будет, тогда только пусть он принадлежит им!» И Жан Поль, со своей стороны, так восхищался ею, что называл ее «Титанидой» и писал о ней: «Это женщина из ряда вон выходящая, с могучим сердцем и железной силой воли. У нее два больших преимущества: великая душа и такие большие глаза, каких я еще никогда не видел. Говорит она так, как Гердер пишет в своих письмах о гуманности».

Впрочем, теплая дружба, связывавшая Шарлотту с Гёте, Гердером, даже со строгим Фихте и многими благородными прекрасными женщинами того времени, – веское доказательство того, что она не была заурядной женщиной. Замуж Шарлотта вышла не любя, по семейным расчетам, за майора Генриха фон Кальба. Вообще, судьба не уставала преследовать ее. Ей пришлось перенести в жизни немало тяжелых утрат, а под конец – полную потерю состояния, после чего ее муж и сын кончили самоубийством. В довершение всего, большие глаза Шарлотты, столько плакавшие и всегда отличавшиеся слабостью зрения, доходившей до того, что она «не видела звезд», окончательно ослепли. В таком состоянии прожила она еще лет двадцать и переносила несчастие свое с изумительным мужеством и бодростью. Когда же Шарлотта впервые познакомилась с Шиллером, она была пикантной, красивой, недавно лишь вышедшей замуж 23-летней молодой женщиной, с таким обилием длинных густых волос, что, распущенные, они волочились по земле. Недавняя утрата нежно любимой сестры и единственного брата внушила ей величайшее равнодушие к жизни, она смотрела вперед апатично, без надежды и бодрости. Но, познакомившись с Шиллером, войдя в контакт с такой пламенной душой, как он, и Шарлотта, со своей стороны, почувствовала, что начинает «желать от жизни большего, чем до той поры просила у нее»; и тоща только узнала она, как «пусто и одиноко было ее прошлое». Впрочем, страстное увлечение Шиллера г-жой фон Кальб не дало ему душевного удовлетворения, радости и мира: он должен был призвать всю свою железную силу воли, чтобы не нарушить долга. А когда несколько лет спустя он решил было добиться развода ее с мужем и жениться на ней, – она сама сперва затягивала дело, пока Шиллер не охладел к ней, увлекшись сестрами фон Ленгефельд. Вообще же поэт сознавал инстинктивно, что болезненно-нервная, неуравновешенная натура Шарлотты не принесет ему прочного семейного счастья. В одном из писем своих к Кернеру (20 октября 1788 года) он писал о ней: «Шарлотта – благороднейшее существо, одаренное всякими превосходными качествами, но влияние ее на меня не было благотворно». А в другом письме Шиллер еще строже судит о ней: «Мне никогда не нравилось, – пишет он, – преобладание в ней ума там, где должно было решать только сердце. Истинной задушевности в ней нет. Ее анализирующий ум, холодная мудрость, с которой она беспощадно разлагает самые нежные – как свои, так и чужие – чувства, заставляли меня всегда быть с нею настороже». Когда Шиллер женился, отношения его к Шарлотте фон Кальб стали даже несколько враждебными, но вскоре они помирились. Г-жа фон Кальб была крестной матерью второго сына поэта, и он оставался с нею в дружеской переписке до самой своей смерти. Посылая ей «Валленштейна», он пишет: «Вы когда-то уважали во мне еще не развитый, еще борющийся, не уверенный в себе талант. Если теперь мне удалось осуществить тогдашние Ваши надежды и оправдать Ваше участие, то я, со своей стороны, никогда не забуду, скольким обязан я Вам, нашим с Вами в то время теплым, прекрасным отношениям».