Эрик Бутаков - Одиннадцать

• Название: Одиннадцать
• Автор: Эрик Бутаков
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 5-91344-039-0, 978-5-91344-039-6

Пятая книга иркутского писателя, жанр которого нелегко определить. И не мудрено, так как, сам автор постоянно утверждает, что «жизнь скоротечна и склеена из различных сюжетов, значения которых порой непонятны, порой не поняты», и добавляет в этом произведении: «Осторожно! Не причините вреда тому, что вы видите – вы-то отвернетесь, а как быть ему?!.. Это так же касается и снов!»

---

Первый привал замечателен тем, что сварили классного чаю, и нерпа высунула из воды свою голову, метрах в десяти от берега. Как на картинки, глупая, смешная рожица, озиралась по сторонам, не понимая, что такое, кто тут чаи гоняет. А Андрей Валентинович, от неожиданности перепутав название, кричал: «смотрите, ондатра!» Но самое главное, что на этом привале Владимир Павлович начал свою новую лекцию о глобальном потеплении, которое приведет к глобальному оледенению, и Европа накроется медным тазом, как огромным ледником. Точнее, – наоборот. Плохо разбираясь в географических и геологических тонкостях данного вопроса, не очень представляя подлинный маршрут Гольфстрима, Ефим, тем не менее, понял, что максимум к двенадцатому году, он будет несказанно рад, что родился в Сибири.

«Европа не сможет обогреть свое население, если температура понизится, хотя бы на несколько градусов. Вымерзнет и перестанет существовать все сельское хозяйство, которое сегодня кормит Европу. Не хватит элементарных энергоресурсов, чтобы поддержать жизнь населения в тепле и уюте. Их просто негде взять. Человечество как-то пережило два потопа, о чем есть неоспоримые данные, как в Библии, так и в научных трудах современных ученых. Третий ему не пережить. Ледники тают, холодное воды меняют направление Гольфстрима, благодаря которому в Европе и поддерживается, до настоящего времени, тот мягкий климат, который и делает её комфортной географической точкой. Но наступят холода, и миром будут править две державы, которых этот фактор мало коснется, – частично Америка и Китай. И тогда Европа поползет в Среднюю Азию и в Арабские страны. А это уже мировая война. Ученые и правительства всех заинтересованных стран уже бьют тревогу, но пока тщетно. А времени крайне мало. По прогнозам, к десятому, максимум, – к двенадцатому году, должна произойти катастрофа. Москве тоже достанется. Если не предотвратить… В общем, нужно срочно искать решение этой проблемы!» – примерно так, если в кратко, можно пересказать то, что понял Ефим.

Владимир Павлович оперировал разными понятиями, приводил доводы, утверждал и доказывал на примерах свои размышления в данном вопросе. Честно говоря, он очень интересно рассказывал – все слушали, мягко выражаясь, разинув рты.

Потом облегченно вздохнули сибиряки Валентин и Ефим, взяв свои рюкзаки. Следом, задумавшись и озабочась, подняли мешки «европейцы» Евгений Ефимыч и Андрей Валентиныч. Улыбаясь и бодрясь, поднял свою ношу Доктор наук.

Залили костер, и пошли на мыс Рытый (кушать уху и пить пиво). На час и другой ходьбы, тем для переваривания хватит.

Примерно на середине пути от Шартлая до Рытого тропа, извиваясь, полезла в гору. Хоть в гору идти и не очень хотелось, но делать было нечего, пришлось подниматься. Довольно крутой подъем отнял достаточно сил для того, чтобы устав, люди вдруг увидели, какая красота открылась их взорам. Москвичи расчехлили камеры и, забыв про всё, стали «жечь пленку». Сверху Байкал ещё более, наверно, красив. И вот тогда-то Евгений Ефимович сказал, обращаясь к соратникам:

– А всё-таки здорово, что мы пошли пешком! Быть здесь и этого не увидеть – непростительно. Спасибо Ефиму, что дал нам такую возможность. Незабываемо! Я считаю, нам повезло.

– Спасибо на добром слове, Евгений Ефимович, – ответил Ефим. – Но ночная прогулка к «пивному ларьку», как считается у заброшенного зимовья, гораздо привлекательнее.

(Это он завалил камнями огород Валентина – не трудно догадаться)

– Нет! Ничто не сравнится с тем, что я здесь вижу. На всю жизнь останутся в памяти эти панорамы и виды, шум прибоя, запах травы и теплый ветерок. Никакое пиво не заменит мне этого. Хорошо, что мы пошли пешком. И именно днем, чтобы всё это видеть. Изумительно!

Евгений Ефимович заворожено смотрел в даль Сибирского Моря.

– Ещё раз спасибо, Евгений Ефимович. Вот вы – настоящий друг! А все остальные – лицемеры и подхалимы, – пошутил Ефим. – Вы ещё Рытого не видели. К вечеру там будет на что посмотреть. Обещаю.

И они двинулись дальше, щелкая «фотиками».

Мы так много говорим о Рытом, что пора бы уже до него и добраться.

Но прежде чем добраться до мыса, предстоит пройти тройную, недавнюю осыпь камней, заваливших прибрежный путь, а это означает, снова лезть в воду. И сосредоточить внимание на том, что берег усеян ни только следами медведицы с годовалым медвежонком и их свежими кучами, но и мокрыми камнями, «помеченными» зверьем. Они где-то совсем рядом!

И Ефим с плеча снимает двустволку.

Но всё обошлось! Наши путники присели еще разок отдохнуть на северном краешке мыса. Остается около пяти километров до того места, где должен их ждать корабль. Нужно настроится на последний рывок, набрать водички, успокоить бешено бьющиеся сердца.

Солнце ушло за гору. Через час начнет темнеть. За час мыс проскочить можно. Если он им позволит!

– А куда он денется? Мы уже почти пришли. Вперед!

Каменистый путь поперёк мыса был весь усеян эдельвейсами.

Потом из ущелья, в которое, по рассказам местных жителей, постоянно прилетают летающие тарелки, и вылетает река Риты, в вечернее небо уперлись пять темных лучей. Возможно, это солнце играет шутки, а возможно… черт его знает. Но красиво! Очень красиво… и необычно, скажем так.

Потом на пути из травы поднялись два медведя.

– Звери! – сказал Валентин.

Команда непроизвольно сжалась ближе к оруженосцу.

– Разойдитесь цепью! – крикнул Ефим. – Она должна видеть, что нас много. Иначе мы для неё что-то одно большое. А ей одно не страшно.

Все остановились и немного разошлись.

Медведица поднялась на задние лапы, посмотрела на людей, фыркнула, и её годовалый малец помчался в лысую гору.

Люди стояли. Медведица – тоже.

Ефим зарядил картечь в один ствол и грохнул в воздух, тут же перезарядив ружьё.

– Не стреляй! – крикнул Валентин. – Она сейчас пойдет на выстрел! Нельзя стрелять!

– Она сейчас почувствует запах пороха и свалит! – ответил Ефим. – Первый раз, что ли?

– Нельзя стрелять в таких случаях! – волновался Валя.

– Посмотрим, – ответил Ефим и пальнул в воздух, не выпуская из вида всё, что делает медведица.

А та понюхала ветер, развернулась и пустилась вдогонку за своим «малышом». Через двадцать секунд они были уже на вершине сопки.

– Во скорость! – оценил Андрей Валентинович.

– Перезарядиться бы я не успел! – отметил Ефим, прикинув, как быстро звери оказались вверху.

– Нельзя в таких случаях стрелять! – укорял Валентин.

– Посмотри, где мы, а где звери! – отвечал Ефим. – Завязывай, Валя! В следующий раз бери сам ружьё и не стреляй, когда увидишь медведей. Удачливые вы парни, – обратился он к остальным. – И нерпа, и лиса, и вот медведи – за одни сутки на Байкале увидели все прелести живой природы. Многие и за сотню поездок такого не видят. Кстати, лучи исчезли.

В небе над ущельем ничего не было.

– Пошли, мужики, нам ещё Риту преодолевать.

Река Риты постоянно меняет русла (во множественном числе – это верно). Огромные валуны, которые она выкидывает (именно, выкидывает, а не выносит), когда в горах идут дожди, перемешали на Рытом землю, деревья, траву, песок – всё, что попадалось на их пути. Наверное, ещё и поэтому Рытый называют Рытым – как «Котопиллер» прошел. Идешь – ноги ломаешь. А тут, вот тебе здрасти, бурный поток!

Разуваться не хотелось. Устали. Решили, что корабль все равно придет (если ещё не пришел), – там все и обсохнут. В воду сунулись в обуви.

Первым в своих резинках пошел Ефим.

Вода на перекате не сказать, что бы была мелкой – до колена, это как пить дать, но выйдя на том берегу, Ефим не без удивления обнаружил, что ноги сухие.

– Спасибо, Рытый! – поблагодарил он Мыс.

Все остальные, пройдя в «горных» ботинка через бурлящий поток, так же вышли сухими из воды.

– Ну, как вам? Чудеса? – спросил Ефим.

– Да, что-то такое есть! – согласились старшие товарищи.

– А вы говорите, – павлины!

После реки, ни один кадр не получился, сколько Ефим не пытался снять с удовольствием обнаруженный Валентином у берега «Фрегат». Мутно – и хоть ты тресни! Что к чему?

– Это Рытый! – определил он ещё раз сам для себя все необычности, и успокоился, довольный тем, что оказался прав.

А на корабле их ждало пиво, водка и тройная уха из сига, хариуса и омуля одновременно.

Не успели скинуть мешки и пропотевшую одежду, как Ефим заметил на столе уже начатую бутылку водки и законченную бутылку пива. «Кто бы это мог быть?» – ехидно улыбнулся он сам себе и пошел мыть руки – скоро за стол.

Путешествие и приключения окончены.

А личное знакомство только началось. (Мужики обменялись «майлами», «сотами», гражданскими и производственными адресами, обещая, непременно, связаться и прислать по адресам всё, что отсняли.)

После, под уху и водочку, с удовольствием вспомнили, как и что было, посмеялись, пошутили, поблагодарили и похвалили друг друга, разомлев в тепле кают-компании, и моментально захмелев с устатку и не евши. Даже Ефим сказал Валентину: