Е. Орлов - Юлий Цезарь. Его жизнь и военная деятельность

• Название: Юлий Цезарь. Его жизнь и военная деятельность
• Автор: Е. Орлов
• Издательство: 3bd93a2a-1461-102c-96f3-af3a14b75ca4
• Жанр: Биографии и Мемуары

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

---

Фарсальская битва решила судьбу государства, и, как только весть о ней прибыла в Рим, Цезарь, в ознаменование нового порядка вещей, был провозглашен диктатором на год и облечен трибунским саном на всю жизнь. Он, однако, не пошел в Рим, а, отослав туда лишь М. Антония с частью армии, отправился с горстью конницы и одним легионом вслед за Помпеем, удалившимся в Египет. Он прорезал Фессалию до Амфиполиса, а оттуда вдоль берега дошел до Геллеспонта и, перебравшись на противоположный берег, прошел всю Малую Азию. Приняв покорность этой провинции и водворив в ней порядок, он с 3200 пехоты и 800 конницы перешел в Египет и высадился в Александрии. Но Помпея уже не было в живых. Бежав из Фарсалы через Лариссу к морскому берегу, а оттуда по Эгейскому морю на остров Лесбос, он забрал поджидавших его там жену и младшего сына и вместе с ними направился к Кипру, надеясь найти там убежище. Но ему отказали; отказала также и Сирия, и бывший владыка Рима бежал в Египет, с покойным царем которого он некогда был дружен. Он приблизился к Нилу, и молодой Птолемей XII, узнав о его прибытии, выслал ему лодку с приглашением приехать к нему в Пелузию. Оставив на кораблях близ берега жену и сына со всею свитою, Помпей сел в лодку, но не успела она доплыть до пристани, как сидевший с ним Ахиллас, царский адъютант, и Септимий, бывший его легионер, напали на него сзади и умертвили его. Его голова, перед одним видом которой дрожал некогда Восток, была отделена от туловища, и через несколько дней, когда прибыл Цезарь, преподнесена ему со всею торжественностью. Но гуманный соперник с отвращением отвернулся: он вспомнил, что Помпей был некогда его родственник и друг, и приказал похоронить его ужасные останки с подобающими почестями.

Цезарь прибыл в Александрию в октябре 48 года до н. э., и обстоятельства задержали его там вплоть до июня следующего. Египет в это время был раздираем междоусобицами из-за престолонаследия: находясь под римским протекторатом, он управлялся, однако, собственными царями, и в данный момент на троне должны были сидеть 17-летний Птолемей и его сестра, знаменитая красавица Клеопатра, 19-ти лет. Но, подстрекаемый опекунами, Птолемей сестру прогнал, и армии обеих враждующих сторон находились теперь недалеко от Пелузии при устье Нила. Прибытие Цезаря внесло новый фактор в борьбу, и соперники кинулись к властителю мира за содействием. Женолюбивый Цезарь взял, конечно, сторону Клеопатры и, пригласив к себе в Александрию Птолемея, удержал его в плену. Немедленно уличная толпа стала волноваться, и извещенная о случившемся птолемеева армия в Пелузии пошла на выручку царя. Положение Цезаря, имевшего под рукою небольшой отряд, стало незавидным, и, чтоб выгадать время, пока подоспеют подкрепления из Азии, он пошел на уступки, отпустив Птолемея на волю и отдав Арсиное, его младшей сестре, провозгласившей себя царицей вместо Клеопатры, остров Кипр. Но волнение на улицах перешло в буйный мятеж, и Цезарь, чтоб не быть блокированным, принужден был действовать открытою силою: он занял главные пункты города, захватил остров Фарос и сжег стоявший там флот вместе с арсеналом. Вспыхнул страшный пожар, и пламя, перебросившись на берег, уничтожило большую часть библиотеки с 400 тысячами книг. Тем не менее толпа не унималась, и Цезарь, быть может, не вышел бы из Александрии живым, если бы в это время не прибыла наконец помощь с востока. При Ниле произошло кровавое сражение, и Птолемей вместе со своим войском погиб. Александрия притихла, и на престол взошла Клеопатра вместе с младшим своим братом.

Все это время, несмотря на опасности, Цезарь прожил в одном приятном веселье. Счастливый любовью волшебной египтянки и вместе с тем не желая показать толпе, как сильно его беспокойство, он проводил дни и ночи в блестящих пирах, устраивая бесконечные праздники с фейерверками и театральными представлениями. Он хотел даже, говорят, во главе пышной флотилии подняться с царицей вверх по Нилу, к самым его истокам, но проект не был выполнен, вероятно, потому, что никто о нем серьезно и не думал. Говорили также, что родившийся вскоре у Клеопатры сын, названный Цезарионом, был его сыном; но, насколько это верно, никто в точности не знал; Октавиан, однако, сделавшись римским императором, позаботился устранить его и убил, когда тому было 16 лет.

По окончании египетской или, скорее, александрийской войны Цезарь, распростившись с прекрасной царицей, пошел через Сирию в Понт. Царь этой страны Фарнак был посажен на престол Помпеем по низвержении его отца, Митридата, и во время недавней борьбы, естественно, взял сторону своего благодетеля. После битвы при Фарсале он стал мечтать о возрождении Понта как независимого государства и теперь находился в открытом восстании против Цезаря, успев даже разбить его легата Кв. Децима Кальвина и овладеть соседними и дружественными с Римом царствами Армении и Каппадокии. Но все это сразу переменилось, когда на сцену появился Цезарь: зная, что он спешит в Италию, Фарнак пробовал было затянуть дело переговорами; но тот не дался в обман и 2 августа окружил его со всех сторон при Зеле. Здесь, на том самом поле, где Митридат когда-то одержал блестящую победу над римскими легионами, произошла кровавая битва, и Фарнак был разбит наголову. Его войско легло почти до единого, и он сам бежал и вскоре погиб. Все это заняло лишь пять дней, и Цезарь мог с полным правом послать в Рим свою знаменитую депешу: “Пришел, увидел, победил!”

Теперь Цезарю оставалось овладеть Африкою, где находились Сципион и Катон, чтоб быть полновластным господином римского мира; но неотложные дела звали его в столицу. Он был в отсутствии уже более полутора лет, и за это время Рим оставался без высших должностных лиц. Срок же его диктатуры близился уже к концу, и надо было обязательно поспешить, чтоб держать выборные комиции вовремя. К тому же он получил известие о новом возмущении своих солдат, находившихся на этот раз в Кампании, среди которых был и любимый его десятый легион: все еще не получая обещанных наград в виде земли и денег, но получив взамен того приказ готовиться к выступлению в Африку, они восстали, изломали значки, убили нескольких офицеров и изуродовали посланных к ним Антонием для разбора дела двух сенаторов. Дело было в высшей степени серьезное, и Цезарь, как только покончил с Фарнаком и кое-как устроил азиатские дела, помчался в Рим, куда и прибыл в октябре. Немедленно, назначенный снова диктатором на год, он созвал комиции и заставил выбрать в консулы на остаток года Кв. Калена и П. Ватиния, а на следующий, 46-й, себя и Лепида. Пока же он назначил последнего начальником конницы, а М. Антония – городским префектом. В это время мятежные легионы, прогнав посланного к ним Цезарем Саллюстия, двинулись на город и, подступив к самым стенам, потребовали к себе диктатора. Цезарь бесстрашно вышел к ним и спросил, чего им надо. “Расчета и уплаты обещанного”, – отвечали они, и Цезарь немедленно велел раскассировать их всех. Поднялся шум, и разгневанный полководец, как в прошлый раз, обозвал их квиритами. Опять бушующая толпа, глубоко ужаленная, в мгновение притихла и стала просить прощения, крича, что они – его солдаты и готовы идти за ним повсюду. Цезарь простил, но лишил главарей надела и одной трети добычи. Позднее он воспользовался первым подвернувшимся поводом, чтоб распустить десятый легион, с которым он одержал столько побед.

Спустя несколько недель, в ноябре месяце, он отправился в Африку. Сборным пунктом был назначен сицилийский порт Лилибей; но Цезарь с отборным отрядом в три тысячи человек пехоты и 150 конницы двигался так быстро, что не застал еще всех войск и принужден был переправиться в Африку, не дождавшись их. Говорят, что, вступив на берег, он споткнулся и упал, так что суеверные солдаты уже готовы были видеть в этом дурную примету; но Цезарь быстро нашелся и воскликнул: “Африка, я держу тебя!” Солдаты пришли в восторг и в припадке энтузиазма просили повести их против неприятеля немедленно же. Цезарь так и сделал и, двинувшись к Утике, где находился Катон, подступил к городу Адрумету. К. Консидий, державший его, не хотел сдаться, и Цезарь, не желая терять времени, пошел дальше, взял без боя Лептис и здесь остановился, послав приказ своим подкреплениям поспешить. На него двинулся теперь с многочисленным войском его бывший сподвижник Лабиен, и Цезарь, опрометчиво приняв предлагаемое сражение, проиграл и вынужден был отступить. Он укрепился теперь на морском берегу и простоял там до тех пор, пока не прибыли его войска из Сардинии и Азии. Тотчас же он перешел в наступление и, выбив Сципиона из блестящей позиции близ Узиты, заставил его 6 августа принять генеральное сражение. Дело происходило при Taпce, и ветераны десятого легиона, не дожидаясь команды, ринулись вперед и увлекли за собою все остальное войско и самого Цезаря. Битва продолжалась недолго: помпеянцы не выдержали и бросились бежать, но нашли лагерь свой уже занятым. Они отступили к соседним высотам, но тут были окружены и взяты в плен. Потеря их была огромная – почти все генералы их погибли, и Цезарь, потеряв лишь 50 человек, остался фактически господином Африки. Тем временем Катон жил в Утике, лелея бесплодные надежды. Узнав 8 числа о поражении при Taпce, он, однако, понял, что дело республики погибло безвозвратно, и решил не пережить ее. Усадив своих друзей и приближенных на корабли и отправив к Цезарю просить пощады гарнизону, он с семейством и наиболее близкими людьми оставался до тех пор, пока не узнал о близости врага. Он собрал их тогда вечером к себе на ужин, побеседовал с ними на стоические темы о свободе мудреца и, удалившись в свою спальню, занялся чтением платоновского “Федра” о бессмертии души. В полночь, легши на кровать, он взял свой меч и вонзил его себе в живот. Он не сразу умер, и сбежавшиеся на его стоны люди принялись было зашивать ему рану, но он сорвал бинты, раскрыл своими руками шов и истек кровью. Так погиб последний из республиканских идеологов, донкихот аристократии, искренний, но малоталантливый человек. В следующем столетии его имя окружено было ореолом и стало лозунгом оппозиции, и сам Цезарь, найдя его мертвым, принужден был выразить сожаление, что своей смертью Катон отнял у него удовольствие простить человека, который был его лютейшим врагом. Крышка гроба теперь окончательно захлопнулась над могучею некогда республикою, и Рим, после долгих столетий, вновь увидел в своих стенах монархию, хотя и под другим именем и с другим содержанием, чем прежде.