Елена Блаватская - Теософические архивы (сборник)

• Название: Теософические архивы (сборник)
• Автор: Елена Блаватская
• Жанр: Эзотерика

В данном сборнике предоставленно Вашему вниманию 324 статьи.

---

Набожные читатели могут возразить, что слово «Люцифер» признано всеми церквями в качестве одного из многочисленных имен дьявола. Согласно величественной фантазии Мильтона, Люцифер – это Сатана, «мятежный» ангел, враг Бога и человека. Но если проанализировать его бунт, то нельзя найти в нем ничего более дурного, чем требование свободной воли и независимой мысли, как если бы Люцифер родился в XIX веке. Этот эпитет «мятежный» является теологической клеветой, подобной клеветническим измышлениям фаталистов о Боге, которые делают из божества «Всемогущего» – дьявола, еще более дурного, чем сам «мятежный» дух; «всемогущего Дьявола, который хочет, чтобы его приветствовали как всемилостивого, когда он проявляет в высшей степени дьявольскую жестокость», – как формулирует Дж. Коттер Морисон. И предвидящий все Бог-дьявол, и подчиненный ему слуга, оба являются человеческими изобретениями; это две самые омерзительные в нравственном отношении и ужасные теологические догмы, которые когда-либо могли появиться из ночных кошмаров отвратительных фантазий монахов, ненавидящих дневной свет.

Они восходят к эпохе средневековья, тому периоду умственного помрачения, в течение которого было насильственно внедрено в умы людей большинство современных предрассудков и суеверий, так, что они стали практически неискоренимы в некоторых случаях, один из которых и является тем современным предрассудком, который сейчас обсуждается.

Воистину, это предубеждение и отвращение к имени Люцифер – означающему всего лишь слово «носитель света» (от lux, lucis, «свет», и ferre, «носить»)[805] – является столь глубоко укорененным даже среди образованных классов, что, принимая его в качестве названия для своего журнала, редакторы ясно видели перед собой перспективу длительной борьбы с общепринятым предрассудком. На самом деле, этот предрассудок столь абсурден и смешон, что никто, по всей видимости, никогда не задавался вопросом, почему Сатану стали называть носителем света, если только серебряные лучи утренней звезды не могли каким-то образом навести на мысль об ослепительном блеске адского пламени. Как доказывает Хендерсон, это есть просто «одно из таких грубых искажений священного писания, которые принадлежат исключительно к стремлению отыскать в данном отрывке большее, чем в нем содержится в действительности, и причину которых всегда следует искать в такой предрасположенности – данная склонность вызвана скорее впечатлением, чем смыслом, и слепой верой в полученное истолкование», – что является не единственной слабостью нашего времени. Тем не менее, этот предрассудок существует, к стыду нашего столетия.

Этому нельзя помочь. Оба редактора выглядели бы изменниками в своих собственных глазах, предателями самого духа намеченной работы, если бы они стали причитать и трусливо лить слезы перед опасностью. Если кто-либо хочет бороться против предрассудка и открыть отличие уродливой паутины суеверий и материализма от благородных идеалов наших предков, то ему следует приготовиться к сопротивлению. «Корона реформатора и новатора – это поистине терновый венец». Если кто-то хочет освободить Истину во всей ее непорочной чистоте из того почти бездонного колодца, в который она была заброшена лицемерными и ханжескими правилами приличия, он должен безо всяких колебаний опуститься в темную, зияющую шахту этого колодца. Не имеет значения, сколь плохо могут встретить незваного гостя слепые летучие мыши – обитатели тьмы, ненавидящие свет – в своем мрачном жилище, но если он с самого начала не проявит силу духа и мужество, которые он проповедовал другим, то он может быть справедливо назван лицемером и изменником по отношению к своим собственным принципам.

Не успело это название утвердиться, когда первые предупреждения того, что припасено для нас, в смысле противодействия, с которым мы встретимся из-за выбранного названия, появились на нашем горизонте. Один из редакторов получил и записал некоторые особо острые возражения. Сцены, которые приводятся далее, являются зарисовками с натуры.

I

Знаменитый романист. Расскажите мне о вашем журнале. К какому классу, как вы предполагаете, он обращен?

Редактор. Ни к какому конкретному классу: мы намерены обращаться к публике.

Романист. Меня это очень радует. Ибо я отношусь к публике, поскольку я совершенно не понимаю вашей темы, и хотел бы понять ее. Но вы должны помнить, что если ваша публика должна понимать вас, то это неизбежно будет довольно небольшой круг людей. Люди повседневно говорят об оккультизме так же, как они говорят и о многих других вещах, без малейшего понимания того, что они означают. Мы слишком невежественны, и слишком полны предрассудков.

Редактор. Именно. Это именно то, что и вызвало появление нового журнала. Мы предполагаем научить вас, и сорвать маску с любого предрассудка.

Романист. Это поистине хорошая новость для меня, ибо я хочу быть культурным. Как называется ваш журнал?

Редактор. «Люцифер».

Романист. Что?! Разве вы собираетесь учить нас греху? Мы достаточно знаем об этом. Падших ангелов несметное число. Вы можете приобрести популярность, ибо запачканные голубки сегодня в моде, в то время как белоснежные ангелы считаются скучными, потому что они не столь забавны. Но я сомневаюсь, что вы способны научить нас многому.

II

Умудренный опытом человек (говорит вполголоса, ибо сцена происходит во время званого обеда). Я слышал, что вы собираетесь начать издание журнала обо всем, что касается оккультизма. Знайте, что я очень рад. Я, как правило, ничего не говорю о таких материях, но в моей жизни случались некоторые странные вещи, которые нельзя объяснить каким-либо обычным способом. Я надеюсь, вы сможете их объяснить.

Редактор. Конечно, мы попытаемся. Мое убеждение состоит в том, что когда оккультизм поймут в той или иной степени, его законы будут приняты каждым человеком, как единственное подлинное объяснение жизни.

Умудренный опытом человек. Совершенно верно, я хочу узнать все об этом, ибо честное слово, жизнь – это тайна. Существует множество других людей, столь же любопытных, как и я. Этот век страдает от болезни янки, «желающих знать». Я приведу вам массу подписчиков. Как называется ваш журнал?

Редактор. «Люцифер», – и (памятуя о первом опыте) не поймите неправильно это название. Оно символизирует божественный дух, принесший себя в жертву ради человечества, – это Мильтон сделал так, что его стали связывать с дьяволом. Мы являемся заклятыми врагами общепринятых предрассудков, и совершенно очевидно, что мы должны бороться против такого предрассудка, как этот: Люцифер, как вам известно, это Утренняя Звезда ― Светоносец…

Умудренный опытом человек (перебивая). Ох, я-то знаю, – по крайней мере, я допускаю, что у вас была достаточно веская причина для выбора этого названия. Но ваша первая цель – это заполучить читателей; я полагаю, вы хотите, чтобы публика покупала ваш журнал. Разве не таковы ваши планы?

Редактор. Несомненно.

Умудренный опытом человек. Хорошо, послушайте совет человека, который знает, что такое жизнь. Не окрашивайте свой журнал с самого начала в ошибочный цвет. Совершенно очевидно, если на мгновение остановиться и подумать о его происхождении и значении, что Люцифер – это превосходное слово. Но публика не останавливается, чтобы подумать о происхождениях и значениях, и первое впечатление является самым важным. Никто не будет покупать журнал, если вы назовете его «Люцифер».

III

Светская дама, интересующаяся оккультизмом. Я хотела бы услышать немного больше о новом журнале, потому что я заинтересовала им очень много людей, даже тем немногим, что вы сообщили мне. Но я затрудняюсь выразить его действительную цель. Какова она?

Редактор. Попытаться дать немного света тем, кто пожелает его.

Светская дама. Хорошо, это очень простой способ выразить ее, и очень пригодится мне. Как следует называть ваш журнал?

Редактор. «Люцифер».

Светская дама (после паузы). Вы не можете говорить это всерьез.

Редактор. Почему?

Светская дама. Но ассоциации слишком ужасны! Чем можно оправдать такое название? Это звучит как некая неудачная шутка, высказанная против него его врагами.

Редактор. О, но Люцифер, как вам известно, значит Светоносец; это символ Божественного Духа…

Светская дама. Но все это неважно – я хочу оказать услугу вашему журналу и принести ему известность, и вы не можете рассчитывать на то, что я буду вдаваться в подобные объяснения всякий раз, когда мне придется упоминать это название! Это невозможно! Жизнь слишком коротка и слишком занята. Кроме того, это вызовет такой плохой эффект; люди сочтут меня резонёрствующей, и тогда я вообще не смогу говорить, потому что я не смогу убедить их. Пожалуйста, не называйте его Люцифер. Никто не знает о том, что символизирует это слово; сегодня оно означает дьявола, ни больше и ни меньше.