Лев Троцкий - Советская республика и капиталистический мир. Часть II. Гражданская война

• Название: Советская республика и капиталистический мир. Часть II. Гражданская война
• Автор: Лев Троцкий
• Жанр: Публицистика

---

Прежде всего, Деникину удалось сосредоточить на Южном фронте крупные силы, какие никогда не выдвигал против нас ни один противник. Могу сказать, что сейчас у нас уже имеется численный перевес. Далее, у Деникина 60 процентов войска составляла кавалерия, – род оружия, представленный у нас до сих пор слабо, ибо рабочие – плохие кавалеристы, а большинство казачества – против нас. Кавалерия же производит огромное впечатление на непривычную к ней массу, в особенности массу, уставшую во время долгого отступления. Теперь у нас конницы больше, чем у Деникина, – мы ее лихорадочно формируем. Кроме того, на Южном фронте впервые появились танки. Их немного, всего десятка полтора.

Мы пускаем против них танки, захваченные на юге у англичан, и строим свои.

Наши войска привыкнут к ним, начнут разбивать их артиллерией, но на первых порах они производят сильное впечатление не только на красноармейцев, но даже на старых боевых офицеров.

Но все же главная причина нашего отступления на юге – не кавалерия и не танки: просто в известный момент мы оказались значительно слабее нашего врага, – у Деникина войска была в 2 – 3 раза больше, чем у нас. Численное превосходство Деникина над нами объясняется не тем, что у нас мало людского материала, а тем, что у нашей армии было мало снабжения: с одной стороны, страна обеднела, истощена, с другой – у нас до сих пор была слишком плоха организация снабжения. Нашей армии не хватало белья, сапог, шинелей, – между тем в стране всего этого было достаточно, а если бы и не было, то нужно было разуть тыловое население и обуть фронт. Кроме обмундирования, нашей армии долго не хватало винтовок и патронов. Наша военная промышленность сосредоточена в трех областях, из коих в наших руках находятся сейчас только две: Петроград с Москвой и Тулой и Урал. Третья – Дон с Екатеринославом, Харьковом и Луганском – сейчас потеряна. До самого последнего момента только одна центральная область с Тулой снабжала нас оружием. Мы добились того, что тульский завод повысил свою производительность в несколько раз, как в лучшие времена империалистической войны, позднее мы пустили в ход Ижевский завод, и теперь у нас оружия больше, чем у Деникина. Если бы наша армия была обеспечена с самого начала достаточным количеством оружия, портянок, сапог, шинелей, победа была бы ближе, а может быть, была бы уже за нашей спиной.

Отчасти здесь виновата и наша партия. Военное ведомство давно заявляло нашей партии, что военное снабжение должно быть признано первым делом наших учреждений, и что военное хозяйство нужно поставить в центр всего нашего хозяйства, ибо Красной Армией отстаивается сейчас самая возможность коммунистического строительства. Мы говорили, что самая неэкономная, расточительная война – война потихоньку-полегоньку. Такая война всегда носит страшно затяжной, канительный характер.

Если войну надо закончить в 2–3 месяца, нужно сосредоточить на ней все силы, на время приостановить всю работу культурных и просветительных учреждений, перевести всю промышленность на военное положение. От такого сосредоточения всех сил на ликвидации гражданской войны культурно-хозяйственная жизнь страны только выиграет, ибо после быстрого окончания войны можно будет все силы гражданского фронта вернуть культурной деятельности. Слишком долго в этом отношении наблюдалась рутина. Считалось, что больше того, что мы даем Красной Армии, мы дать ей не можем.

Теперь дело военного снабжения поставлено лучше. Во главе этого дела стоит теперь тов. Рыков, снабженный диктаторскими полномочиями. При энергичном просмотре складов всех «главков» и «центров» обнаружились большие запасы кожи, материи, – и теперь на Южный фронт отправляется очень большое количество поездов со снабжением для Красной Армии.

Партизанские части наших южных армий устали от постоянного беспорядка, от неудач, они подготовлены к переходу в дисциплинированные части, но нельзя дисциплинировать полк, если у него нет сапог, если он заеден вшами, – при первой возможности он захватит и разграбит склад, снимет с других сапоги. Прежде чем вводить в воинские части порядок и дисциплину, нужно дать ей сапоги, белье, мыло, – только после этого она сможет стать частью регулярной армии. Это особенно нужно иметь в виду, когда дело идет об Украине и украинской армии. Обмундирования там имеется достаточно, только там нет порядка, и сапоги оказываются в одном месте, а босоногие красноармейцы – в другом. Мы посылаем на Украину целые маршевые поезда, и дней через десять правый фланг нашей армии, действующий на Харьковском и Екатеринославском направлении, будет одет и обут и станет боеспособным.

Подобно правому флангу, несколько расшатан и левый фланг нашего Южного фронта.

Армия, занимающая этот участок, имела наибольшие успехи, имела наибольшее число кавалерии, быстро продвигалась от Царицына на Новороссийск, захватывала трофеи и большое количество пленных и уже форсировала Маныч, но когда нам пришлось отступать, отступление тяжелее всего отозвалось на этой армии.

Обычно, когда говорят о Южном фронте, совсем забывают, что на Южном фронте мы ведем вторую войну: первую мы вели с Красновым, вторую – с Деникиным. Краснов был нами разбит, и три четверти его армии было уничтожено, разложено, взято в плен. Уцелевшая четверть отступила к Новороссийску и там соединилась с армией Деникина, так как полуторастотысячная партизанская армия Северного Кавказа, удерживавшая доселе Деникина, расползлась в течение двух недель.

Деникин двинул свои войска на север, соединился с остатками красновских войск, и еще в апреле наши армии столкнулись с Деникиным. Своими превосходными силами он нанес нам жестокий удар, совпавший с обнажением правого фланга украинских войск из-за партизанщины. Неудачи на Южном фронте снова подняли в нашей среде вопрос о правильности нашей военной политики и о целесообразности привлечения военных специалистов. Центральный Комитет уже дал этим товарищам ответ в духе своих прежних решений и решений VIII партийного съезда,[78] он сказал, что у него нет оснований изменять свою военную политику.

В течение двух последних недель, когда я объезжал Южный фронт, я все более и более убеждался, что лучше всего во время отступления сохранились те армии Южного фронта, где правильнее всего была проведена наша военная система, и наиболее расшатаны те части, где больше всего сохранилась партизанщина.

В отдельных армиях я собирал партийных товарищей, работающих в армиях, и обсуждал с ними, чему учат нас неудачи на Южном фронте, не нужно ли нам изменить направление нашей военной политики, и нигде ни одного голоса не раздавалось против политики, утвержденной Центральным Комитетом нашей партии и VIII партийным съездом.

При голосовании одобрение военной политики проходило на фронте единогласно (только в одном месте поднялись две руки против нее), а это – вы сами понимаете – много значит, ибо нигде система не познается лучше, как во время неудач, и проверка огнем является лучшей проверкой.

Если на последнем партийном съезде было сравнительно большое количество противников нашей военной системы, то я не сомневаюсь, что на следующем съезде оно сведется к нулю, ибо опыт показал, что есть две военных системы: одна – наша, одобренная и проводимая Центральным Комитетом, другая – Григорьева и Махно, которая нас так подкузьмила на правом фланге. Никакой третьей системы нет, никто ее не выдумал и выдумать не мог.

Несколько дней тому назад я был в Киеве, где мы собрали фракцию ЦИК и всех ответственных работников. Я делал доклад о положении на Южном фронте, и все активные работники единогласно изъявили свое одобрение той политике, которая под руководством ЦК проводится военным ведомством. Это тем более важно, что сейчас на Украине защитниками партизанщины выступают не только анархисты, но и некоторые коммунисты, ибо, как вам известно, в нашей партии имеется маленькое теченьице, которое ничем не отличается от левого эсерства.[79]

Много говорят о предательстве командного состава. У вас, вероятно, указывают на то, как во время отступления бежал к Деникину временно исполнявший обязанности командующего той N-ой армией, которая занимает прилегающий к Пензе участок Южного фронта. В действительности это преступление явилось не причиной, а следствием нашего отступления. То же явление мы наблюдали не так давно и на Петроградском фронте. Под влиянием военных неудач число предательств всегда возрастает (хотя нужно заметить, что на Южном фронте число предательств и измен было весьма незначительно), но никакой перебежчик и изменник не может причинить столько вреда нашей армии, сколько причинила ей партизанщина.

На одного изменника приходятся сейчас сотни бывших офицеров, которые связали свою судьбу с Красной Армией и которые гибнут вместе с красноармейцами.

Подводя итоги нашему положению на Южном фронте, тов. Троцкий говорит: