Уильям Фолкнер - Было

• Название: Было
• Автор: Уильям Фолкнер
• Жанр: Проза

---

- Да, Фил, - сказал он. - Все-таки она вас поймала.

- Это получилось нечаянно, - сказал дядя Бак. - Клянусь бо...

- Ха, - сказал мистер Хьюберт. - Зачем вы мне говорите? Скажите ей.

- Я говорил, - сказал дядя Бак. - Говорил. Клянусь бо...

- Понимаю, - сказал мистер Хьюберт. -- Однако вы послушайте.

Они послушали с минуту. Он-то слышал ее все время. Это было совсем не так громко, как вначале; но нескончаемо.

- Не хотите ли зайти туда и еще раз объяснить, что это нечаянность, что у вас и в мыслях ничего не было, и пусть она вас извинит и все забудет? Извольте.

- Что - извольте? - спросил дядя Бак.

- Зайдите туда и скажите ей еще раз, - объяснил мистер Хьюберт.

Дядя Бак смотрел на мистера Хьюберта. И часто моргал.

- А потом выйду оттуда - и что вам скажу? - спросил он.

- Мне? - сказал мистер Хьюберт. - Ну, это уж, по-моему, другой разговор. А по-вашему?

Дядя Бак посмотрел на мистера Хьюберта. И опять часто заморгал. Потом опять перестал.

- Подождите, - сказал он. - Будьте разумны. Допустим*, я вошел в спальню к даме, пусть даже к мисс Софонсибе; допустим на секунду, что кроме нее нет на свете больше ни одной дамы, и вот я к ней вошел и пытался лечь к ней в постель - неужели я возьму с собой девятилетнего мальчика?

- Я-то совершенно разумен, - возразил мистер Хьюберт. - По собственной доброй воле вы забрались в медвежий угол. Дело ваше; вы взрослый человек, вы знали, что

это медвежий угол, знали, как сюда забраться и как отсюда выбраться, знали, чем рискуете. Но нет. Вам надо было влезть в берлогу и лечь с медведем рядышком. А знали вы или не знали, что в берлоге медведь, - не имеет значения. И если бы вы выбрались из берлоги: без единой царапины, я был бы не то что неразумным, я был бы круглым дураком. Честное слово, мне тоже хочется немного покоя, тишины и свободы, и теперь у меня есть надежда на это. Да, да, почтенный. Она поймала вас, Фил, и вы это понимаете. Вы славно бегали и долго не сдавались, но знаете, повадился кувшин по воду...

- Да, - сказал дядя Бак. Он глубоко вздохнул, медленно, тихо выпустил воздух. Но все равно было слышно. - Что ж, - сказал он. - Значит, остается только рискнуть.

- Вы уже рискнули, - сказал мистер Хьюберт. - Когда вернулись сюда. Вдруг и он умолк. И поморгал, но недолго - всего раз шесть. Потом перестал моргать и больше минуты смотрел на дядю Бака. - Как это рискнуть?

- А пятьсот долларов, - сказал дядя Бак.

- Какие пятьсот долларов? - сказал мистер Хьюберт. Он и дядя Бак смотрели друг на друга. И опять заморгал мистер Хьюберт, и опять перестал. Вы, кажется, сказали, что нашли его в доме Тенни.

- Нашел, - сказал дядя Бак. - Но вы держали пари, что я его там поймаю. Да будь я там вдесятером, перед этой дверью, я все равно бы его не поймал.

Мистер Хьюберт смотрел на дядю Бака, изредка моргая.

- Так вы настаиваете на этом дурацком пари? -- сказал он.

- Вы тоже рисковали, - сказал дядя Бак.

Мистер Хьюберт, щурясь, смотрел на дядю Бака. Потом переслал щуриться. Потом взял свечку со стола и вышел. Они сидели на краю кровати, смотрели, как свет удаляется по коридору, слушали шаги мистера Хьюберта на лестнице. Немного погодя свет опять появился, и на лестнице опять раздались шаги мистера Хьюберта. Потом он вошел, поставил на стол свечу и положил рядом с ней колоду карт.

- Покер, - сказал он. - Одна партия. Вы тасуете, я снимаю, мальчик сдает. Пятьсот долларов против Сибби. И с этим негром решим раз и навсегда. Если вы выиграли, вы покупаете Тенни; если я выиграл, я покупаю вашего негра. Оба в одной цене -- триста долларов.

- Выиграл? - сказал дядя Бак. - Кто выиграл, тот покупает негра?

- Тот выиграл Сибби, черт подери! - сказал мистер Хьюберт. - Выиграл Сибби! Какого же дьявола мы сидим и торгуемся тут полночи? У кого на руках меньше, выигрывает Сибби и покупает негров.

- Ладно, - сказал дядя Бак. - Тогда я покупаю проклятую девку, а на остальной глупости ставим крест.

- Ха, - опять сказал мистер Хьюберт. - В таких серьезных глупостях вам еще не приходилось участвовать. Нет, вы желали попытать счастья, так вот оно перед вами. Вот на этом столе, и ждет вас.

Дядя Бак перетасовал колоду, мистер Хьюберт снял. Потом колоду взял он и сдал дяде Баку и мистеру Хьюберту по пять карт. Дядя Бак долго смотрел на свои, потом сказал: "Две", - и он дал две карты; мистер Хьюберт только взглянул на свои, сказал: "Одну", сбросил карту на те две, которые сбросил дядя Бак, вставил новую в свои, раздвинул их веером, взглянул раз, сложил карты, посмотрел на дядю Бака и сказал:

- Ну, прикупили к своей тройке?

- Нет, - сказал дядя Бак.

- А я - да, - сказал мистер Хьюберт. Он выбросил руку на стол, рассыпав свои карты перед дядей Баком - три короля и две пятерки, - и сказал: Ей-богу, неплохая партия, Бак Маккаслин.

- И это все? - спросил дядя Бадди. Час был уже поздний, солнце садилось; до дома мистера Хьюберта оставалось минут пятнадцать езды.

- Да, сэр, - ответил он, а потом рассказал, как дядя Бак разбудил его на рассвете и он вылез в окно, вывел свою лошадь и уехал и как дядя Бак пообещал, что, если его тут сильно потеснят, он тоже слезет по водосточной трубе и спрячется в лесу до приезда дяди Бадди.

- Хм, - сказал дядя Бадди. - А Томин Терл там был?

- Да, сэр, - ответил он. - Он ждал в конюшне, когда я пришел за лошадью. Он сказал: "Ну что там, еще не сговорились?"

- А ты что сказал? - спросил дядя Бадди.

- Я сказал: "Дядя Бак, по-моему, уже сговорился. Но дядя Бадди сюда еще не приехал".

- Хм, - сказал дядя Бадди.

На этом почти все и кончилось. Они подъехали к дому. Может быть, дядя Бак наблюдал за ними, но, если и наблюдал, сам не показывался - так и не вышел из лесу. Мисс Софонсибы тоже нигде не было видно - значит, дядя Бак окончательно еще не сдался, еще не сделал предложения. Дядя Бадди, он и мистер Хьюберт поужинали, вышли из кухни, расчистили стол, оставив на нем только лампу и колоду карт. А дальше все было как прошлой ночью, только дядя Бадди не носил галстука, да мистер Хьюберт был в одежде, а не в ночной рубашке, и на столе стояла не свеча, а лампа с абажуром, и мистер Хьюберт сидел со своей стороны стола с колодой в руках и глядел на дядю Бадди, с треском пропуская ее ребро под большим пальцем. Потом он выровнял ее об стол, положил посередине, под лампой, сложил руки на краю стола и чуть подался вперед, глядя на дядю Бадди, который сидел с другой стороны, опустив руки на колени, весь серый, как старый серый валун или пень с серым мхом, и такой же неподвижный; его круглая белая голова была похожа на голову дяди Бака, но он не щурился, как дядя Бак, и был чуть толще дяди Бака - словно оттого, что подолгу сидел и наблюдал, как готовится еда, словно еда, которую он готовил, сделала его чуть толще, чем он мог бы быть, и то, из чего он ее готовил - мука и прочее, - сообщило ему такой ровный, спокойный цвет.

- По пуншу перед началом? - сказал мистер Хьюберт.

- Я не пью, - сказал дядя Бадди.

- Верно, - сказал мистер Хьюберт. - Знал же: было что-то еще, кроме женолюбия, делавшее Фила похожим на человека. Впрочем, неважно. - Он дважды моргнул, не сводя глаз с дяди Бадди. - Бак Маккаслин против земли и негров, которые я обещал вам в приданое за мисс Софонсибой. Если я выиграю, Фил женится Сибби без всякого приданого. Если вы - получаете Фила обратно. А мне все равно остаются триста долларов, которые Фил должен мне за Тенни. Правильно?

- Правильно, - сказал дядя Бадди.

- Стад {4}, - сказал мистер Хьюберт. - Одна партия. Вы тасуете, я снимаю, мальчик сдает.

- Нет, - сказал дядя Бадди. - Без Каса. Рано ему. Не хочу приучать его к азартным играм.

- Ха, - сказал мистер Хьюберт. - Говорят, кто сел с Амодеем Маккаслином в карты, тот уже не играет. Впрочем, неважно. - Однако он по-прежнему смотрел на дядю Бадди; и, когда заговорил, даже не повернул головы: - Поди к черному ходу и крикни. Приведи первого, кто откликнется, животного мула или человека, лишь бы мог сдать десять карт.

Он пошел к черному ходу. Но кричать ему не пришлось, потому что прямо за дверью сидел на корточках Томин Терл, и они вернулись в столовую, где мистер Хьюберт сидел по-прежнему сложив руки на краю стола, а дядя Бадди сидел опустив руки на колени, и между ними под лампой, лицом вниз, лежала колода. Ни тот ни другой не взглянули на него и Томиного Терла.

- Тасуйте, - сказал мистер Хьюберт.

Дядя Бадди перетасовал карты, опять положил под лампу и опустил руки на колени, а мистер Хьюберт снял колоду и сложил руки на краю стола.

- Сдай, - сказал он.

По-прежнему ни мистер Хьюберт, ни дядя Бадди не смотрели на них. Просто сидели; между тем руки Томиного Терла, имевшие цвет седла, появились под лампой, взяли колоду и сдали: одну карту рубашкой кверху мистеру Хьюберту и одну рубашкой кверху дяде Бадди, потом одну лицом кверху мистеру Хьюберту и это был король - и одну лицом кверху дяде Бадди - и это была шестерка.

- Бак Маккаслин против приданого Сибби, - сказал мистер Хьюберт. Сдай.