Лев Троцкий - Проблемы культуры. Культура переходного периода

• Название: Проблемы культуры. Культура переходного периода
• Автор: Лев Троцкий
• Жанр: Публицистика

В настоящем томе собраны статьи, написанные преимущественно в период 1923 – 1926 г.г., когда, после окончания гражданской войны, внимание партии могло обратиться к вопросам культурного строительства. Начиная с 1923 г., эти вопросы становятся в порядок дня, как самостоятельные задачи «целой полосы культурного развития всей народной массы» (Ленин). Кроме статей, непосредственно относящихся к проблемам культуры переходного периода, в настоящий том включены также статьи, посвященные вопросам о качестве печати, о хозяйственном строительстве, о госаппарате и т. д., поскольку эти вопросы рассматриваются под углом зрения культурной революции.

---

См. также у Ленина «Странички из дневника» (1923 г., стр. 19, 20, 22, 41, 42, 57, 59, 61,) где Ленин в основном приходит к выводам, что мы «болтали» о пролетарской культуре, о ее соотношении с культурой буржуазной, а в то же время забывали о таком грозном факте, как массовая неграмотность. В полном согласии с Лениным, считавшим, что «мы перешли к самой сердцевине будничных вопросов, в этом состоит громадное завоевание… мы социализм протащили в повседневную жизнь», – тов. Троцкий говорит следующее о перспективах работы в области культуры: «Основная перспектива – рост грамотности, просвещение, рабкоры, кино, постоянная перестройка быта, дальнейший подъем культурности». Поэтому тов. Троцкий полагает, что «в корне неправильно противопоставление буржуазной культуре и буржуазному искусству пролетарской культуры и пролетарского искусства. Этих последних вообще не будет, так как пролетарский режим – временный и переходный. Исторический смысл и нравственное величие пролетарской революции в том, что она залагает основы внеклассовой, первой подлинной человеческой культуры». (Предисловие тов. Троцкого к книге «Литература и революция».)

В своем докладе на совещании при ЦК РКП от 9 мая 1924 г. тов. Троцкий по этому же вопросу говорил:

«Те, кто говорят о пролетарской культуре всерьез и надолго, которые из пролетарской культуры делают платформу, мыслят в этом вопросе по формальной аналогии с буржуазной культурой. Буржуазия взяла власть и создала свою культуру; пролетариат, овладев властью, создаст пролетарскую культуру. Но буржуазия – класс богатый и потому образованный. Буржуазная культура существовала уже до того, как буржуазия формально овладела властью. Буржуазия овладела властью, чтобы увековечить свое господство. Пролетариат в буржуазном обществе – неимущий и обездоленный класс и потому культуры своей создать не может. Овладев властью, он только впервые по-настоящему и убеждается в своей ужасающей культурной отсталости. Чтобы победить ее, ему нужно уничтожить те условия, которые сохраняют его, как класс. Чем больше можно будет говорить о новой культуре, тем меньше она будет носить классовый характер. В этом – основа вопроса и главное разногласие, поскольку речь идет о перспективе». («Литература и революция», II изд., 1924 г. стр. 210.)

Тт. Луначарский, Бухарин, Майский, Слепков и др. находят ошибку тов. Троцкого в том, что он якобы не учитывает, что настоящий переходный период будет, вероятно, довольно продолжительным, что он может растянуться на десятки лет. Так, напр., в своей статье «Л. Д. Троцкий о культуре» (см. «Печать и Революция», 1923 г., кн. 7, стр. 6, 7) тов. Луначарский пишет:

«Но… может быть, в данном случае тов. Троцкий, при всей строгости к наиболее поздним плодам старой культуры, чуть-чуть только, самую чуточку, впадает все же в некоторый, легкий-легкий симптом той же болезни? В самом деле, вышло же как-то у Троцкого, что позади у нас огромная культура прошлого, правда, классовая, но имеющая громадную, общечеловеческую ценность, а впереди – культура будущего, социалистическая, уже окончательно общечеловеческая. Между этими двумя материками – какой-то ничтожный перешеек, во время которого пролетариат наспех кое-чему учится, так что и думать не смеет назвать свой перешеек пролетарской культурой, а в лучшем случае разве пролетарским культурничеством».

Аналогичную точку зрения развивают Бухарин (см. сборник «Вопросы культуры», стр. 141, 142) и Слепков (см. ст. «Заметки читателя о литературных критиках», «Большевик», N 16, 1925 г., стр. 62–63).

В основе всех этих рассуждений лежит совершенно неленинская постановка вопроса о культурной революции. Ленин, говоря о коммунистической культуре, ограничивается указанием на то, что ее построение станет возможно только тогда, «когда люди настолько привыкнут к соблюдению основных правил общежития и когда их труд будет настолько производительным, что они будут добровольно трудиться по способностям» (т. XIV, ч. 2-я, стр. 376, см. также 369–370 стр.). Пока же существует классовое общество, какое бы то ни было, могут создаваться только предпосылки для построения этой будущей культуры. По Ленину, это очень длительный процесс, требующий в первую очередь постепенного подъема культурного уровня масс. Поэтому основной задачей нашего времени в области культурного строительства Ленин считает накопление «элементов знания, просвещения, обучения, которых у нас до смешного мало по сравнению с другими государствами» (т. XVIII, ч. 2-я, стр. 126). По Ленину, культурная революция предполагает революцию всего быта, всей суммы привычек, навыков, идей, это – «целый переворот, целая полоса культурного развития всей народной массы». Ясно, что такой взгляд на строительство новой культуры коренным образом отличается от той совершенно абстрактной и лабораторной постановки, которую дают этому вопросу идеологи пролетарской культуры.

Дискуссия о пролетарской культуре особенно широко развернулась в 1924 г., когда партия сочла необходимым отчетливо определить свое отношение к разным литературным течениям. Идеи «пролетарской культуры» нашли себе наиболее яркое выражение в литературной группе «На посту», представители которой обвиняли тов. Воронского в слишком либеральном отношении к «попутчикам», в недооценке роли «пролетарской культуры» и в частности пролетарской литературы. Резолюция I Всесоюзной конференции пролетарских писателей, принятая по докладу тов. Вардина (напечатана в «Правде» от 1 января 1925 г.), составлена в духе взглядов «напостовцев» и направлена против Троцкого и Воронского. В 4-м тезисе этой резолюции говорится, что «отрицательное отношение к пролетарской культуре и пролетарской литературе исторически и принципиально связано с той ликвидаторской позицией, которая в 1922–1925 г.г. оформилась в советском обществе под названием „оппозиции“ внутри РКП и которая представляет собой отражение и проявление давления мелкой буржуазии, стремящейся постепенно ликвидировать диктатуру пролетариата…». Для борьбы с этим «ликвидаторским» течением резолюция рекомендует «путь захвата власти пролетариатом в области искусства» (тезис 7-й), ибо «без своей самостоятельной классовой культуры, без своей литературы пролетариат не сохранит гегемонии над крестьянством» (тезис 8-й). «Реакционной утопией являются разговоры о том, будто в области литературы возможны мирное сотрудничество, мирное соревнование разных литературных идеологических направлений» (тезис 2-й).

Литературная деятельность и политика напостовцев и тезисы I конференции ВАПП'а были подвергнуты критике как в ряде статей тт. Троцкого, Воронского и др., так и на совещании при ЦК от 9 мая 1924 г. Особенно резкую отповедь встречала мысль напостовцев о разрешении проблемы пролетарской культуры путем механического перенесения в область культурного строительства методов, заимствованных из области непосредственного политического действия. В связи с этим отмечалось совершенно неправильное отношение напостовцев к попутчикам, исходящее из их ложного представления о характере взаимоотношений пролетариата и крестьянства в советской стране.

На совещании от 9 мая 1924 г., тов. Троцкий дал следующую характеристику попутчиков:

«У нас, извольте не забывать, диктатура пролетариата в стране, населенной главным образом мужиками. Интеллигенция меж этих двух классов, как между жерновов, понемножку растирается и снова возникает и не может быть растерта вконец, т.-е. сохранится как „интеллигенция“ еще долго, до полного развития социализма и очень значительного подъема культуры всего населения страны. Интеллигенция обслуживает рабоче-крестьянское государство, подчиняется пролетариату, отчасти за страх, отчасти за совесть, колеблется и будет колебаться в зависимости от хода событий и ищет своим колебаниям идейной опоры в крестьянстве, – отсюда советская литература мужиковствующих. Каковы ее перспективы? Враждебна ли она нам в корне? Путь этот – к нам или от нас? А это зависит от общего хода развития. Задача пролетариата состоит в том, чтобы, сохраняя всестороннюю гегемонию над крестьянством, привести его к социализму. Если бы мы потерпели на этом пути неудачу, т.-е. если бы между пролетариатом и крестьянством произошел разрыв, то и мужиковствующая интеллигенция, вернее – девяносто девять процентов всей интеллигенции повернулись бы враждебно против пролетариата. Но такой исход ни в коем случае не обязателен. Курс мы держим, наоборот, на то, чтобы привести крестьянство под руководством пролетариата к социализму. Путь этот очень и очень длительный. В процессе его и пролетариат и крестьянство будут выделять свою новую интеллигенцию. Не нужно думать, что интеллигенция, выдвинувшаяся из пролетариата, является тем самым на сто процентов пролетарской интеллигенцией. Уже тот факт, что пролетариат вынужден выделять из себя особый слой „культурных работников“, означает неизбежно большую или меньшую культурную разобщенность между отсталым классом в целом и выдвинутой им интеллигенцией. Тем более это относится к крестьянской интеллигенции. Путь крестьянства к социализму совсем не тот, что путь пролетариата. И поскольку интеллигенция, даже архисоветская, неспособна слить свой путь с путем пролетарского авангарда, постольку она стремится найти для себя опору – политическую, идейную, художественную – в мужике, реальном или воображаемом. Тем более это проявляется в художественной литературе, где у нас есть старая народническая традиция. За нас это или против нас? Повторяю: ответ целиком зависит от всего дальнейшего хода развития. Если приведем крестьянина на пролетарском буксире к социализму, – а мы твердо верим, что приведем, – тогда и творчество мужиковствующих вольется сложными и извилистыми путями в будущее социалистическое искусство. Вот эту сложность вопросов и в то же время ее реальность и конкретность „напостовцы“, да и не они одни, совершенно не поняли. В этом их основная ошибка. Разговаривать о „попутчиках“ вне этой социальной основы и перспективы – значит просто языки чесать». («Литература и революция», 2-е изд., 1924 г., стр. 205–207.)