Михаил Лермонтов - Menschen und Leidenschaften (Люди и страсти)

• Название: Menschen und Leidenschaften (Люди и страсти)
• Автор: Михаил Лермонтов
• Жанр: Драматургия

---

Дарья (кланяясь). Власть ваша… а мое дело холопское; могу ли вам советовать? если вы послушаетесь моих глупых речей, так это вашей же милости… Да и какая же мне прибыль ваше горе… вот хоть теперь вы плачете, матушка, и я плачу, – разве мне легко по ночам-то не спать, сударыня… нет-с – мы, вся дворня, только и молим господа об вашем спокойствии, только и блюдем что ваше здоровье… (Молчанье.)

Mapф<а> Ив<ановна>. Не знаешь ли, какое в моем положении средство осталось? как помочь?..

Дарья (подумав). Средств много… да вряд ли одно из них вашей милости пондравится…

Mapф<а> Ив<ановна>. Нужды нет, говори всё, смело.

Дарья.…Просить прощенья у Николай Мих<алыча> и уговорить, чтобы он остался, так же как и Юрия Николаича, а после, второго можно как-нибудь и совсем оставить, притворясь больной… Тогда он уж не поедет в Неметчину.

Mapф<а> Ив<ановна>. Ох нет, это не удастся… они нам уж не поверят… да к тому ж мне просить прощенье у зятя? мне? – я разве девчонка перед ним? Ни за что, ни за что в свете. (Молчание.) Нет ли другого способа?..

Дарья. Насильно удержать.

Марфа Ив<ановна>. Нельзя. За это ответишь.

Дарья (кинув пронзительный взгляд). Клевета!

Марф<а> Ив<ановна>. Клевета? Что это… клевета? – как, объясни…

Дарья. Это, сударыня, последнее средство…

Mapф<а> Ив<ановна>. Говори же скорей…

Дарья. Надобно, думаю так, поссорить Юрья Николаича с батюшкой его, тогда он поневоле к вам оборотится, вы же приласкайте его… говорится, что если человек тонет, так готов за плывущую траву ухватиться. Тут же, как молодой барин будет в отчаяньи, можно у него выманить честное слово – а на его слово и подозрительный жид рад будет положиться. Нечего сказать!..

Марфа Ив<ановна> (в смущении). Полно-полно – да как нам поссорить их?.. где средство?

Дарья. Я сказала уж, сударыня: клевета!

Mapф<а> Ив<ановна>. Да как это…

Дарья. Надо довести до ушей Ник<олай> Мих<алыча>, будто бы Юрий Ник<олаич> вам говорит одно, а ему другое – вот и дело с концом-с. Другого средства навряд кто найдет…

Марф<а> Ив<ановна>. Я тебе это дело препоручаю, Дашка… и берегись, если его испортишь!..

Дарья (подумав). Вот что мне кажется, Марфа Ивановна, – мы эдак их перессорить-то перессорим, а Юрий Ник<олаич> всё вас покинет.

Марф<а> Ив<ановна>. Как… отчего? Стало быть, этот способ не годится.

Дарья (в сторону). Решительная минута. (Ей) Другого средства нет.

Mapф<а> Ив<ановна>. Мне надо непременно Юрьюшку в руки… я без него жить не могу.

Дарья. Право, это вам так только кажется-с…

Мар<фа> Иван<овна>. И ты против меня.

Дарья. Как можно, сударыня. А я говорю, что нам не удастся перехитрить Волиных… а если удастся, так что пользы; молодой барин вас не успокоит больше… уж кончено… только вас же станет укорять, вам же беспокойства…

Mapф<а> Ив<ановна>. Я хочу…

Дарья. Как угодно, матушка, я готова на все ваши приказания.

Марфа Ив<ановна> (в сторону). Однако ж она правду говорит – внук всё знает, так мне только на совесть свинец, если он будет жить в моем доме да укорять меня – бог с ним. (Дарье) Ну, я с тобой соглашаюсь, видно мне суждено промыкать старость сиротой – весело зато прежде живала. Однако ж мне хочется им отомстить!

Дарья (в сторону). Подействовало. (Ей) Да мое для мщенья лучшее средство. Уж наказанья Юрью Николаичу лучше не будет – у него негде будет головы преклонить, как разве на улице… да и Ник<олай> Михалычу будет жутко… много крови у них обоих попортится…

Марф<а> Ив<ановна>. Я хочу видеть их мученья… месть… месть!.. злодеи, прости боже мое согрешенье… не в силах, мать богородица и святые угодники – простите мне… поеду в Киев, половину именья отдам в церковь, всякое воскресенье 10-и фунтовую свечу перед каждым образом поставлю… только теперь помогите отомстить… теперь простите мне!.. (В расслабленьи) Капель… Дашка! – дурно!..

Дарья (подает). Так я нынче же начну дело… только, сударыня, не беспокойтесь, не огорчайтесь… весь дом на вас не наплачется…

Mapф<а> Ив<ановна>. Как не огорчаться…

Дарья. Ваша воля будет исполнена, матушка…

Mapф<а> Ив<ановна>. Моя воля!.. ах!.. послушай, – ты так поступай, чтобы никто не знал…

Дарья. Слушаю-с… уж я…

Мар<фа> Ив<ановна>. То-то же!.. Отведи меня на постель. (Дарья ее доводит до двери.) Да послушай – поди возьми шкатулку… а я уж сама дойду с палкой. (Уходит.)

Дарья (берет шкатулку, вернувшись). Ха! ха! ха! теперь рыбки попляшут на сковроде… Эта старуха вертится по моему хотенью, как солдат по барабану… Я теперь вижу золотые, серебряные… ха! ха! ха!.. в руке моей звенят кошельки… без них ведь я буду хозяйкой здесь… барыня-то слаба: то-то любо!.. Не дай бог однако ж, чтоб умерла… при ней-то мне тепло… а тогда… придет дело плохое за все мои козни, особливо если они откроются… мне скажут, грех тяжкий эти сплетни, бог накажет… как бы не так… я слыхала от господ старых, что если на исповеди всё скажешь попу да положишь десять поклонов земляных – и дело кончено, за целый год поправа. Да и что за грех – штука теперешняя, я не понимаю, – поссорить отца с сыном – не убить, не обокрасть… помирятся… ведь… экая важность поссорить отца с сыном… хи! хи! хи! (Хочет идти в комнату госпожи с ларчиком, но на пути останавливается.) Да! я позабыла подумать, как распустить мои ложные вести… (Подумав) Всего лучше чрез людей Василья Мих<алыча>, как ненарошно. А он узнав не помешкает объявить приятную весточку братцу своему. (Уходит.)

Явление 2

(Сад, день. Декорация последней сцены 2-го действия.) (Юрий входит… расстроенный вид.)

Юрий. Дурно кончаются мои дни в этой деревне… последние дни… какие сцены ужасные… мое положение ужасно, как воспоминанье без надежд… чрез день… мы едем… но куда. Отец мой имеет едва довольно состояния, чтоб содержать себя… и я ему буду в тягость… в тягость… О! какую я сделал глупость… но тут нет поправки… нет дороги, которая бы вывела из сего лабиринта… (Молчание.) Что я говорю?.. нет, моему отцу я не буду в тягость… лучше есть сухой хлеб и пить простую воду, в кругу людей любезных сердцу… нежели здесь веселиться среди змей и, пируя за столом, думать, что каждое роскошное блюдо куплено на счет кровавой слезы отца моего… это ужасно… это адское дело… (Слышен разговор.)…Но кто идет в аллее – две тени… Заруцкий… его мундир… а это… Элиза… нет, нет… это Любовь… отчего сердце мое так молотком и бьется, будто бы хочет выскочить. Что всё это значит? – Опять искушенье – опять. (Прячется.)

(Меж тем Любовь и Заруцкий входят в полном разговоре и останавливаются, так что ему нельзя слышать слов, но можно видеть, не будучи примечену.)

Явление 3

Заруцкий. Умоляю вас. Сделайте меня счастливым. Вы не знаете, как горячо мое сердце пылает, если вы никогда не любили – но если когда-нибудь Купидон заглядывал в ваше сердце… то судите по себе. Во имя того юноши, который мил вам, заклинаю вас, приведите ее сюда…

Любовь. Вы слишком дерзки, сударь… почему вы знаете, люблю ли я кого-нибудь… поймали меня в саду, нечаянно… и не даете мне покоя. Думаете: я не могу острамить вас, велеть прогнать или пожаловаться папеньке… другая бы этого не сделала… и то для того, что вы приятель Юрья Николаича.

Заруцкий (в сторону). Хорошо! (Ей) Именем его заклинаю вас. (Становится на колени.) Заклинаю вас, выведите Элизу… вы будете тут…

Юрий (за деревом). И она может терпеть это… злой дух испортил ее сердце… о! (Стонает.)

(Заруцкий берет ее руку.)

Довольно!.. пистолеты будут готовы в минуту… и (с дикой радостью) он мне поплотится своим мозгом. (Уходит.)

Любовь (в сторону). Если бы он не был таков, как Юрий, мог ли бы он быть его другом: а он меня сделал такой счастливой; зачем же завидовать сестре. (Ему) Дайте мне вторично слово во зло не употребить снисхождения Элизы.

Заруцкий. Клянусь.

Любовь. Я не нуждаюсь в ваших клятвах, дайте мне только честное слово. Но я не хочу насильно его у вас вырвать; пускай это будет добровольно.