Матвей Песковский - Барон Николай Корф. Его жизнь и общественная деятельность

• Название: Барон Николай Корф. Его жизнь и общественная деятельность
• Автор: Матвей Песковский
• Издательство: 3bd93a2a-1461-102c-96f3-af3a14b75ca4
• Жанр: Биографии и Мемуары

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

---

«Все они интересны и дельны, хотя и возбуждают противоречия с разных сторон. Конечно, вы имеете полное право защищаться в случае печатных нападений на ваши статьи. Я, со своей стороны, могу только пожалеть о том, что они появились в виде корреспонденции, а не в виде передовых статей, занимающих более видное место в газете. Вы очень обязали бы редакцию на будущее время, если бы не отказались давать вашим статьям именно такой характер и вид».

С этой поры барон Н. А. Корф стал желанным гостем во всех лучших периодических изданиях. Но он всегда писал не иначе как за своей подписью и нигде, никогда не выступал со статьями редакционного характера.

Не довольствуясь широким доступом в периодическую печать, барон Корф избрал очень остроумный способ для пропаганды собственно народного образования как области, некоторым образом, неведомой и не имевшей никаких определенных законоположений. Он начал выпускать «Отчеты александровского уездного училищного совета», в которых подробнейшим образом излагались: организация училищного совета, обязанности членов его и попечителей школ, порядок открытия народных училищ, их программы, распределение занятий, производство экзаменов, выдача аттестатов, наконец даже самые планы школ и все их обзаведение в учебном отношении. Прекрасная литературная форма «Отчетов», простое, ясное, увлекательное изложение их, особенно же тот внутренний огонь, которым они были пронизаны, сразу снискали им всеобщее внимание и сочувствие во всей империи, до Сибири и Кавказа включительно.

Департамент министерства народного просвещения и журнал этого же министерства, попечители разных учебных округов, редакции общих периодических и педагогических изданий, города и земства, частные лица и педагоги разных рангов и общественных положений, до народных учителей включительно, – все это с жадностью набросилось на скромные «Отчеты» уездного училищного совета. Всех изумлял, радовал и привлекал факт как бы самостоятельного возникновения разумной, крайне симпатичной народной школы, дельно приноровленной к потребностям сельской жизни и соответствующей скудным материальным средствам крестьянства (около 340 рублей в год на содержание школы и около 8 рублей 66 копеек на обучение одного учащегося). Школы этого совершенно нового, неведомого раньше типа возникали массами, по нескольку десятков в год, пользуясь большой любовью сельского населения и энергической поддержкой всего местного интеллигентного и правящего общества. Все это было изложено в «Отчетах» убедительно, доказательно, фактически, почти с протокольной документальностью, но не в ущерб литературности формы, – и потому производило неотразимое впечатление.

«Отчеты» расходились в тысячах экземпляров, вызывая новые и новые требования и давая довольно значительные средства александровскому училищному совету, в пользу которого поступала выручка от продажи. Всего вышло пять таких «Отчетов», полных педагогического интереса, составляющих в общей сложности более 50 печатных листов. Распродажа их дала училищному совету свыше 2 тысяч рублей. Благодаря «Отчетам», а также и своей горячей публицистической деятельности барон Н. А. Корф не только широко ознакомил всю читающую русскую публику с созданным им типом русской народной школы и распорядками народного образования на месте, но и внедрил этот тип и распорядки в сознание всей периодической печати и всего образованного русского общества, земских и городских общественных учреждений и правящих сфер. То, что делал барон Корф в провинциальной глуши, оставаясь почти безвыездно в Александровском уезде, распространялось на всю империю, получало общерусский интерес и значение. По указаниям и руководству «Отчетов», земства и города разных губерний, местная учебная администрация (например, Кавказский учебный округ), разные ученые общества (например, Московский комитет грамотности) торопились насадить у себя новые народные школы или даже всю организацию народного образования до учительских съездов включительно. Таким образом, как собственно школа, так и вся вообще организация народного образования, столь удачно возникшие в глуши Александровского уезда, сами собою, в силу естественного порядка вещей, получили право гражданства повсеместно в России. В этом отношении практика дела шла впереди законодательства, обогнав его на целых восемь лет, считая со времени начала земской деятельности по народному образованию до появления «Устава» (1874 года) о нормальных народных училищах. Это дело создавал барон Н. А. Корф личным своим почином; он же руководил им и направлял его с необычайной энергией и блестящим успехом, причем исключительно средствами печати.

На исходе 60-х годов барон Корф начал принимать деятельное участие, помимо «С. – Петербургских ведомостей», еще в «Вестнике Европы» и «Народной школе». Очень характерно заглянуть в переписку его с редакторами этих периодических изданий. Деятельно работая в трех крупнейших периодических изданиях, заваливая их статьями, так что редакторы то и дело «извинялись» перед ним за «невозможность своевременно напечатать», барон Корф, в свою очередь, горько жаловался на «недостаток места». Помимо обширных «Отчетов» и обильных статей, беспрерывно следовавших друг за другом в разных периодических изданиях, его колоссальная энергия требовала еще иного выхода в деле созидания народной школы, направления всего дела народного образования и руководства им. И вот он в незначительный промежуток времени, примерно около пяти лет, выпустил пять учебников и руководств для народной школы, о которых будет сказано в следующей главе.

Но и это покамест не насыщало его удивительной энергии. Скромная, но славная общественная деятельность не замедлила снискать барону Н. А. Корфу общерусскую известность, внушительно выразившуюся, между прочим, в обширнейшей переписке его с разными лицами по вопросам вообще школьного и собственно народного образования. Территориальный район, по которому разбросаны были корреспонденты барона Н. А. Корфа, он очень удачно определил в своих «Записках» словами: «от Колы до Кутаиса, от Варшавы до Омска». Около тысячи этих писем, принадлежащих 250 корреспондентам, находились в нашем распоряжении и послужили основным материалом при составлении этой биографии. Конечно, эта обширная коллекция писем не обнимает еще всей корреспонденции барона Корфа, тем не менее, она в высшей степени характерна и назидательна. Тут есть письма крупных административных деятелей, до министерского поста включительно, и скромных народных учителей; но значительно преобладают письма земских общественных деятелей – лиц, так или иначе причастных к делу образования, – и литераторов. Как видно из этой переписки, подавляющей своею обширностью и разнообразием, барон Корф был идеально исправным корреспондентом. Необычайно деятельный и отзывчивый вообще, он тем более не оставлял без обстоятельного ответа и разъяснения сделанного к нему обращения, от кого бы оно ни исходило, раз только дело касалось воспитания и обучения, а тем более – народного образования. В этом случае барон Корф не считал обременительным для себя писать обширные ответные письма, поддерживая и направляя одних, споря с другими, разъясняя третьим.

Какое важное значение имела пропаганда бароном Н. А. Корфом дела народного образования, лучшим доказательством тому могут служить письма к нему К. Д. Ушинского. В письме, например, от 15 января 1869 года Ушинский писал между прочим барону Корфу: «Я давно и с истинным наслаждением слежу за вашею деятельностью и, не будучи в силах сам, по совершенному расстройству моего здоровья, принять участие в практике этого дела, находил много успокоения в том, что оно еще имеет такого деятеля, как вы». Письмо это вызвано было именно «Отчетами» барона Корфа, которые Ушинский обещал разобрать, «как только будет свободное время и силы хоть немного восстановятся», «со всею любовью к самому делу и со всем уважением» к барону Корфу.

«Вы, должно быть, еще молодой человек, – говорится в заключении того же письма. – Дай же Бог вам долго и успешно бороться на том поприще, с которого я уже готовлюсь сойти, измятый и искомканный. Дай Бог вам принести гораздо более пользы, не только более того, чем я принес, но даже более того, что я мог бы принести под другим небом, при других людях и при другой обстановке».

Ушинский сразу угадал в бароне Н. А. Корфе не только большую педагогическую силу, но и прозорливо предугадывал в нем умелого и сильного борца за дело народного образования, вожака и руководителя этим важным государственным делом. В том же 1869 году ушинский, отправляясь в Крым для лечения, писал барону Корфу следующее:

«Я полагаю, что земская школа должна наконец положить прочное основание народному образованию в России и что теперь именно настало время организовать разрозненные попытки в этом отношении всех честных людей. Лучшим средством для этого, как мне кажется, было бы иметь общий журнал, в котором бы сходились сведения о результатах тех или других попыток, сделанных земствами различных губерний, и в котором могли бы обсуждаться эти попытки. Сам я, при моей болезненности и беспрестанных отлучках из Петербурга, конечно, не могу издавать такого журнала, но мог бы и желал бы от всей души принять в нем деятельное участие, чтобы посвятить свои остальные силы земским школам, так как я жду от них хотя не многого, но, по крайней мере, чего-нибудь действительного, а не только бумажного и форменного, чем до сих пор угощали нас… Если бы объявить этот журнал журналом земских школ и вы приняли бы в нем деятельное участие, то, может быть, и вышло бы что-нибудь. Вот о чем мне хотелось бы очень переговорить с вами, хоть письменно, если уж нельзя лично».