Матвей Песковский - Александр Васильевич Суворов. Его жизнь и военная деятельность

• Название: Александр Васильевич Суворов. Его жизнь и военная деятельность
• Автор: Матвей Песковский
• Издательство: 3bd93a2a-1461-102c-96f3-af3a14b75ca4
• Жанр: Биографии и Мемуары

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

---

По-видимому, он был недоволен сыном в пору его детства и смотрел на него как на неудачника. У мальчика еще в самом раннем возрасте, едва он стал овладевать простою грамотою, ясно проявилась большая склонность ко всему военному. Отец же, наоборот, решил, что сын его безусловно непригоден для военной службы, так как он был “ростом мал, тощ, плохо сложен и некрасив”. Мальчик же, между тем, в возрасте около 11 лет обнаруживал все большее и большее пристрастие к военному делу, совершенно отстраняясь от дамского сообщества и всячески стараясь уединиться для чтения книг исключительно военного характера.

Обособленность мальчика, страсть к уединению, сосредоточенность не по летам и отдаленные прогулки резко бросались в глаза, а главное – вызывали со стороны отца выговоры, замечания, запрещения и прочее. Мальчик еще более уходил в себя, замыкался в своем внутреннем мире и всецело отдавался излюбленному им военному делу, приобретшему теперь для него особенную прелесть в качестве запрещенного плода.

В эту именно пору Василия Ивановича посетил старинный его приятель, генерал Ганнибал, из негров, питомец Петра Великого. Ввиду жалоб старика Суворова на сына он очень интересовался последним. Переговорив же потом с ним и познакомившись с его книгами, он убедился в серьезной его любви к военному делу. Разъяснив это отцу его, Ганнибал вместе с тем посоветовал ему не противодействовать стремлениям сына к военному поприщу, а, напротив, – всячески содействовать этому. Когда ему исполнилось 12 лет, он был записан, в 1742 году, в Семеновский полк рядовым; но поступил туда только через три года, когда ему исполнилось 15 лет.

В раннюю пору детства, еще до 11-летнего возраста, Суворов познакомился с некоторыми новыми языками. Этим, равно как и всем вообще первоначальным обучением, он обязан своей матери.

Путем чтения Суворов успел, до поступления в полк (до 15 лет), самостоятельно ознакомиться: с Плутархом, Корнелием, Непотом, с деятельностью Александра Македонского, Цезаря, Аннибала и других наиболее замечательных полководцев, походами Монтекукули, Карла XII, Тюрена, Конде, маршала Саксонского, принца Евгения и многих других. Хотя центром его самообразования была именно военная история, тем не менее он весьма деятельно работал также над пополнением своего общего образования. Историю и географию, например, он изучал по Гюбнеру и Роллену, философию – по Лейбницу и Вольфу.

Со времени первого пробуждения сознания в раннюю детскую пору и буквально до смертного одра Суворов беспрерывно был увлечен, всегда и при всех обстоятельствах, неудержимым стремлением вперед и вперед. Это стремление объясняется тем, что еще в пору раннего детства, под влиянием счастливого выбора чтения, перед умственным его взором вдруг загорелась заманчиво-яркая и привлекательная светлая точка, которая, все ширясь и разгораясь, разрослась, наконец, в определенную задачу и цель жизни, без которой он вовсе уже не мог жить. Примеры же тех великих людей, деяниями которых он воспитывался, наглядно показывали ему необходимость именно образования как самого могущественного фактора в жизни, открывающего пути к избранной цели и дающего все средства для достижения ее. Вследствие этого, строго говоря, вся его жизнь это – даже и не жизнь в общепринятом смысле, а какое-то умственное и нравственное перегорание под влиянием военной страсти в беспрерывном стремлении к военной славе...

Вступив в полк, он сразу сделался заправским солдатом. Он с радостью, с увлечением занялся изучением всего того, что кажется другим в солдатской службе тяжелым, грубым, скучным и мелочным. Он с любовью исполнял все обязанности солдата, тяжелые и легкие, изыскивая способы и средства, чтобы как можно больше знакомиться даже и с такими сторонами солдатского житья-бытья, знание которых необязательно. Ему же нужно было все это во имя той великой цели, которая беспрерывно светилась перед ним где-то в бесконечной дали и неудержимо влекла его к себе. В его программу входило и самое тщательное изучение солдатской среды со всеми ее привычками, обычаями, понятиями, верованиями – до самых сокровенных тайн солдатского быта. Вместе с тем он очень вдумчиво изучал воинские уставы и постановления. Живя на вольной квартире, а не в казарме, он, однако, с педантичною точностью и усердием, без малейших упущений нес всю строевую службу, аккуратно бывал на строевых учениях и в караулах, вместе с нижними чинами исполнял все их служебные труды и черные работы.

Короче говоря, он был в полном смысле образцовым солдатом во всех отношениях, так что лучше даже самых крепких здоровяков переносил всевозможные лишения, усталость, голод, холод и прочее. Он явно отличался от других солдат молодцеватым, изящным видом и обращал на себя внимание. Так, например, императрица Елизавета Петровна заметила его, когда он стоял на часах у Монплезира, в Петергофе. Проходя мимо, императрица спросила, как его зовут. Услыхав, что он – сын Василия Ивановича, которого она знала, вынула рубль с намерением отдать его Суворову. Но тот отказался, сказав, что по уставу караульный не имеет права брать денег. Императрица похвалила его за “знание службы”, потрепала по щеке, дала ему поцеловать свою руку и положила рубль на землю, сказав: “как сменишься, так возьми”. Суворов всю жизнь хранил эту монету.

Разносторонне изучая военное дело, он вместе с тем усиленно работал для пополнения и расширения общего образования. Насколько известно, он посещал лекции кадетского корпуса. Но главным образовательным средством его были самостоятельные, домашние научные занятия, частью при помощи покупаемых книг, в большинстве же случаев – посредством книг, добываемых на стороне: в полку, в кадетском корпусе – словом, где только была хоть какая-нибудь к этому возможность.

Эта работа была так упорна, что во все время пребывания в полку Суворов решительно нигде не бывал кроме корпуса и службы, посвящая весь отдых самообразованию у себя на дому. В результате такой самодеятельности оказалось, что ко времени наступления 20-летнего возраста он обладал уже таким прочным, обширным, разносторонним образованием, какого не могло дать ему ни одно из существовавших тогда учебных заведений, – никто, и ничто, кроме личной его доброй воли. Помимо общеобразовательных предметов основательно была изучена также и Библия, весь цикл церковных служб, весь церковный обиход.

Солдатскую лямку Суворов тянул чуть не десять лет (с 1745 года по 15 апреля 1754 года), когда он, наконец, был произведен в офицеры. Ему было тогда уже около 25 лет. Дворянские же дети в то время легко достигали к такому возрасту генеральских чинов. Несомненно, что и Суворов несравненно раньше мог бы быть произведен в офицеры, если бы желал этого, тем более, что с первых же дней своей солдатской службы он был на самом лучшем счету, и ему давались обыкновенно весьма серьезные и важные поручения. По личному его удостоверению он, “состоя в унтер-офицерских чинах, исправлял разные должности и трудные посылки”. Произведенный в 1751 году в сержанты, он был послан в 1752 году в Дрезден и Вену с депешами, где и пробыл более полугода (с марта по октябрь).

Продолжительное пребывание Суворова солдатом было делом личного его желания, вполне отвечало его намерениям – детальнейшим образом изведать личным своим опытом все то, что приходится делать солдату, помимо прямых его обязанностей. Понятно, что никакие учебные заведения, никакие книги не могли заменить ему в этом отношении личного опыта. И, познакомившись с делом не поверхностно, а по существу, Суворов открыл в русских солдатах драгоценнейшие качества души и так искренне полюбил их, так задушевно привязался к ним, что во всю жизнь, буквально до гробовой доски, остался верен солдатскому режиму, который он, именно во имя полного и органического единения с войском и слияния с ним, прямо-таки впитал в плоть и кровь свою. Вот почему Суворов-капрал и Суворов-непобедимый генералиссимус — все-таки оставался одним и тем же солдатом, так как ему всегда одинаково были близки и дороги солдатские интересы, тяготы, скорби и нужды.

Вот почему Суворов всегда, при всех обстоятельствах, относился к солдатам не как к бессловесному стаду, а как к разумным существам, – и вдохновлял их, руководил ими, так что каждый из них действовал сознательно, понимая, что, почему и для чего он делает. Суворов был великим педагогом-психологом. Являясь в этом отношении первым в ряду величайших полководцев, Суворов и до настоящего времени остается единственным.

После производства в офицеры Суворов был переведен поручиком из Семеновского полка в Ингерманландский пехотный. Но вскоре же (в январе 1756 года) его повысили в обер-провиантмейстеры и послали в Новгород; в октябре того же года сделали генерал-аудитор-лейтенантом с “состоянием” при военной коллегии: в декабре переименовали в премьер-майоры. Этот перечень, между прочим, доказывает, что Суворов, подшучивая над своим запоздалым производством в офицеры, справедливо говаривал: “я не прыгал смолоду, зато прыгаю теперь”. Эти “прыжки” в заслугах вскоре же сделались прямо-таки гигантскими, так что он не только быстро наверстал упущенное в чинопроизводстве, но и далеко обогнал длинный ряд лиц, которые при производстве его в офицеры были в генеральских чинах.